Везавий молчал.

— Зачем ты от нее прячешься? — спросил вдруг Лад. — Боишься остаться?

Везавий кивнул. Лад некоторое время молчал, что-то обдумывая, затем сказал:

— Напрасно.

Везавий с интересом посмотрел на него.

— О чем ты?.. Кто же тогда говорил, что я хочу оторвать от нее большой кусок?!

— Извини, Везавий. — Лад немного смутился. — Зависть одолела меня. Я никак не мог понять, почему она выбрала тебя. Наверное, ты ее очень любишь, и Маура чувствует это.

Везавий мечтательно улыбнулся.

— Не переживай, — сказал он Ладу. — У тебя еще будет девушка.

— Знаешь, — Лад поднял охапку свежего сена и вдохнул его аромат, — мне иногда снятся странные сны. Там у меня есть девушка, но я по глупости теряю ее. Это сон, но когда я просыпаюсь, мне часто кажется, что, поведи я себя в этом сне чуть иначе, — он стал бы явью. Понимаешь, о чем я?

— Не совсем. — Везавий оперся спиной о дуб и задрал голову к небу.

— Мы уходим в мир драдов и должны знать, что кто-то ждет нас здесь! Ждет по-настоящему, понимаешь?!

Везавий кивнул головой.

— Да, я понимаю. Но выше моих сил просить ее ждать. Не выдержав, Лад схватил Везавия за плечи и сильно встряхнул его.

— Ты становишься хорошим парнем, Везавий. Но твой скверный характер постоянно мешает тебе! Даже я заметил, что Мауру не надо ни о чем просить! Ты должен дать возможность сказать ей, что она будет тебя ждать!

— Ты думаешь?..

— Да! — Лад отпустил Везавия и потрепал его волосы. — Иди к ней и не раздумывай больше.

— Она знает, куда мы отправляемся? — спросил Везавий.

Лад отрицательно покачал головой.

— Тем лучше. — Везавий с облегчением вздохнул. — Ей и не надо знать этого. Где она?

— У себя, — ответил Лад. — Плачет, — добавил он немного погодя.

Везавий понимающе покивал головой.

— Из-за меня, конечно. Пойду поговорю с ней, время еще есть.

Лад одобрительно толкнул Везавия в бок и, пожелав удачи, отправился за черту города — к небольшому пруду у его стен. Почему-то ему захотелось искупаться в нем, чтобы ласковая вода обмыла его тело. Он будет плавать в пруду до изнеможения, а затем выберется на сушу и упадет в густую зеленую траву. А когда вода в пруду успокоится и полная луна выглянет из очередного мохнатого облака, он осторожно подойдет к зеркальной поверхности пруда и станет у самой кромки воды. Он будет долго любоваться отражением своего тела и изучать каждую черточку на своем лице. Чтобы унести все это в памяти, в тот чужой для него мир. Возможно, навсегда…

Они двигались только ночью — начиная с полуночи, а утром, днем и вечером отдыхали. На все вопросы Эгей отвечал кратко.

— Нечисть обитает в ночи, и, чтобы подойти к Тон-Тону, нам необходимо научиться тому же.

Эгей был строг и непреклонен. В светлое время суток он едва ли не силой заставлял Лада с Везавием спать, а сам не смыкал глаз, следя за ними.

Ладу не нравилось все это, но он предпочитал помалкивать, в то время как Везавий непрестанно отчитывал наставника. Он припоминал ему и свое детство, омраченное жестким воспитанием старика, и опротивевший лес, из которого он не вылазил более пяти лет; и под конец Везавий заканчивал тем, что выжил в этом кошмаре только благодаря Вилу — псу, понимающему его, как никто другой.

Все эти излияния Везавия Лад слушал вполуха, не придавая им значения и подозревая, что болтовня затеяна лишь для того, чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей и скоротать путь. Эгей также не обращал на Везавия внимания и уделял ему ровно столько времени, сколько было необходимо для нормального функционирования группы.

Так они и двигались — постоянно в темноте и с непрерывным бормотанием Везавия. Как ни странно, но волки почему-то избегали их. Две ночи Лад еще с опаской оглядывался по сторонам, а потом сделал вывод, что серые хищники слишком сыты для охоты на них, и перестал напрасно напрягаться. Везавий же предположил возможность волчьего табу на эти места в связи с близким расположением нечисти. Так или иначе, но группу никто не беспокоил. Везавий и Лад по-прежнему принудительно спали днем и продолжали свой путь ночью. Результатом этого явилось то, что, когда в очередной раз стемнело, оба подопечных Эгея неожиданно обнаружили в себе способность к прекрасной ориентации в ночном лесу. Они не только хорошо видели — как при луне, так и без нее, — но и различали все звуки вокруг.

