И заметив, что Ганс уже сдерживается из последних сил, шагнул к профессору, говоря:
— Для начала надо снять портфель с руки профессора. Тут мне понадобится ваша помощь. Очень опасно, если старик рванется, может все дело испортить, поэтому вам придется придержать его за руки. Ты держи правую, а Ганс пускай ухватится за левую.
— С чего это ты раскомандовался? — гневно фыркнул Гроссман. — Здесь я командую. Хватит и одного Ганса, чтобы удержать этого старикана, а я лучше подержу пистолет. На всякий случай. Тебе лучше будет работаться…
— Прекрасная вещь — взаимное доверие, — пробурчал бразилец. — Ну ладно, попробуем вдвоем. Эй ты, долговязый, держи крепче старика, чтобы и не шелохнулся. От этого все зависит.
Ганс схватил профессора Яблоновского за руки. Нет, тот не сдался так просто, попытался вырываться, ему удалось даже ударить немца каблуком по колену, но разве совладеть старому человеку с таким амбалом? Тот быстренько скрутил старика, ухватив его за руки и прижав, как клещами, к столу.
— Чудесно! — со знанием дела похвалил работу «коллеги» дон Перейра.
Подойдя к столу, капитан быстро набрал на замочке портфеля нужную комбинацию цифр, радуясь, что запомнил ее, когда полковник Могайский знакомил его с секретами портфеля.
Замочек щелкнул, стальной браслет на руке профессора раскрылся. Портфель, уже не висящий на цепочке, упал на пол. Отпустив руки польского ученого, Ганс молниеносно нагнулся и схватил бесценный портфельчик.
— Ну, Ганс! — рассмеялся бразилец. — И дурак же ты! Зачем тебе портфель, если ты все равно не сумеешь его раскрыть?
Ганс даже не счел нужным обидеться. Схватив портфель, он похоже позабыл обо всем на свете и принялся ковыряться в его замке, пытаясь отпереть его.
Гроссман рассердился.
— Брось портфель, балбес! Опять теряем время. Пусть он откроет, раз знает как.
— Зачем же отбирать у мальчика игрушку! — издевательски заметил бразилец. — Пусть наиграется вволю. Глядишь, заодно и поцарапает кожу портфеля или сам замок, чтобы в Варшаве сразу поняли — он побывал в наших руках. Вы ведь этого хотите?
Поняв, что над ним смеются, Ганс положил портфель на стол и угрожающе повернется к бразильцу.
— Я тебе повеселюсь! Отвяжись от меня, пока не поздно!
— Дай ему портфель, пусть откроет! — приказал Гроссман.
— Зачем? — возразил Ганс. — В карманах профессора мы нашли связку ключей, наверняка среди них и ключ от портфеля. Можем и сами раскрыть его, а этого — в расход. Надоело слушать его!
— Хуже нет иметь дело с идиотами! — вздохнул дон Перейра. — Просто руки опускаются. Ведь только что объяснил, что от одного неосторожного движения портфельчик взорвется. В нем специально предусмотрено такое устройство, чтобы секретные бумаги были уничтожены, если кто посторонний попытается до них добраться. Поверьте, по ту сторону железного занавеса людям тоже случается соображать. Если попытаетесь сами вставить какой-то ключ из связки — я умываю руки.
— Оставь, Ганс! — крикнул сообщнику Мартин Гроссман, видя, что неугомонный Ганс уже взял в руки связку отобранных у профессора ключей. — Пусть он сам это сделает. Только сначала объясни, что собираешься делать, — обратился он к бразильцу.
— Со всем нашим удовольствием! — охотно откликнулся тот. — Итак, вы уже поняли, что замок на цепочке отпирается с помощью особой комбинации цифр. После того, как мы с вами провернем дельце, я опять прицеплю портфельчик к руке профессора с помощью еще одной комбинации. Портфель отпирается по тому же принципу. Его замок и связка ключей — это ловушка, расставленная на таких, как вот этот ваш… коллега. Чуть кто попытается сунуть ключ в скважину замочка, тут же включается аварийный сигнал. На этот случай в портфельчике спрятан миниатюрный радиоприемник, который принимается посылать сигналы тревоги. При дальнейшем воздействии на замок портфель взрывается.
— Как же ты его откроешь?
— А для этого его просто надо пару раз нажать в нужных местах.
— А ты откуда знаешь это? — недоверчиво поинтересовался Мартин Гроссман.
