Посольство Дваравати, прибывшее в Китай в 649 г. с особенно богатыми дарами, видимо, имело целью получить международное признание этого захвата. Китайский путешественник Сюань Цзан, писавший в середине VII в., уже упоминает только одно государство между Камбоджей и Бирмой — Дваравати (см. [465, с. 102]). В то же время китайская летопись «Синь Тан шу» несколько более подробно объясняет структуру новой державы: «Царство Дохоло (Дваравати. — Э.Б.) имеет двух вассалов — Тоюань и Тамлинг» (цит. по [649, с.281]), т. е. Читу и княжество Тамбралинга (совр. Накхонситхаммарат), лежавшее к югу от Паньпаня, захваченного раньше. Они вошли в Дваравати на условиях известной автономии. Как долго они сохраняли свой автономный статус, неизвестно. Несмотря на близкое родство объединившихся стран, их слияние, по-видимому, проходило не так уж гладко. На эту мысль наводят события 60-х годов VII в.
Согласно тайским летописям, на севере Таиланда в 661 г. был основан город Харипунчайя (совр. Лампун), а в 663 г. сюда прибыла, чтобы взять власть в свои руки, дочь царя Лавапуры принцесса Чам Теви. Основанное ею монское государство Харипунчайя просуществовало до XIII в. Вся история Чам Теви изложена в старотайских хрониках очень невнятно. Об этой принцессе говорится, что она была дочерью царя Лавапуры и главной женой царя Раманнагары, т. е. Страны монов. Современные западные историки отождествляют Лавапуру с Дваравати, а Раманнагару — с Южной Бирмой. Но такое толкование не дает ответа на вопрос, что случилось с мужем Чам Теви и почему она на третьем месяце беременности отправилась в Северный Таиланд вместо того, чтобы подарить законных наследников трону Южной Бирмы.
Ситуация станет гораздо яснее, если мы предположим, что отец Чам Теви был вассальным царем Лавапуры в узком смысле, т. е. бывшего Читу, а царь Раманнагары был его сюзереном, царем Дваравати — главной монской державы того времени.
В этом случае перед нами брак, заключенный по совершенно ясным политическим соображениям, который, по всей видимости, закончился катастрофой. Не исключено, что царь Дваравати был попросту убит при соучастии своей жены, вставшей на сторону сепаратистов. Тогда ей, разумеется, не оставалось ничего другого, как бежать со своими сторонниками в северные джунгли, где еще за два года до того обосновалась группа эмигрантов из Лавапуры. Позднейшие летописцы, естественно, опускали в своих рассказах все детали, которые могли скомпрометировать основательницу государства, в результате чего вся эта история и приобрела такой загадочный вид.
Образование нового государства пресекло дальнейшее распространение власти Дваравати на север. Но на первых порах это не особенно задевало правителей Дваравати, так как их интересы до конца VIII в. были обращены в основном на юг.
Период с последней четверти VII в. до последней четверти VIII в. был эпохой наивысшего расцвета Дваравати. В это время восточный конкурент страны в области внешней торговли — Камбоджа — находился в состоянии глубокого упадка и раздробленности, а новый соперник, на юге, — индонезийская морская держава Шривиджайя — еще только набирал силу.
Одним из показателей расцвета Дваравати является активное градостроительство. Около 675 г. начинается строительство новой столицы Дваравати — Накхонпатхома, ближе к морю и в более доступном для судов месте. В отличие от Утхонга, который рос постепенно, Накхонпатхом был воздвигнут сразу, по единому проекту. Этот крупнейший из городов Дваравати представлял в плане прямоугольник со сторонами 7 и 3 км, огражденный двойным валом и рвом.
В центре города находился буддийский храм, возведенный на террасе, украшенной изображениями Гаруды и слонов. На террасу вели четыре лестницы с каменными львами по бокам. С каждой стороны храма стояли пять статуй Будды в нишах. При раскопках под полом храма был найден глиняный кувшин, а в нем два серебряных медальона с надписью южноиндийским шрифтом VII в.: «Заложил [этот храм] Шри Двараватишвара [царь Дваравати]» [902, с.31]. На медальонах были изображены корабль с вырастающими из него двумя лианами и корова с теленком — символом торгового мореходства и сельскохозяйственного изобилия.
