Однако Маттиас уже подошел к своему креслу и позвал Мишеля. Кресло крыса-морфа сразу привлекало внимание — узкое, но очень высокое, оно явно предназначалось специально для Маттиаса.
Чарльз залез на сидение, и кивнул сидевшей рядом гусыне-морфу.
— Привет, Чарльз! Цветешь и пахнешь?! — слегка склонила голову высокая и худощавая гусыня. Мишель прикинул — при всем своем росте, а она возвышалась абсолютно над всеми в зале, весила гусыня не более ста фунтов8. Ну, может быть, сто десять... и то вряд ли.
Однако гусыня, похоже, была очень рада видеть Маттиаса.
— Спасибо, достопочтенная! — улыбнулся Маттиас.
Бросив изгрызенную палку на стол, крыс-морф повернулся и увидел Мишеля, тот все еще топтался в дверях.
— Мишель! Раз сегодня Фила не будет, займи его место. И давай сюда свитки! Мне они сейчас понадобятся.
Мишель сел в кресло, думая, что выглядит он наверное нелепо. Аккуратно положив пергаменты, он откинулся на спинку кресла и вновь ощутил упругость меха на спине...
Маттиас кивнул:
— Прежде чем я продолжу, разреши представить тебе магистра гильдии писателей, доктора философских наук, почетного профессора Эльфквеллинского императорского университета достопочтенную Джохан Натаниэль Мельхиор Шаннинг Фрейдих Фернандес Себастьен (де ла Фонтейн)! Почтенная! Это Мишель, — с недавних пор обитатель Цитадели!
Гусыня-морф чуточку высокомерно склонила голову на тонкой шее:
— Можешь звать меня доктор Шаннинг.
— Да, мэм, — улыбнулся Мишель.
Эту даму юноша до сих пор не встречал. Большинство обитателей Цитадели и большинство из присутствовавших он видел как минимум однажды, но эта доктор Шаннинг была ему незнакома.
Незаметно для себя Мишель оказался вовлечен в неторопливую беседу — гусыня-морф оказалась весьма обаятельной особой, и умело направляла разговор. В то же время к собранию присоединялись все новые и новые существа. Отвлекаясь, Мишель замечал, любопытные взгляды в его сторону и тихие обсуждения — никто не проявлял назойливого любопытства, но посматривали на юношу почти все. Сидеть в центре всеобщего внимания и любопытства оказалось самую чуточку неуютно, как на сквозняке...
Тем временем Маттиас взял в руки серебряный молоток, ударил по столу и объявил заседание открытым.
Последовавшие два или три часа оказались самыми скучными в жизни Мишеля. Нет, конечно же, не скучнее кое-каких фермерских занятий, но все же, все же... Правда, стоит признать, некоторые из представленных историй были совсем неплохи, а пара коротких рассказов Маттиаса почти великолепны, но общее впечатление оказалось тягостным. Небольшое разнообразие вносили лишь комментарии магистров — зачитав или выслушав очередной рассказ, доктор Шаннинг или Матиас разражались потоком иногда смешных, иногда язвительных, иногда просто деловых замечаний, указаний и советов. Кроме того, иногда магистры спорили друг с другом — в основном о том, можно или нельзя представить данное произведение герцогу Томасу Хассану.
Все это было запутанно, монотонно и настолько далеко от повседневной жизни, что Мишель потихоньку начал клевать носом...
Внезапно шум голосов резко изменился и юноша поднял голову. Похоже, общее обсуждение уже закончилось, писатели разбились на отдельные группки и в одной из них назревал скандал. Толстоногий, с мощным хвостом и маленькой головой, весь какой-то треугольный писатель схватил со стола чернильницу и запустил ею в собеседника — черно-рыжего лиса...
— ТИХО! — рявкнул Маттиас. — Здесь вам не эльфквеллинский ученый диспут! Нечего друг друга за шерсть хватать, чернильницами лупить, и чернилами поливать! Хотите выяснить отношения — марш на ринг! Да чтоб без трупов мне!
Толстоногий, которого кто-то назвал словом «руу», одним гигантским прыжком оказался в отгороженном веревками квадрате — в конце зала. Остальные писатели потянулись следом.
Мишель вопросительно посмотрел на Маттиаса.
— Что такое?
