— Сияющий, Демиурга не увидеть глазами, чтобы его идентифицировать, требуется громоздкое оборудование, которое устанавливают на корабли, созданные специально для этой цели. Мы можем следить лишь за возмущениями…

— Сэр!..

Мигнул свет, потом вспыхнул красный. Через секунду освещение восстановилось. Все крутили головами, спрашивали друг друга, что это было, и, похоже, я один заметил, как заходила ходуном схема корабля, данные о которой транслировал один из мониторов.

— Пси-волна, сэр.

— И что, все живы? — спросил капитан, недоверчиво оглядывая зал.

— Похоже на то, сэр. Нас уберег Сияющий.

Лицо капитана скривилось, но сказать он ничего не успел.

— Внимание. Говорит СНИЖ. Отказ гипервременных двигателей, вход в туннель отменен.

— Что? Что произошло?

— Отказ системы подачи питания, сэр, — ответил первый помощник капитана. — Отказ… о нет, отказ сотни подсистем. Пси-удар повредил часть электронного оборудования. Активация гипервременных двигателей невозможна.

— А маршевые?

— Не уверен, но может быть, работают, сэр. Включить?

Он помотал головой:

— Нет. Из сектора мы будем выбираться часа полтора, за это время Демиург превратит нас в пыль.

— Какие будут приказы, капитан?

Мужчина в белом костюме с орденами на груди повернулся ко мне. Глаза под плотно надвинутой на лоб фуражкой показались очень злыми. У меня возникло чувство, что их обладатель испытывает ко мне неприязнь, и я понял, что не ошибся, когда он мерным, лишенным эмоций голосом, от которого на месте СНИЖа я бы повесился от зависти, произнес:

— Пусть теперь ваши шкуры спасает ваш Сияющий, я умываю руки и складываю с себя полномочия.

— Но как же… — начал второй помощник, но капитан, то есть бывший капитан, печатным шагом проследовал через весь зал.

А когда за его спиной затворились створки шлюза, все офицеры перевели взгляд на меня. Похоже, что многие из них стыдились поведения своего командира, но они не знали всей подоплеки. Ведь в прошлый раз их спас не я, а капитан, умудрившийся выключить двигатели прямо в тоннеле времени. Бьюсь об заклад, что это считается невозможным.

Разумеется, он не мог не расстроиться, когда этого никто не оценил, а слава досталась мне. Теперь же, когда командующий кораблем понял, что от него, по сути, ничего не зависит и мы обречены, он отомстил, целиком спихнув проблему и ответственность на мои плечи.

— Первый помощник, — произнес я, разбив тишину, словно чайное блюдце.

— Да, Сияющий, сэр!

— Вольно. Наш фрегат может сесть на планету?

— Да, сэр, если все системы в порядке, сэр!

— Тогда бери посадку на себя.

— Есть, сэр! Включить форсажные двигатели. Начать разворот! Включить маршевые двигатели!

В следующие мгновения экипаж вновь засуетился. И хотя я не видел в их действиях никакого смысла, вид у всех был таким, будто целиком от них зависело, развалится корабль или нет.

— Началось возгорание в шестом отсеке… Системы пожаротушения вышли из строя… Третье отделение заблокировано: вынужденная мера, сэр.

— Что происходит? — спросил я.

— Сияющий, включение маршевых двигателей вызвало пожар, но сейчас он локализован. Корабль взял курс на неизвестную планету.

О курсе он мог бы не говорить: центральный монитор, транслирующий все, происходящее по ходу движения корабля, вывел в центр экрана крохотную планетку, которая пока походила на маленькую дешевую жемчужину, но с каждым новым мгновением увеличивалась в размерах.

— Простите, Сияющий.

Я повернулся к подошедшему ко мне человеку и удивился, увидев перед собой капитана. Теперь он был без фуражки и смотрел на меня с плохо скрываемой мольбой в глазах.

Я на мгновение растерялся, выдавил жалкое: «Что?»

— Простите, Сияющий, я подвел вас. Позволил тщеславию взять верх над собой и бросил корабль в самый ответственный момент. Но позвольте сказать, что принятое вами решение посадить корабль не совсем удачно. Магнитное поле планеты, конечно, защитит нас от Демиурга, но что мы будем делать дальше? Окажемся в ловушке без права на взлет и в конце концов сгнием на этой планете.

