Облревком возлагал все карательные административные меры на милицию, исходя из того, что
«борьба с этими нарушениями посредством народных судов не дает быстрых желательных результатов»; «при рассмотрении таких дел судом должны соблюдаться особые формальности, что способствует затяжке времени и перегрузке народных судов, благодаря чему экстренные репрессии отпадают».
* * *
Новый, более широкий круг обязанностей, новые формы работы — все это заставляло подумать об организационной структуре органов милиции.
Сохранился документ, из которого видно, что к середине 1921 года Семиреченская областная милиция имела в своем составе секретариат и четыре отделения: инспекторское, уездно-городской милиции, снабжения, промышленной милиции. На секретариат возлагалась выдача паспортов и удостоверений гражданам, а также учет китайских подданных, проживавших на территории области. Инспекторское отделение наряду с другими делами занималось вопросами постановки канцелярского дела и культурно-просветительной работой.
На отделение уездно-городских подразделений возлагалась организация борьбы с преступностью, военная подготовка, назначение, перемещение и увольнение сотрудников. Отделение ведомственной (промышленной) милиции руководило охраной муниципализированного и национализированного имущества, фабрик и заводов.
Для большей маневренности и быстрой переброски к местам происшествий необходимых сил строевой состав был сведен в отдельную бригаду милиции со штабами батальонов в Алма-Ате и Караколе.
Примерно по такому же принципу строилась милиция и в той части Казахстана, которая тогда входила в состав Оренбургско-Тургайской губернии.
Уездные и районные управления милиции являлись подотделами исполкомов местных Советов. Начальники избирались местными исполкомами и затем утверждались отделом управления губисполкома. Ответственность за правильную постановку работы милиции, решительную борьбу с преступностью и нарушениями, строгое соблюдение революционной законности возлагалась на исполкомы местных Советов.
Дальнейшая реорганизация и совершенствование органов милиции проводились в соответствии с решениями XII съезда партии, состоявшегося в апреле 1923 года. Эти решения требовали улучшить работу государственного аппарата, упростить его и строить на принципах,
«…исключающих возможность бюрократических извращений и излишеств. Только путем такого радикального изменения всей техники управления, искоренения всего ненужного и лишнего в нем, а также посредством энергичной чистки государственного аппарата партия и государство в состоянии будут заставить государственный аппарат обслуживать интересы рабочих и крестьян с наибольшей полнотой»[5].
В этот период структура и правовое положение органов милиции определялись «Положением о Центральном административном управлении НКВД РСФСР». В составе ЦАУ имелись отдел милиции и отдел уголовного розыска, а начальник ЦАУ одновременно являлся начальником милиции республики. На местах органы милиции находились в ведении административных отделов исполкомов — административные отделы были местными органами НКВД РСФСР.
Весной 1928 года состоялся II Всероссийский съезд административных работников, обсудивший задачи административных органов в свете решений XV съезда ВКП(б).
К тому времени Центральное административное управление было ликвидировано, отделы милиции и уголовного розыска стали самостоятельными, подчиняясь непосредственно наркому внутренних дел. Начальники краевых и областных административных отделов, в отличие от прежнего положения, теперь также подчинялись наркому.
В те годы исключительно важное значение имела деятельность милиции в сельской местности, где шла острая классовая борьба. Положение на селе характеризовалось в отчетном докладе правительства Казахстана на VI Всеказахском съезде Советов (март — апрель 1927 года):
«…в настоящее время в ауле господствует бай, господствует кулак, господствует аткаминер, аксакал: беднота находится всецело в зависимости от них, под их влиянием».
Г. К. Орджоникидзе в своем заключительном слове на XV съезде партии говорил о роли милиции на селе:
«Какое, например, громадное значение имеет отношение к крестьянам в сельсовете, в милиции и т. д. Как крестьянин привык судить о нашей советской власти? Не по тому, как к нему относится тот или иной народный комиссар, которого он, может быть, и не видел никогда в своей жизни. Нет, крестьянин судит по тому, как к нему относятся в сельсовете, участке милиции и т. д.»
Директивы XV съезда партии о решительном наступлении против кулачества поставили перед советским государственным аппаратом, включая и милицию, важные и сложные задачи.
Кулачество не собиралось покидать поле боя без сопротивления, и на свет появлялось оружие, припрятанное еще с времен гражданской войны… В первую очередь милиции приходилось подавлять вражеские вылазки, исполнять судебные решения о конфискации у кулаков излишков хлеба, который они припрятывали в надежде на лучшие времена, решительно пресекать попытки спекуляции хлебом.
История показала, за кем в этой борьбе осталась победа, на чьей стороне была правда. И, говоря о работе милиции за полвека, нельзя было умолчать о той роли, которую она сыграла в великом революционном преобразовании деревни.
* * *
Годы шли.
Крепла Советская держава, пятилетки преобразили страну. На разных этапах соответственно изменялись практические задачи органов милиции. Но неизменной оставалась главная из них: постоянно находиться на передовой линии в борьбе с пережитками прошлого в сознании людей, свято оберегать интересы народа и государства.
Когда разразилась война, сотни работников милиции Казахстана ушли на фронт, отважно дрались в частях прославленной Панфиловской дивизии, дошли до Берлина.
2 июня 1942 года, выполняя боевое задание, шестеро разведчиков во главе со старшим сержантом Богдановым попали в окружение и в течение полутора часов вели неравный бой с превосходящими силами противника. Храбрецы погибли, но не сдались. Так воевал коммунист Александр Павлович Богданов — один из лучших милиционеров Алма-Атинского гарнизона.
В одном из писем бывший командир отделения Кзыл-Ординского управления милиции Степан Николаевич Евдокимов писал своим сослуживцам:
«Ваше доверие, доверие народа я оправдываю с честью. Я с врагом буду драться до последней капли крови и домой вернусь с победой… Прошу вас, товарищи, громите врага в тылу так же беспощадно, как бьем его мы на фронтах».
В суровые военные годы на смену ушедшим на фронт работникам милиции пришли их жены, сестры. Они смело брались за трудное и опасное милицейское дело, зорко охраняли порядок, вели борьбу с преступностью.
В письме на фронт Ивану Ивановичу Веревкину коллектив Лениногорского городского отдела милиции писал:
«Товарищ Веревкин! На Ваше место пришла работать Ваша жена. Она вместе с другими товарищами отлично несет постовую службу и, несмотря на то, что работает недавно, благодаря своей бдительности и инициативе уже задержала семь преступников».
Вечером 15 марта 1942 года в Алма-Ате пьяный хулиган открыл стрельбу из нагана. Находившаяся на посту Тамара Попова настигла его и схватила за руку. Однако преступнику удалось вырваться. Он выстрелил в женщину-милиционера, но промахнулся и ранил проходившего мимо паренька.
На помощь Поповой подоспели люди. Преступник был обезоружен и доставлен в милицию.
Все это — отдельные факты, но свидетельствуют они об одном: и в трудное военное время милиция находилась на своем посту, бдительно охраняла порядок.
Заслуженные фронтовики, блюстители общественного порядка столицы республики. Слева направо сидят: старший лейтенант М. Берниязов, подполковник милиции в отставке М. Иванов, комиссар милиции III ранга Д. Кусмангалиев, подполковник З. Шлекенов, капитан Г. Шахов; стоят: старшина И. Агейкин, майор М. Ларионов, старший лейтенант Г. Сидаш, подполковник Н. Валнев.
