И обратившись к администратору, громко произнес:
— Скажите, никто из постояльцев не жаловался, что его обокрали? Ведь наверняка погибший парень — опытный гостиничный вор, и он сорвался, когда пытался влезть к кому-то в номер. Хорошо, что свои драгоценности я держу в вашем сейфе.
— Уважаемый господин совершенно прав, — с достоинством ответствовал администратор. — Ценности, положенные в наш сейф, в такой же безопасности, как в Риксбанке.
С большим удовлетворением Михал Выганович отметил панику, охватившую ученого мужа, когда тот услышал слова бразильца. Роман Яблоновский страшно побледнел, и, не извинившись перед собеседником, не дожидаясь лифта, бросился на лестницу и с совершенно неожиданной в пожилом человеке прытью помчался к себе на пятый этаж. Капитан ждал, что будет дальше. Через несколько минут профессор спустился вниз, совершенно не пытаясь скрыть распиравшую его радость. Капитан успокоился — значит, с портфелем все в порядке.
Тем временем полицейские на улице быстро и ловко занимались привычным делом. Обыскали карманы погибшего, установили его личность, сделали несколько снимков трупа и места происшествия. Затем труп увезли на машине, а офицер полиции вошел в холл гостиницы и, обращаясь к столпившимся постояльцам отеля, громко спросил по-шведски, не видел ли кто-нибудь из них того, что здесь произошло. Потом то же самое повторил по-английски.
Ответом полицейскому было молчание. Молчал и тот, кто успел сфотографировать и момент преступления, и падение несчастного агента ЦРУ. Полицейский офицер сделал еще одну попытку узнать что-нибудь от живущих в отеле:
— Может, кто-нибудь из вас видел, с какого балкона сорвался этот человек или из какого окна выпал? — повторил он вопрос.
Но и на этот раз ответа не дождался. Тогда он обратился к администратору гостиницы и попросил его рассказать все, что знает, о Гансе Мейере, гражданине ФРГ.
Администратор очень хорошо помнил, как этот немец во что бы то ни стало требовал поселить его на пятом этаже и не пожалел двадцати марок за оказанную ему любезность. А потом из-за этого немца он, заведующий бюро обслуживания, делал замечание Мине, которая по ошибке выдала ему ключ от другого номера. Разумеется, все это он не собирался рассказывать полицейскому, только подтвердил, что этот человек действительно проживает… то есть проживал, в нашем отеле, в номере…
— … пятьсот семнадцатом, — вырвалось у Мины. Уж она-то очень хорошо запомнила номер этого немца, из-за которого ей так влетело. Правда, бедняга прислал ей потом розу и десять крон, а вот теперь разбился…
— Возьмите ключ, пройдем вместе с вами в его номер, — распорядился полицейский. Администратор подчинился, и они поднялись на лифте на пятый этаж.
Толпа внизу постепенно разошлась. Те, кто вышел из гостиничного ресторана и кафе, вернулись за свои столики, остальные в свои номера.
«Король репортеров» случайно оказался рядом с Выгановичем, и тот не преминул ему заметить:
— Вам повезло, такой материал для газеты! Настоящая сенсация!
Журналист согласился:
— Вы правы, действительно сенсация. Причем не одна. У меня накопилась масса сенсаций, скоро их можно будет прочитать в «Квельспостен». Недолго осталось ждать. Не все, правда, доживут…
На следующий день в утренних газетах сообщалось, что тщательный обыск в номере Ганса Мейера ничего не дал. Выяснилось однако, что погибший пользовался поддельным паспортом, настоящее его имя устанавливается. По всей вероятности, это был международный вор, который поселился в фешенебельном отеле с целью совершать кражи у проживающих здесь богатых иностранцев, однако первая же попытка окончилась для него трагично. Веревка, а точнее, прочная нейлоновая леска, по которой он, возможно, намеревался спуститься на балкон апартаментов третьего этажа, которые занимала известная миллионерша-американка, оборвалась, неудачливый грабитель грохнулся на тротуар и скончался на месте.