— А что ты предлагаешь? — спросил у него, в очередной раз поразившись своему уму. Понятия не имел о том, что планета нас защитит, — я намеревался только покинуть чертов корабль и разделить экипаж: вряд ли Демиург будет гоняться за всеми по отдельности.

— Предлагаю сматываться из этой планетной системы. Демиурги разумны, и, возможно, поняв, что мы хотим покинуть его владения, этот не станет нас преследовать.

— А если станет? Каковы шансы, что не станет?

— Низкие, сэр.

Я покачал головой:

— Нет. Садимся на планету, а потом что-нибудь придумаем. В конце концов, можно попробовать вступить в контакт и договориться.

— Сияющий! При всем моем уважении, вы пробовали вступать в контакт со стихией? Пробовали договориться с огнем или ветром?

— Я — нет. Но знал пару людей, которым это удавалось. В общем, капитан, я не отменю свой приказ, и неважно, согласны вы с ним или нет.

— Понял, Сияющий. Так, значит, я все еще капитан?

— Как хотите.

— Хочу, сэр.

— Тогда вы капитан.

Он нацепил фуражку и отдал честь:

— Я больше вас не подведу!

Капитан развернулся, но принять командование у помощника не успел. Вновь выключился свет, погасли мониторы, аварийные лампы даже не пытались озарять тьму кровавым светом. Секунды на три или четыре в кромешной темноте повисло безмолвие, но затем без предупреждения вспыхнул свет и ожили экраны.

— Фух.

— Не спешите радоваться, капитан. Корабль неуправляем. Мы падаем на планету.

Лейтенант Круз смотрела в иллюминатор и чувствовала, что губы неудержимо расплываются в улыбке. Она старалась придать лицу серьезное выражение, но радость не хотела так просто уходить с лица.

— Соберись, — говорила она себе, — предстоит серьезная операция.

Но внутренний диалог не принес никакого результата. Единственным утешением служило то, что шлем надежно скрывал ее настрой от сестер по оружию. Но лейтенант все равно оглядывалась и внимательно смотрела на них, пытаясь понять, догадываются ли сестры о ее легкомыслии.

Лица всех, кроме сержанта Илаис, тоже скрывались под шлемами, но сама сержант слишком сосредоточенно завязывала волосы в хвост и отрешенно смотрела куда-то в пол. Шлем и автомат лежали на соседнем кресле, и, похоже, она не боялась их потерять… Или ей было все равно. Она только что потеряла мужа: тот был техником, и практически на глазах у жены его искромсало кучей осколков от взрыва ракеты. Хорошо еще, что сама Илаис оказалась в доспехах.

Улыбка Круз наконец померкла, она забеспокоилась о своих дочери и муже, оставшихся на «Аполлоне-два», но с ними вроде бы все должно было быть в порядке. Но даже если и нет… Если корабль уничтожен, что ж… скорбь будет вечной, но ее утешит вера в Сияющего.

Да… Сияющий… Как сладко это имя и как она счастлива, что наконец поверила по-настоящему. Конечно, она и раньше не сомневалась в пришествии Мессии, но сейчас ее вера обрела плоть. Несмотря на весь ад, который творился на фрегате, сегодня выдался просто замечательный день! Сначала она молилась и знала, что услышана, а потом… ее будто коснулась незримая рука, и лейтенант поняла, что находится под защитой того, кого не в силах постигнуть. То же самое почувствовали и ее сестры — все, с кем она успела поговорить, сходились в одном: Сияющий благословил своих слуг. Как здорово!

Тем временем фрегат вошел в атмосферу на огромной скорости, и флайер, клещом вцепившийся в его обшивку, стал угрожающе рычать.

Круз бросила взгляд в иллюминатор, но ничего не увидела, кроме огненного вихря прямо за стеклом. Кажется, пилоты фрегата ситуацию не контролировали. Где они приземлятся — в джунглях, в пустыне, или упадут в океан?

Во флайере зажегся красный-мигающий; команда подобралась, сверхпрочные и по совместительству сверхтонкие полимерные доспехи засияли огнем, сверкнули короткоствольные штурмовые автоматы.