— И не одобрил твоего решения?

— Перси считает, что я злоупотребляю твоим отношением ко мне.

Олли вздохнул и покачал головой, отчего ему на лоб упала прядь редеющих светло-каштановых волос, уложенных в безупречную прическу

— На какие только глупости не толкает мужчин гордыня, — с шутливым осуждением заметил он и подался вперед, пристально глядя на Мэри. — Не говоря уже о женщинах. И мне горестно сознавать, что я являюсь причиной этой размолвки.

— Ничуть не бывало. В наших размолвках виноваты мы сами. Но если тебе неприятно говорить на эту тему...

— Ерунда. — Олли знаком предложил ей оставаться на месте. — К тому времени как Перси доберется до границы штата, он успокоится и следующим поездом вернется обратно. Вы ведь не умеете долго жить в ссоре. Так что нет ничего необычного в том, что ты обратилась ко мне. Да и почему ты должна была поступить иначе? Я поговорю с Перси, когда он вернется. — Олли одарил ее лучезарной улыбкой. — Итак, расслабься, а я сейчас же позвоню Раймонду.

Но когда он уже потянулся к телефону, Мэри накрыла рукой его запястье.

— Я не в том положении, чтобы выдвигать условия, Олли, но ты должен пообещать мне кое-что.

— Все, что угодно, — негромко сказал он. — Я выполню любую твою просьбу.

— Тогда слушай. Если когда-нибудь тебе будут грозить финансовые затруднения, а я смогу тебе помочь, ты позволишь мне это сделать. Пообещай, Олли.

Он ласково похлопал Мэри по руке, и его улыбка искрилась любовью и нежностью.

— Хорошо, mon amie[16], если ты настаиваешь, я обещаю, — произнес он, всем своим видом давая понять, что сомневается в том, что такой день когда-либо настанет.

Мэри достала из сумочки носовой платок и промокнула глаза. В последнее время она стала такой сентиментальной!

— Олли, ты самый лучший друг, настоящее сокровище. Но помни, что я прошу тебя лишь поставить подпись. Твое имя исчезнет с договора займа после урожая следующего года.

Он снял телефонную трубку.

— Что ж, будем надеяться на хорошую погоду и ясное небо.

Покончив с формальностями, Олли проводил Мэри к выходу.

— Ты уверен, что Перси не сказал, когда вернется? — робко осведомилась она.

Олли приподнял плечи типичным жестом своих французских предков.

— Нет, крошка Мэри, но когда он поймет, как много ты для него значишь, тут же примчится домой.

Однако Перси не спешил возвращаться. Сентябрь пришел на смену августу, а чувство потери не покидало Мэри. Даже Олли не было рядом, чтобы утешить ее. Он посещал выставки мод в Нью-Йорке, а затем собирался отплыть в Европу в очередную поездку за покупками.

Страдания Мэри в конце концов воплотились в приступах тошноты, которые настигали ее по утрам, сразу после пробуждения. Сасси называла их «водяной лихорадкой», странной болезнью, поражавшей тех, кто пил воду из ручьев и озер. Мэри не стала возражать, сказав себе, что могла подхватить заразу во время купания в озере с Перси. Но однажды утром, склонившись над тазом в очередном приступе сухой рвоты, она подумала, не стоит ли все-таки обратиться к доку Таннеру. Время, конечно, неподходящее, но, учитывая то, что у нее уже случилась задержка...

Мэри резко вскинула голову и в ужасе уставилась на свое отражение. Потом со страхом потрогала грудь. Она увеличилась и была болезненно-мягкой на ощупь. О Боже!

Девушка бросилась в библиотеку, где схватила с полки тяжелый том. В нем были описаны заболевания, их симптомы и методы лечения. Голова у Мэри шла кругом, пока она разбиралась в признаках предполагаемого недуга. Все сходилось - задержка менструального цикла, набухшая грудь, потемневшие соски, тошнота, частое мочеиспускание, усталость, потеря аппетита...

Боже милосердный - она беременна!

Не может быть и речи о том, чтобы пойти на прием к доку Таннеру. Ей придется обратиться к врачу в другом городе, но для этого следует воспользоваться телефоном, чтобы договориться о встрече. А ее звонок вызовет самые разные слухи.