Лад вдруг резко остановился и спросил:

— Что с нами произошло?

Эгей повернулся и пристально посмотрел в глаза Ладу.

— Все хорошо. Я называю это — раствориться в ночи. Мы уже почти у цели. Скоро должен показаться Тон-Тон.

Лад с удивлением огляделся вокруг. Это было изумительно. Весь мир словно бы преобразился. Деревья приняли некий совершенно иной волнующий вид, ночные звуки ласкали слух, а сам воздух, казалось, светился волшебным, чуть посеребренным светом.

— Красиво! — восторженно произнес Лад.

— Да, как в сказке, — согласился Везавий.

Эгей иронически усмехнулся — впервые за долгое время пути.

— Когда взойдет солнце, вы будете проклинать и эту красоту, и меня вместе с ней.

— Это почему? — спросил Везавий.

— Человек не может хорошо видеть в темноте и на солнце. Ему дано только одно. Утром вы не сможете даже открыть глаз, чтобы взглянуть на дневной свет.

— А далеко еще до Тон-Тона? — спросил Лад. Перспектива не увидеть утром дневного света его ничуть не тронула.

— В следующую ночь, думаю, мы его увидим, — ответил Эгей. — Пошли, некогда любоваться ночными красотами, — добавил он через некоторое время, и группа двинулась дальше.

Эгей оказался прав. Не успело еще подняться солнце, как у Везавия и Лада начали по-страшному болеть глаза. Слезы хлынули на них настоящим водопадом, и вдобавок ко всему началась жуткая чесотка. Везавий наклонился и принялся с яростью тереть мокрые глаза, но зуд лишь усилился. Лад находился не в лучшем положении. Его глаза слезоточили так обильно, что лицо сделалось ярко-красным, а по губам пошло неприятное раздражение.

Эгей уложил своих подопечных на расстеленные подстилки и, перевязав им глаза темной тканью, велел спать. Но уснуть им не удалось. Лишь когда зашло солнце, боль утихла и зуд прекратился. Лад в ярости сорвал повязку и огляделся. Он опять начинал видеть, различая погружающийся во тьму лес все четче и четче.

— Дрянной старик! — выругался Лад. Эгей усмехнулся.

— А я-то думал, что все пройдет тихо и мирно.

— Мирно?! — Лад подошел к Везавию и сорвал его повязку. — Ты слышал? — обратился он к нему. — Мирно!!! Я чувствую себя так, словно меня выстирали и высушили!

— Ничего страшного. — Эгей подошел к Везавию и осмотрел его глаза. — За этот день вы выспались раньше. Не кипятись, Лад, больше этой боли не будет. Следующее утро вы встретите уже в мире драдов, и ваши глаза станут такими же, как у них. И день, и ночь для вас будут едины.

— Уже?.. — как-то обреченно спросил Везавий. Эгей кивнул головой.

— В эту ночь, думаю, город подпустит нас. Наступило напряженное молчание. Лад и Везавий опустились на траву. Тела их била мелкая дрожь.

— Что-то я неважно себя чувствую, — произнес Лад с одышкой.

— Вы слишком волнуетесь, — ответил Эгей. — Не надо, успокойтесь. Я уверен, все будет хорошо. Ложитесь на траву и раскиньте руки в стороны. Постарайтесь дышать глубоко и спокойно. Вот так, молодцы.

Лад и Везавий лежали на траве, а Эгей ходил вокруг них и что-то непрерывно говорил, говорил и говорил, успокаивая их нервы.

Ночь подходила к концу, а город все никак не показывался. Они по-прежнему шли по лесу, и края ему не было видно. Лад и Везавий опять начинали волноваться и все чаще поглядывать друг на друга. Эгей шел вперед с упрямством выжившего из ума и непреклонно молчал. Но от глаз Лада не ускользнуло нервозное состояние наставника. Эгей все чаще останавливался и внимательно осматривался. Несколько раз Лад попробовал спросить, в чем дело, но старик все так же упрямо молчал.