При раскопках в Накхонпатхоме было найдено множество статуэток Будды в разных видах, в том числе и Будда верхом на Гаруде, буддийские «колеса закона», изображения львов, слонов, человеческих голов с различными выражениями лица [545, с.20]. Довольно часто встречались также кирпичи с оттиснутыми на них буддийскими формулами исповедания на пали, найдены фрагменты надписей на монском языке о дарениях храмам земли, рабов и скота [902, с.ЗЗ].
Особенно интересной оказалась находка набора царских регалий. В их число входили два терракотовых подноса. На одном из них был изображен корабль, такой же, как на серебряном медальоне. На другом — царские инсигнии вокруг углубления в виде двойного лотоса (в это углубление насыпали какой-то порошок). В том же месте были найдены еще два комплекта царских регалий — опахала, раковинные трубы, громовые стрелы, веера, слоновые кострецы, зонты. Весь сложный набор этих предметов в целом должен был изображать вселенную во всей ее полноте [902, с.49].
Уже тогда, видимо, сложился в основных чертах тот сложный обряд коронации царей, который сохранился в Таиланде вплоть до XX в. Любопытно, что, несмотря на господствующую роль буддизма в этой стране, начиная с первых веков нашей эры обряд коронации всегда осуществляется индуистскими жрецами. Здесь сохранилась изначальная традиция буддизма не вмешиваться в земные дела, хотя на практике буддийская церковь в Таиланде, как и везде, в политику вмешивалась часто и энергично. Правда, как правило, это происходило за кулисами. Декорум все же соблюдался.
В течение трех дней перед коронацией брахманы приносят жертву огню. На трех алтарях устанавливаются изображения индийских богов. Перед ними ставят медную жаровню и девять сосудов с водой (с серебряной монетой внутри). Затем собирают листья орлиного дерева, омывают их, часть этих листьев передают царю, чтобы он ими натерся, а остальные, обмакнув в мед и масло, бросают в огонь.
При этом верховный жрец Шивы провозглашает: «Я предлагаю Шиве эти тройные листья орлиного дерева, которые обладают тремя качествами, тремя глазами и тремя [видами] оружия, которые уничтожают грехи трех существований» [887, с.72]. После этого огонь заливают водой.
В день коронации царь в первую очередь совершает омовение водой из пяти главных рек страны, затем из четырех прудов Супанбури, затем водой, освященной монахами во всех провинциях страны. В этом обряде ему помогает верховный жрец Шивы. Затем в полной одежде царь следует за брахманами в тронный зал и восходит на восьмиугольный трон из фигового дерева, над которым укреплен семислойный белый зонт государства7. Сперва царь садится на трон лицом к востоку (к востоку от солнца), и верховный жрец обращается к нему с пожеланием, чтобы он защищал всех живущих на востоке. Затем жрец подает царю раковину с водой. Вода здесь, как и в первом обряде, заменяет ароматичное масло, которым в Древней Индии помазывали на царство. Затем царь, следуя движению солнца на небе, садится лицом на юго-восток, потом на юг, юго-запад, северо-запад, север, северо-восток, и каждый раз повторяется та же церемония.
Собственно коронация происходит на другом троне, из позолоченного фигового дерева, под семислойным зонтом, который после коронации заменяют девятислойным. Верховный жрец Шивы подает царю великую корону победы, а тот сам надевает ее на себя. Затем жрец вручает царю прочие регалии — девятислойный белый зонт, меч победы, туфли8 и веер. Помимо этих пяти главных существовал еще ряд других, часто еще более древних регалий, например метелка из хвоста яка (в древности заменявшая веер), скипетр и трость, олицетворявшая громовую дубинку Индры, брахманский пояс — традиционный атрибут Шивы, символ слияния с этим богом, золотая табличка с царским именем, восемь видов оружия и др.
Об обязанностях царей Дваравати дают некоторое представление обряды, исполнявшиеся царями Сиама или их ритуальными «заместителями» вплоть до XIX в.