Мэри немедленно направилась к Беатрисе. Та вместе с поварихой шелушила зеленую фасоль.

— Мэри, какая приятная неожиданность! — воскликнула мать Перси. — Я очень рада тебя видеть. Что привело тебя к нам?

— Беатриса, я ищу Перси, — захлебываясь, выпалила Мэри. Она вдруг обнаружила, что с мольбой заламывает руки, и сунула их в карманы юбки. — Мне срочно нужно с ним поговорить.

— Знаешь, я бы тоже хотела поговорить с ним, дорогая моя, — ответила Беатриса, передавая миску поварихе.

Мать Перси взяла Мэри за руку и повела ее за собой в маленькую столовую, примыкающую к кухне.

— Перси сейчас где-то в канадских Скалистых горах, работает с одной из бригад лесорубов. А теперь скажи мне: что случилось?

— Я... мне нужно с ним поговорить, только и всего, — задыхаясь, пролепетала Мэри.

Проницательность Беатрисы давно вошла в поговорку среди ее знакомых.

— Мы поссорились, — пояснила Мэри. — Я пришла, чтобы извиниться и сказать ему, что... не могу жить без него.

Беатриса улыбнулась.

—Я очень рада это слышать, а мой сын будет просто счастлив. Собственно, я сразу заподозрила, что у вас случилась размолвка. Когда Перси позвонит, я передам ему твои слова, и он тотчас же примчится домой. — Она склонила голову к плечу, с любовью глядя на Мэри. — Тебе не кажется, что вам пора обвенчаться? Если вы станете с этим тянуть, то я состарюсь раньше, чем успею стать бабушкой.

Мэри радостно улыбнулась, несмотря на то что от беспокойства у нее в животе образовался ледяной ком.

— Пожалуйста, передайте Перси, чтобы он поспешил домой как можно скорее. Он... нужен мне.

— Непременно передам, дитя мое. — Беатриса протянула Мэри обе руки. — Ты сделала меня счастливой.

Наступил октябрь. От Перси по-прежнему не было никаких известий. Каждое утро Мэри осматривала свою талию, боясь обнаружить внешние признаки зарождающейся в ней жизни, но с облегчением не находила их.

К середине октября она отчетливо поняла, что может прожить без Сомерсета, но не сможет жить без Перси.

Теперь по ночам, когда сон бежал от нее, Мэри сидела у окна, выходившего на северную сторону, туда, где вдали лежала Канада. Подтянув колени к груди, она молилась:

— Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы Перси вернулся домой. Я откажусь от Сомерсета. До конца дней своих я удовлетворюсь тем, что стану его женой и матерью нашего ребенка. Теперь я знаю, что важно. Я знаю, что никогда не смогу быть счастлива без Перси. Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы он вернулся домой.

Однажды утром в комнату Мэри ворвалась запыхавшаяся Сасси с сообщением, что внизу ее ждет мисс Беатриса. Мэри сбежала по лестнице босиком, но ее последняя надежда разлетелась вдребезги, когда, не веря своим ушам, она выслушала сообщение о том, что Перси не вернулся с бригадой лесорубов в Сиэтл. Он передал весточку о том, что собирается отправиться в составе экспедиции вглубь канадских Скалистых гор и вернется домой не раньше чем через месяц.

Мэри уже не слушала причитаний Беатрисы. Она медленно попятилась к креслу, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног. «Что же мне делать?» — спросила она себя, прижав обе руки к животу.

А потом вдруг на нее снизошло озарение.

В тот вечер по просьбе Мэри к ней зашел Олли. Несколько дней назад он вернулся из Нью-Йорка.

Влажная жара отступила, и сидеть в беседке, вдыхая первую прохладу осени, было очень приятно. Олли устроился на качелях, прислонив костыли к решетчатой стене, и, потягивая шоколад, ждал, пока Мэри изложит ему причину, по которой пригласила его. На землю опустилась ночь, и звезды смотрели на них с небес. Где-то вдалеке ухнул и захохотал филин.

— Я знаю, что у тебя на уме есть еще что-то, помимо желания услышать о моей поездке, Мэри. Выкладывай.