Газеты поместили фотографии как преступника, так и американской миллионерши. Осажденная толпой репортеров жена знаменитого фабриканта рыбных консервов заявила, что в Европу захватила с собой безделушки стоимостью «всего в каких-то несколько миллионов долларов», и их кража не очень бы ее расстроила. Тем более, что они застрахованы.
В газетах было обойдено молчанием то обстоятельство, что гостиничный вор свалился не под своим окном и окном предполагаемой жертвы грабежа, а на расстоянии десяти гостиничных номеров от них. Как он мог пытаться съехать со своего пятого этажа на третий, если оказался совсем в другом месте? Ни одна газета не упомянула о том, что прямая линия, соединяющая место падения с пятым этажом, неукоснительно указывает на балкон апартаментов, занимаемых известным польским ядерщиком Романом Яблоновским.
Михал Выганович напрасно ломал голову над вопросом, кто же позаботился о безопасности профессора, а точнее, его драгоценного портфеля? И в своей заботе не остановился перед тем, чтобы обречь на смерть агента ЦРУ. А в том, что этот «немец» был агентом ЦРУ, капитан не сомневался. Так кто же это сделал? Посланец польской разведки, действующий независимо от капитана, или агент одной из конкурирующих служб? А, может, шведская политическая полиция? Нет, скорее всего, кто-то из конкурентов, который воспользовался случаем раз и навсегда избавиться от соперника. Интересно, что же делал в номере профессора поддельный немец, если не дотрагивался до портфеля? А он не пытался его открыть, ведь сигнал тревоги не прозвучал.
Сплошные вопросы… Чтобы найти на них ответ, остается одно: проникнуть в апартаменты профессора Яблоновского и там на месте сориентироваться. Прибегать к помощи Варшавы не имело смысла. Конечно, можно было с ее помощью попросить профессора внимательно обследовать свои комнаты и свои вещи, но вряд ли это что даст. Хоть профессор и величайший авторитет в своей области, но тут он самый обыкновенный профан.
Принять решение легче, чем его выполнить. Риск был огромен. Не говоря уже об опасности деконспирации, капитана могли просто застать в чужом номере и тоже принять за гостиничного вора, а, значит, выселить из «Минервы-паласа», что означало бы полный провал задания. Но и это не самое худшее. Ведь «немец» был кем-то убит…
Итак, шутки кончены, игра пошла всерьез, а в такой игре выигрывает тот, кто в нужный момент пойдет на риск. По мнению капитана, такой момент наступил. Именно сейчас неприятель готов пойти на все, чтобы овладеть секретными документами.
Итак, действовать! Но сначала узнать через Варшаву, почему профессор Яблоновский, оставив работу, внезапно спустился в бар. Наверняка тот, кто проник в номер ученого, знал об этом, а также и о том, что в его распоряжении достаточно времени. Через связного Выганович передал начальству рапорт о происшедшем в отеле «Минерва-палас», присовокупив к нему свои соображения и просьбу выяснить все обстоятельства.
Варшава не заставила себя ждать. Все оказалось очень просто. По словам Романа Яблоновского, ему позвонил из посольства советник по культуре и предложил встретиться в баре гостиницы в пять часов. Советник подтвердил. С той только разницей, что встретиться предложил сам профессор. Все ясно, профессора выманили из номера простейшим способом. Кто-то позвонил сначала профессору, потом советнику, причем каждый из них был убежден, что это собеседник пригласил его на чашку кофе. Этот нехитрый трюк обеспечил американскому шпиону свободу действий. Ну, и стоил ему жизни.
А между тем в гостинице еще долго обсуждали трагическое событие. И в холле, и в баре, и в ресторане только об этом и говорили. Домыслам не было конца, но только домыслам — ничего определенного никто не знал. За исключением, пожалуй, Свена Бремана.
Когда поздно вечером капитан Выганович зашел в бар, он обратил внимание на примечательный факт: первый раз шведский журналист пил не свое обычное пиво, а виски, причем глушил его не переставая, бармен не успевал наполнять бокал. И, похоже, журналист был уже порядком пьян, ибо вдруг ни с того, ни с сего громко, на весь бар, произнес:
