— У меня по крайней мере есть перемена одежды, так что я буду выглядеть вполне пристойно, когда отвезу тебя к Хоуги. А вот как насчет тебя?

Мэри потрогала воротник блузки и опустила взгляд на коричневую юбку для верховой езды.

— Это мой повседневный костюм, если я не подменяю кого-нибудь на полях. Хоуги не заметит, что я не переоделась.

Уезжать ей не хотелось, и Мэри с тоской смотрела на озеро, стоя на крыльце. Перси подошел к ней сзади и обнял, зарывшись лицом ей в волосы.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— Все будет хорошо, — ответила она. — Ты был очень нежен и заботлив.

— Там немножко поболит. Сегодня после обеда я привезу бальзам.

— Ты меня не найдешь. Я еще сама не знаю, какие участки буду осматривать.

Мускулы на его руках едва заметно напряглись.

— Тогда сегодня вечером. Ты будешь дома?

— Да, постараюсь. Я приготовлю ужин и... ты сможешь остаться.

Перси крепче прижал ее к себе, и кровь зашумела у Мэри в ушах.

—Я приду пешком, — охрипшим голосом пообещал он. Развернув девушку лицом к себе, он приподнял ее подбородок и ласково погладил ямочку. — Ты счастлива, Мэри?

— Больше, чем надеялась и считала возможным, — призналась она и в свою очередь благоговейно коснулась его лица.

От волнения у Мэри перехватило дыхание. «Это и есть любовь, — подумала она, — а не вожделение или похоть». Как она могла бояться полюбить его? Они нужны друг другу. Она постарается быть достойной его. Перси никогда не пожалеет, что женился на ней. В душе Мэри поднялось желание, несмотря на болезненное жжение, оставшееся после ночи любви. Если она не уедет сейчас, то не уедет никогда, а ей обязательно надо быть на плантации. Мэри шагнула в сторону.

— Нам пора, Перси. Если я задержусь еще ненадолго, Хоуги наверняка что-нибудь заподозрит. И я уверена, что он не покормил Шони.

Перси смотрел, как она перевязывает лентой волосы.

— Как ты думаешь, мы сможем сегодня назначить дату свадьбы, любимая? Я хочу, чтобы мы поженились как можно скорее.

Руки Мэри бессильно упали вдоль тела. Она резко обернулась к нему, и на ее лице отразилось отчаяние. Начинать подготовку к бракосочетанию сейчас было решительно невозможно. Она должна каждую минуту проводить в Сомерсете.

—Я... думала, что мы подождем до тех пор, пока урожай будет собран, — сказала Мэри и с мольбой взглянула на Перси, надеясь, что он не обидится. — Слишком многое зависит от этого, ты же знаешь. Я... Мне казалось, ты согласился проявить понимание.

Он сглотнул, и Мэри увидела, как большой комок разочарования скользнул вниз по его сильной шее.

— Что ж, в таком случае когда, по-твоему, наступит подходящее время?

— В конце октября.

— В концеоктября? Это же целая вечность, Мэри.

— Знаю. — Она обвила руками его шею. — Но этот день наступит. А пока если мы будем соблюдать осторожность, то сможем быть вместе. И ты не пожалеешь об отсрочке, обещаю. Я люблю тебя.

Сдавшись, Перси сомкнул руки у нее на талии.

— Ну хорошо, — сказал он, — но мне бы хотелось, чтобы это случилось уже завтра. У меня такое чувство, будто мы совершаем ошибку, соглашаясь подождать.

— Было бы ошибкой неподождать, — возразила Мэри. — Тогда у нас будет время спланировать чудесную свадьбу, а потом устроить себе настоящий медовый месяц. Мы сможем расслабиться.Вот увидишь.

Закончился апрель, а за ним май. Оба месяца выдались сухими и жаркими. Мэри не находила себе места от беспокойства. Но в самом начале июня, как раз перед тем, как коробочки должны были обнажить свое белое сокровище, прошел небольшой дождь, оросив хлопковые кусты ровно таким количеством влаги, которое было необходимо, чтобы утолить их жажду. Провидение по-прежнему было на стороне Мэри, но каждое утро она поднималась с тревожным сердцем.

Боясь сглазить свое счастье, Мэри, тем не менее, не могла справиться с искушением и представляла, что урожай уже собран, что долг по закладной почти уплачен, что в банке у нее лежат деньги. После свадьбы с Перси она начнет жизнь с чистого листа и, если только он не нарушит своего слова, позаботится о том, чтобы ему никогда не пришлось страдать из-за Сомерсета. Она научится правильно и бережно расходовать свое время и силы, а начнет с того, что наймет нового управляющего, который возьмет на себя часть ее обязанностей.

А пока они с Перси планировали совместную жизнь. Поселятся они в особняке Толиверов. Это доставит несказанное удовольствие старшим Уорикам, поскольку их сын, невестка и все будущие маленькие Уорики будут жить всего в нескольких шагах от них. Перси рассчитывал первым делом провести в дом электричество и телефон, ради всего святого!Затем придется встроить ванные комнаты, модернизировать кухню, а каретный сарай переоборудовать в гараж. Перепланировка коснется и розового сада, и всей прилегающей территории и будет включать даже покраску фасада. Они, естественно, оставят Сасси и Тоби, но при этом возьмут в услужение еще несколько помощников. А Перси твердо решил нанять бухгалтера, чтобы освободить Мэри от работы с учетными книгами.

Мэри открыто заявила Перси о том, что ее имя следует обезопасить от возможного скандала. Громкая фамилия не спасет ее, если станет известно, что она спит с мужчиной вне брака, и уж, конечно, Перси не желал, чтобы его заподозрили в том, что он обесчестил свою жену до свадьбы.

Вот почему они тщательно планировали свои свидания. Чаще всего они встречались в уединенной хижине Перси у озера, и ни одна живая душа не догадывалась о том, что происходит за ее грубой сосновой дверью. Вернувшаяся к своим обязанностям Сасси сообщала всем желающим, что те ночи, когда Мэри нет дома, она проводит в особняке Ледбеттера. Хоуги же считал, что в конце долгого и жаркого дня хозяйка направляет Шони в сторону Хьюстон-авеню. Следует отметить, что теперь Мэри выглядела счастливой и даже немного прибавила в весе.

Каждый четверг, когда у Сасси и Тоби был выходной, Перси и Мэри встречались по вечерам в доме Толиверов и, наспех проглотив легкий ужин, устремлялись по лестнице в ее спальню, сбрасывая по пути одежду. Мэри, когда-то жившая только ради Сомерсета, теперь жила ради тех ночей, которые проводила в объятиях Перси.

По воскресеньям они приглашали Олли и Чарльза Уэйта, которые составляли им компанию во время игры в бридж. И хотя Мэри с нетерпением ждала, когда же игра закончится, эти посиделки по воскресеньям были крайне необходимы им для маскировки.

В конце концов Перси согласился с необходимостью на какое-то время сохранить в тайне их намерение пожениться. Секретность оберегала их от сплетен. Они ничуть не сомневались в том, что Беатриса будет очень взволнована, узнав, что на носу свадьба; ну и, разумеется, не следовало забывать об Олли.

Об Олли они говорили долго.

— Скоро придется рассказать ему обо всем, Мэри, — заявил однажды Перси.

— Почему?

— Потому что он любит тебя, моя прекрасная простушка. Он полюбил тебя еще в детстве, как и я.

— Однажды я заподозрила нечто подобное, но потом решила, что его чувство переросло в дружбу.

— Можешь мне поверить, это не так.

— Как ты думаешь, он по-прежнему тешит себя надеждой?

— До тех пор пока Олли не увидит кольцо у тебя на пальце, в глубине души он будет надеяться, что у него есть шанс.

— Давай подождем до середины августа, а потом можешь купить мне обручальное кольцо, — сказала Мэри.

Подходила к концу вторая неделя августа.

— В понедельник на рассвете, — сообщила Мэри своим арендаторам в субботу, перед началом сбора хлопка. — Завтра хорошенько отдохните. В понедельник мы начнем с юга и пойдем на восток. Во вторник - с запада на север. Будьте готовы выехать в своих повозках в четыре тридцать утра.

В воскресенье после обеда Мэри слишком нервничала, чтобы играть в бридж, и дважды объявляла больше взяток, чем позволяли ее карты.