Конечно, это очень затрудняло задачу. Вооруженный тремя пистолетами, негодяй в припадке отчаяния и злобы может открыть стрельбу. План операции отрабатывали до мельчайших деталей, предусмотрели все, чтобы исключить возможность несчастья. Рисковали своей жизнью четверо — это те, кто должен был первым схватить бандита. Рисковал собой и Дмитрий Рябов — смелый, решительный парень.

Кайзер явился на свидание с Дмитрием с маленьким опозданием. Прошел через сквер к кафе, не вынимая руки из кармана. Глаза подозрительно бегают — он настороженно озирается. Но ничего подозрительного нет. Вокруг гуляют празднично одетые люди, смеются, о чем-то беседуют. Воскресенье!

Дмитрий ждет, прислонившись к дереву. Кайзер подошел, не протягивая руки, кивнул. Это сразу нарушало задуманный маневр. Во время рукопожатия Дмитрий должен был задержать руку преступника, не дать ему быстро достать пистолет.

Но Дмитрий не растерялся, хотя и услышал, как щелкнул переводимый в боевое положение предохранитель. Кайзер не доверял никому.

Дмитрий завел разговор, обычный разговор в такой необычной обстановке. Он говорил о вчерашнем вечере, о новом кинофильме. Парень видел, с каким нетерпением ждет Кайзер главного — разговора о паспорте. Но вот этот паспорт появился. Медленно достал его Дмитрий из кармана и протянул преступнику. Тот от радости на миг забыл о пистолете, жадно потянулся к документу. Этого-то мгновения вполне хватило оперативникам.

Мимо проходили четверо — две пары. Они о чем-то весело говорили и совсем не обращали внимания на двух парней возле дерева. Но когда один из них вынул из кармана правую руку, его схватили. Схватили крепко, быстро, так, что преступник не успел даже пикнуть. Уже в кабинете начальника уголовного розыска этот великовозрастный лоботряс, начитавшийся переводных романов об искателях легкой жизни, об опустошенных суперменах типа Джеймса Бонда, ставший на путь убийства и грабежа, опустив голову, сказал:

— Здорово вы меня! Как в кино.

Скупые слова приказа министра. В нем говорится, что за смелость и находчивость, проявленные при задержании опасного преступника, награждается группа оперативных работников Управления милиции МООП Казахской ССР. В их числе Я. Екимов, К. Каптильная, А. Васина, М. Даирбаев, Ш. Уканов, В. Журавлев, Л. Извеков. Это они разработали и блестяще осуществили план поиска и задержания опасного преступника.

В. ПЕШКОВ, полковник милиции.

Павлодар — Алма-Ата.

Поздней зимней ночью, когда пассажирский поезд остановился на маленькой станции, желтые пятна окон замерли на заснеженном перроне. Трое мужчин один за другим спрыгнули со ступенек вагона. Сразу же раздался протяжный гудок — паровоз прощался с маленькой станцией, где он задерживался всего лишь на минуту.

Поезд ушел, а эти трое остались. Их встретил высокий молодой человек в форме. Козырнул, представился:

— Младший лейтенант Сутиев. Участковый уполномоченный.

Гости из Алма-Аты тоже отрекомендовались. Майор Емельяненко, старший оперуполномоченный уголовного розыска, и с ним два лейтенанта: следователь Кагасов и эксперт Ниязов.

— Не повезло вам, — посочувствовал Сутиев. — Перед самым праздником пришлось уезжать из дому…

— Не привыкать, — откликнулся Ниязов, но все же не смог сдержать вздоха. — Кому праздник, а милиции самая работа. Лишь бы нам «медвежатника» твоего заарканить, а Новый год мы завтра и здесь встретим.

Сутиев повел приезжих по темным улицам поселка. Ни фонаря, ни огонька в окне. В морозной тишине только снег похрустывал под ногами.

Майор Емельяненко даже присвистнул:

— Тишь да гладь!.. И откуда только в таком раю черти берутся? Сколько, говоришь, денег взяли? — обратился он к участковому. — Рассказывай, пока до твоей хаты доберемся.

— Взяли около десяти тысяч рублей, — не сразу ответил Сутиев.

И он начал рассказывать историю, ради которой работники милиции в канун 31 декабря приехали из Алма-Аты в глухой станционный поселок.