Маттиас фыркнул и махнул лапой:
— А, так, литературная дискуссия! Если литературные аргументы кончаются, в ход идут кулаки. Мы ведь все бойцы, а форму надо поддерживать. Кстати, Хабаккук сейчас чемпион, победитель последних двух турниров. Ненавижу... это так бессмысленно!
Шаннинг наклонила клюв в сторону Маттиаса:
— Только потому, дорогой мой, что ты не способен оценить простую забаву и удовольствие, которое получают от этого писатели. Не обязательно стимулировать разум интеллектуальными вещами, чтобы дать ему пищу для работы.
— Но обязательно ли стимулировать его мордобитием?!.. — еще раз фыркнул Маттиас.
Тем временем Хабаккук уже вовсю разминался, боксируя с тенью.
Шаннинг пожала плечами:
— Ну что-ж, похоже жертва Хабаккука с тобой не согласна. Нахум почему-то решил, что у него есть шанс.
— Лис? Хм-м-м...
Черно-рыжий лис с пышным рыжим хвостом изящно перепрыгнул загородку, выпрямился и поиграл мускулами.
Маттиас еще раз осмотрел обоих бойцов и покачал головой:
— Нахум сильный и быстрый, но Хабаккук не просто так стал чемпионом гильдии... он справится.
Шаннинг хмыкнула, взяла со стола молоток и, ударив по столешнице, провозгласила:
— Начали!
Бойцы бросились друг к другу и обменялись первыми выпадами — пока еще разведочными, не в полную силу.
Оглянувшись, Мишель заметил, что Маттиас старается не смотреть бой, — он уставился в пол и яростно грыз палку, которая стремительно уменьшалась...
Зато Шаннинг глядела за двоих, восхищенно покрякивая и охая, когда Нахум и Хабаккук обменивались особенно мощными ударами.
Бойцы сперва казались равными по силе, но приглядевшись, Мишель обнаружил, что руу-морф Хабаккук сильнее, массивнее и мощнее бьет, а лис-морф Нахум бьет слабее, но берет свое скоростью и ловкостью — зачастую сильные удары противника приходились попросту в пустоту. Некоторое время исход боя колебался, но потом руу провел удачный удар и пока оглушенный лис приходил в себя, добавил еще парочку...
— Победа руу Хабаккука! — вторично ударив молотком, провозгласила магистр Шаннинг.
— А... Знаешь, Чарльз, ты был прав — руу победил! — сказал Мишель.
Маттиас снова взглянул на сцену; его глаза на мгновение встретились с глазами Хабаккука.
Руу оскалился:
— Эй, Чарльз, хочешь бросить мне вызов?
Маттиас яростно укусил палку:
— Нет!
— О, я не буду тебя калечить...
— Извини, Шупар, не в этот раз... — прошипел Маттиас, оскалясь и тяжело дыша.
— Ну пожалуйста! Я закончу ту историю, что ты заставлял меня писать прошедшие три года! — попросил Хабаккук, видимо очень желая вызвать главу гильдии на ринг.
Чарльз сжал кулак и грохнул по столу с такой силой, что столешница треснула пополам.
— Я СКАЗАЛ НЕТ!!! Найди себе другого!!
Хабаккук кивнул, пряча зубастую усмешку:
— Прошу прощения, магистр... Вы в своем праве.
Маттиас кивнул, но ничего не ответил.
Шаннинг печально покачала головой и, наклонившись клювом к розовому уху крыса-морфа, прошептала:
— Почему бы тебе не принять вызов? Позволь ему побить тебя... а лучше, побей его сам!
— Ты же знаешь что я пацифист! — гордо ответил Маттиас.
— Да — в данный момент! — загадочно ответила Шаннинг.
Повернувшись, Чарльз зарычал на гусыню:
— Что ты хочешь этим сказать?!!
— Ничего. Просто высказываю свое мнение. Хочешь, я сама скажу плотнику, что нам снова нужно ремонтировать твой стол?
С явно видимым усилием Чарльз взял себя в руки и заговорил почти спокойным голосом:
— Почтенная... пожалуй, не стоит. Я сообщу сам.
Шаннинг кивнула:
— Извини. Я не хотела тебе напоминать...
— Я понимаю. Просто наслаждайся боем, — Маттиас указал на Хабаккука, который уже вновь боксировал, на этот раз с молодым волком.
Мишель отметил в памяти пару интересных моментов беседы, но решил оставить на потом выяснение тайн прошлого Маттиаса — бой молодого волка и руу был очень интересным...
