На стену поднялись и чародеи — те из них, кто на сегодня остался без места на укреплениях или был сменен накануне. Каждый вечер Ильтера, не отходя от южной стены, составляла списки тех, кому надлежало оставаться внизу, поднимаясь по лестницам лишь после штурмов. Чародеи наверху поддерживали защитников огненными шарами и стрелами, разбрасывающими атакующих в стороны. Они были расставлены по всему периметру на примерно равном расстоянии друг от друга, и во время атак быстро оказывались там, где люди Дома Стелл намечали прорыв, не оставляя без внимания и собственные участки обороны. А те, кто не дежурил, после боя предлагал свои услуги целителям, хотя многие из них смыслили в лечение еще меньше, чем в военном деле.
К сожалению, кроме лекарей, жриц и магов, были сформированы и «похоронные» бригады. Как ни странно, именно они наиболее сплотили солдат регулярной армии и гвардейцев с ополченцами. Сначала Ильтера планировала назначать «похоронников» только из людей Бейрана Уорена, но потом поняла, что солдаты хотят сами участвовать в погребении своих товарищей. Одно дело — фыркать друг на друга, встречаясь патрулями на улицах города (гвардейцы и ополченцы недолюбливали друг друга по вполне естественным причинам: первые считали вторых разбойниками и отщепенцами, а вторые первых — высокомерными выскочками, многие из которых к тому же в свое время участвовали в «зачистке» неблагополучных районов), а совсем другое — драться плечом к плечу и потом вместе хоронить погибших. Смешанные бригады осторожно спускали со стены покойников.
Глядя, как солдаты и ополченцы переносят по лестницам тела, завернутые в окровавленные плащи, Ильтера чувствовала почти физическую горечь. В первые дни штурмов им удавалось отбить атаки, прежде чем воины мятежников оказывались на стенах, и среди защитников Эрнодара были лишь раненые, которых исцеляли лекари или жрицы Манниари. Тела воинов мятежной армии, оставшихся под стеной, сжигали магическим огнем — иначе столица скоро начала бы задыхаться от вони гниющих трупов. Но сегодня люди Дома Стелл уже дважды поднимались на стену, и защитники были вынуждены вступить с ними в ближний бой. Тера, разумеется, ни разу не взялась за свой меч: едва становилось понятно, что враги вот — вот прорвутся, кольцо гвардейского караула смыкалось вокруг нее так плотно, что она даже с трудом видела происходящее. Сейчас среди тел, лежащих на стене, были и двое из ее личной охраны, и королеве вдруг остро захотелось расплакаться…
— Ваше величество, какие будут распоряжения по поводу мертвецов Дома Стелл? — Бейран Уорен остановился напротив Ильтеры, и ее утомленный караул даже не пошевелился, хотя обычно при приближении командира ополченцев гвардейцы выразительно клали ладони на рукояти мечей.
Верзила по — прежнему чувствовал себя неловко в обществе королевы, но сегодня, казалось, слишком устал, чтобы смущаться. Судя по его угловатому лицу, он тоже мало отдыхал, а когда не стоял где‑нибудь на стене, обязательно работал с похоронной бригадой, помогал женщинам с тяжелыми чанами или бегал к кострам за горячей водой для отваров травниц.
— Сбросить за стену и сжечь, — без колебаний произнесла Ильтера. — Никаких могил для мятежников!
Уорен молча кивнул, в его глазах на секунду мелькнуло одобрение. Время взаимных реверансов кончилось, и королева не собиралась ни в чем отступать перед противником. По его сигналу похоронные бригады принялись переваливать через зубцы стены тела в одежде цветов Дома Стелл. Вскоре на стене остались только пятна крови и усталые защитники Эрнодара, а покойники, разделенные на «своих» и «чужих», отправились в последний путь, каждый своей дорогой. Тера прислушалась к удаляющемуся пению жриц — они молились о том, чтобы выполнившие долг солдаты быстрее и легче поднялись к Отцу — Небу и трем богиням.
— Ваше величество, вам нужно отдохнуть, — она и не заметила, как рядом с ней оказался Мортон Дигс.
— Капитан, ты считаешь, что я смогу заснуть при таком шуме? — насмешливо поднятые брови дались ей с изрядным трудом.