— Пришлось раскошелиться, — ответил бразилец. — К счастью, и среди коммунистов немало таких, которые не прочь подзаработать. Вот так получилось, что портфельчик еще был в работе, а мы уже знали его секреты. Впрочем, может, и не именно этого, но одного из серии, которая как раз разрабатывалась их специалистами. Все они изготавливались по одному принципу, в том числе и те, которые использовались для диппочты.
— Хватит слов, приступай к делу.
— Приступаю.
И дон Диего, придерживая одной рукой портфель, второй принялся нажимать на его углы. Портфель, однако, не прореагировал.
— Неудобно делать это одной рукой, — сказал бразилец. — Ганс, а ну помоги. Держи портфель, а я стану действовать двумя руками, иначе не получится.
На этот раз Ганс не протестовал. Взявшись обеими руками за портфель, он внимательно стал наблюдать за действиями капитана. И все-таки не уловил момент, когда тот, отвлекшись от портфеля, нанес ему такой удар ниже живота, что немец, скорчившись, свалился, как подкошенный. Он еще падал, когда бразилец, схватив портфель, швырнул его в пистолет, который наставил на него Гроссман.
Грохнул выстрел. Пуля попала в портфель и, отскочив от него, рикошетом ударила в бесчувственное тело Ганса. Второй раз Гроссман не успел выстрелить, капитан перехватил его руку с пистолетом и вывернул ее назад.
И все-таки немец не выпустил из рук пистолета. Оба свалились на пол, продолжая борьбу за оружие. Она шла с переменным успехом. То Выганович вот-вот готов был овладеть пистолетом, то пистолет в руке Гроссмана оказывался в опасной близости от головы капитана. Капитан с трудом отстранял дуло в сторону, но явно терял силы. Сказывались последствия недавней контузии.
Поначалу профессор Яблоновский не осознал развитие событий, внезапное преображение бразильца из врага в союзника сбивало с толку. Потом дошло — кем бы он ни был, действует против его похитителей, только, кажется, австриец возьмет верх. Надо бы помочь бразильцу, но как? Ноги профессора крепко стягивала веревка, он не смог двинуться с места. Потом сообразил — руки-то свободны. И профессор попытался дотянуться до ног, чтобы развязать их. Оказалось, завязаны они были не веревкой, а крепкой леской, туго стянутой узлом. Нет, без помощи ножа ног не освободить. Нож, которым тыкали в картошку, валялся на столе, но рукой до него не дотянуться. Как быть?
Тем временем Выгановичу удалось так сжать руку немца с пистолетом, что тому пришлось разжать пальцы. Пистолет со стуком упал на пол, и Выганович ударом ноги послал его в угол комнаты.
Но в тот же момент Гроссман вскочил на ноги и занес кулак, чтобы нанести поляку удар по голове. В последний момент капитан увернулся, удар пришелся в плечо, и опять швырнул капитана на пол. Воспользовавшись этим, немец решил добить врага мощным ударом ноги, но капитан перехватил уже занесенную ногу и рванул противника на себя. Опять оба оказались на полу. Похоже, силы противников были примерно равны, потому что борьба шла с переменным успехом. Наконец Михалу Выгановичу удалось схватить противника за горло обеими руками. Напрасно австриец пытался вырваться, нанося мощные удары поляку, тот не ослаблял хватки, стискивая пальцы на горле немца все сильнее. Наносимые последним удары ослабли, потом совсем прекратились. Немец с трудом хватал воздух, лицо его приобрело пурпурный оттенок.
Михал наверняка задушил бы противника, но в последний момент услышал вдруг чей-то голос:
— Полиция! Встать! Руки вверх!
Все еще не отпуская горла противника, Михал немного повернул голову и увидел на пороге распахнутой двери какого-то мужчину в штатском с пистолетом в руке. За ним виднелось двое полицейских в мундирах.
Наконец-то пришла помощь! Капитан разжал пальцы на горле врага и, собрав последние силы, с трудом поднялся с пола. Мартин Гроссман остался лежать неподвижно.
В полицейском в штатском Выганович узнал симпатичного шведа, тоже постоянного посетителя бара «Минервы-паласа», у которого, по его словам, были какие-то рудники на юге страны. Они не раз выпивали вместе, обсуждая, как два солидных бизнесмена, свои дела. Шведский предприниматель проявлял большой интерес к бразильским изумрудам, даже просил дона Перейру показать ему свою коллекцию, уверяя, что подумывает о приобретении чего-то в этом роде.