Сегодня в девять утра начальница здешней почты, по фамилии Колесник, как обычно, пришла на работу. Открыла наружный замок — и остолбенела: дверь, ведущая в кладовую, была распахнута настежь, а Колесник хорошо помнила, что вечером заперла ее на ключ. Сразу, почуяв недоброе, она позвала почтальона Александрову. Заглянув в кладовку, женщины увидели открытый сейф. Инкассаторской сумки с деньгами, приготовленными к отправке, не было. Вот, в сущности, и все. О происшествии Колесник немедленно сообщила участковому.

— А ведь наружная дверь почты была заперта, — сказал Сутиев и, как бы оправдываясь, добавил: — Правда, замок там нехитрый, ключ можно подобрать запросто, а тем более знающему человеку.

— Ладно, утром будем разбираться, — сказал Емельяненко. — Утро вечера мудренее.

…Утром Емельяненко допросил работников почты, долго беседовал с поселковым сторожем — единственным на все учреждения и торговые точки. Следователь Кагасов опрашивал жителей — не видали ли они накануне в поселке посторонних. Кроме того, Кагасов побывал и в геологической партии, и на рыбозаводе.

А тем временем эксперт Ниязов возился в кладовой, у сейфа. Понятые скучали, наблюдая, как взрослый, серьезный человек ползает на корточках возле металлического ящика, разглядывает в лупу брошенный возле сейфа костыль, которым рельсы приколачиваются к шпалам.

Потом он что-то чертил на листе бумаги, с полчаса писал протокол осмотра места происшествия. Наконец, кончил, откинулся на спинку стула и с видимым удовольствием закурил. К этому времени освободился и майор, закончив опрос очередного свидетеля.

— Можно делать обыск, товарищ майор, — сказал Ниязов и положил перед Емельяненко исписанные четким почерком листки. — Мне, кажется, все ясно.

Несколько минут майор читал, а потом, после недолгого размышления, сказал:

— Ну что ж, по-моему, логично. Звоните в район, берите у прокурора санкцию.

Колесник готовилась к празднику, подбеливала печь на кухне. Она встретила работников милиции недоумевающим взглядом, а когда ей показали ордер на обыск, засуетилась и, по-видимому, растерявшись, начала торопливо подбрасывать в печь уголь.

— Не торопитесь, — остановил ее Емельяненко. — Печь нам как раз и нужна… Кагасов, посмотрите…

Следователь принялся осторожно выгребать совком золу. Ниязов разглядывал только что побеленную стену.

— Вот она! — воскликнул следователь, показывая клочок обгоревшей ткани. — Вот сумочка! Держи, наука и техника, это по твоей части!

Эксперт взял тряпку, осторожно завернул ее в бумагу. Еще раз критически осмотрел непросохшую после побелки стену.

— А деньги, пожалуй, здесь… — Ниязов постучал согнутым пальцем по стене. — Этот кирпич замазан свежей глиной. Совсем недавно.

Он поддел кирпич топором, что стоял в углу. Кирпич легко поддался. Из тайника эксперт извлек несколько пачек — деньги.

Колесник как была в фартуке, забрызганном известью, так и опустилась на табуретку у окна.

Молодой участковый Сутиев молча наблюдал за действиями приезжих. События развивались так быстро, что у майора и двух его спутников не было времени объяснять Сутиеву ход следствия. Зато теперь лейтенант Кагасов повернулся к нему и сказал:

— Ну вот, товарищ участковый… Шли мы на «медвежатника», а вышли на «медвежатницу». Можем сегодня ночью чокнуться за удачу. Ведь Новый год нам вместе встречать, наш же поезд теперь только завтра…

Сутиев был рад, что все обошлось, был рад новым людям, которые сегодня окажутся за его праздничным столом, и не скрывал своей радости.

— Новый год мы, понятно, встретим, — откликнулся он. — Но все же… — Он вопросительно посмотрел на эксперта.

Ниязов перехватил его взгляд.

— Ты хочешь знать как? — сказал он. — Видишь ли, все дело в том, что у вашей начальницы почты перчатка заштопана на указательном пальце. Не улавливаешь связи?.. А след штопки отпечатался и на сейфе, и на костыле. Костыль она подбросила, чтобы симулировать взлом. Зачем же, подумал я, Колесник, имеющая свободный доступ к сейфу, открывает и закрывает его в перчатках? И еще — на сейфе и костыле остались ворсинки все от той же перчатки, коричневые… Так что на этот раз безмолвных свидетелей кражи оказалось больше чем достаточно.