Командир дворцовой гвардии удивленно сморгнул, как будто не сразу понял, о чем говорит королева. Он, очевидно, собирался препроводить ее во дворец и передать на руки заботливой Соре Талит, а сам потом вернулся бы к бойцам (ну разумеется, ему‑то, как и остальным мужчинам, отдыхать не надо!). Но Ильтера не собиралась покидать военных позиций. Она уже убедилась в том, что в присутствии королевы солдаты и ополченцы сражаются лучше. Разумеется, они и без нее стали бы драться за Эрнодар, словно львы, однако ее присутствие давало им дополнительный стимул. Тера не собиралась прятаться за спинами своих людей, как это делал Канар!
— Вряд ли Дом Стелл еще раз атакует сегодня, — капитан Дигс решил зайти с другой стороны. — Вы вполне можете поспать пару часов. Если не жалеете себя, подумайте о своих людях. Им будет неприятно увидеть, если вы упадете от усталости!
— Надеюсь, что не упаду, — Ильтера поднялась с табурета, стараясь не показать, сколь многих усилий ей это стоило. — Капитан, смени гвардейцев в моем карауле и прикажи привести лошадей. Я объеду город, а потом, так и быть, немного посплю, если к тому времени Дом Стелл не предпримет новой атаки. Если же это случится, ты немедленно пошлешь за мной. Это приказ!
Мортон Дигс медленно кивнул, хотя явно не обрадовался такому решению. Но, по крайней мере, он должен удовлетвориться тем, что хотя бы ненадолго удалит ее величество с наиболее опасного участка стены. Ильтера направилась к лестнице, а капитан за ее спиной принялся распоряжаться об эскорте.
Королева спускалась медленно, надеясь, что со стороны не выглядит так, словно вот — вот рухнет с лестницы. Гвардейцы, назначенные в почетный караул, быстро окружили ее, а один из них на удивление быстро помчался вниз по ступеням, чтобы распорядиться о лошадях. Механически переставляя ноги, Тера на мгновение задумалась, сможет ли она усидеть в седле. Но особого выбора она себе не оставила. Кроме того, у нее не было ни малейшего желания нарушать установленные традиции — королева по — прежнему каждый день объезжала столицу. Ее приветствовали со стен, узнавая даже в простой одежде. Несмотря на то, что вокруг было полно мужчин, гораздо лучше Ильтеры ан’Койр разбиравшихся в правилах ведения войны и осады, она все еще возглавляла оборону города. Пока люди видят ее, они могут, по крайней мере, надеяться.
Гнедая Нарна с удивлением покосилась на хозяйку, когда та несколько неловко влезла в седло с помощью подставленной скамеечки и гвардейца, придержавшего стремя. Кобылка привыкла к тому, что ее наездница более уверенно управляется с поводьями, но, фыркнув, отвернулась, убедившись, что всадница ей знакома. Ильтера вежливо подождала, пока ее эскорт поднимется в седла (попутно пытаясь сообразить, удастся ли ей все‑таки достаточно уверенно усидеть на лошади), прежде чем они направились вдоль стены по круговым улицам.
Королеву узнавали уже не только из‑за почетного караула гвардейцев или привычной кобылы, но и в лицо. Она старалась улыбаться в ответ приседающим в реверансах женщинам, кивать мужчинам, которые размахивали руками, приветствуя Ильтеру ан’Койр. Понятливая Нарна неторопливо рысила по улочкам, не пытаясь вырваться за кольцо эскорта. Убедившись, что вылететь из седла ей не грозит, Тера надеялась, что она выглядит достаточно бодрой, чтобы не добиться обратного результата вместо ободрения защитников столицы.
Традиционный объезд королевы проходил с юга на восток, потом по северной стене к западу, где круг замыкался. Войска Домов Стелл и Игрен прочно держались на выбранных позициях, направив острие атак с юга и запада. По всем правилам военной фортификации они окружили город, но на севере и западе «окружение» представляло собой тонкие цепочки, призванные скорее информировать глав Домов о попытке какого‑либо прорыва, нежели остановить защитников города, если им вздумается массово бежать в этих направлениях. Если бы внутри эрнодарских стен располагался достаточный гарнизон, то Канар попытался бы, вероятно, создать видимость, что собирается атаковать чуть ли не отовсюду одновременно, однако в сложившихся обстоятельствах он, похоже, счел это лишним. А может, решил, что не стоит проверять, как дерутся загнанные в угол, отчаявшиеся люди, оставив им небольшую лазейку для отступления в случае окончательного разгрома.
