Сложив это письмо, Фрон де Беф отдал его слуге для вручения гонцу, дожидавшемуся у ворот ответа на принесённое им послание.

Йомен, исполнивший это поручение,возвратился в главную квартиру союзников, расположенную под старым, развесистым дубом, на расстоянии трех выстрелов из лука от замка. Здесь Вамба, Гурт, Чёрный Рыцарь и Локсли, а также весёлый отшельник с нетерпением ожидали ответа на свой вызов.Немного дальше виднелось немало отважных йоменов, зелёная одежда и загорелые лица которых показывали, какого рода ремеслом они промышляли.Их собралось уже более двухсот человек, к ним непрестанно присоединялись всё новые и новые отряды. Их вожди только тем и отличались от своих подчинённых, что на шапке у них было по одному перу; во всём остальном они были одеты и вооружены совершенно одинаково с прочими.

Помимо этих ватаг на подмогу сходились саксы из ближайших местечек,а также крепостные люди и слуги из обширных поместий Седрика, явившиеся выручать своего хозяина. Они были вооружены по преимуществу вилами, косами, цепами и другими хозяйственными орудиями. Норманны, придерживаясь обычной политики завоевателей, не позволяли побеждённым саксам владеть мечами и копьями. По этой причине саксы были далеко не так страшны для осаждённых,как могли бы оказаться,если принять в расчёт их крепкое телосложение,их многочисленность, а также воодушевление, с которым они взялись постоять за правое дело. Предводителям этого пёстрого войска и было вручено письмо храмовника.

Прежде всего отдали его отшельнику, прося прочесть, что там написано.

- Клянусь посохом святого Дунстана,- сказал этот почтенный монах,- а этим посохом он собрал такую паству, как ни один святой в раю… Клянусь, что не только не могу прочитать вам то,о чём тут сказано,но не скажу даже, по-французски оно написано или по-арабски.

С этими словами он передал письмо Гурту, который угрюмо мотнул головой и отдал его Вамбе. Ухмыляясь с таким хитрым видом, какой мог бы быть у обезьяны при подобных обстоятельствах, шут осмотрел все четыре угла бумаги, потом подпрыгнул и отдал письмо Роберту Локсли.

- Кабы длинные буквы были луки,а короткие- стрелы, я бы что-нибудь разобрал,-сказал честный йомен.- А теперь я так же не могу понять смысл этих знаков, как подстрелить оленя, который гуляет за двенадцать миль отсюда.

- Придётся уж мне послужить вам чтецом,- сказал Чёрный Рыцарь и,взяв письмо из рук Локсли, прочёл его сначала про себя, а потом по-саксонски изложил его содержание своим союзникам.

- Казнить благородного Седрика!- воскликнул Вамба.- Клянусь крестом, ты, должно быть, ошибся, сэр рыцарь.

- Нет, мой почтенный друг,- отвечал рыцарь,- я вам в точности передал то, что тут написано.

- В таком случае, - сказал Гурт, - клянусь святым Фомой, надо взять замок, хотя бы пришлось голыми руками разобрать его по камешку.

- Нам с тобой больше и нечем орудовать,- сказал Вамба,- только мои руки вряд ли годятся на это.

- Это они так говорят, чтобы выиграть время,- сказал Локсли.- Они не решатся на дело, за которое им придётся отвечать своей головой.

- Было бы хорошо,- сказал Чёрный Рыцарь,- если бы кто-нибудь из нас ухитрился проникнуть в замок,чтобы разузнать,как там обстоят дела.Они просят прислать священника для принятия исповеди; по-моему, наш святой отшельник мог бы исполнить эту благочестивую обязанность; заодно он доставил бы нам нужные сведения.

- А, чёрт бы тебя побрал с твоими советами!- воскликнул святой пустынник. - Я же тебе говорил, сэр Лентяй, что когда я сбрасываю рясу, вместе с ней снимаю и мой духовный сан, так что вся моя святость и даже латынь пропадают. В зелёном кафтане я скорее способен подстрелить двадцать оленей, чем исповедать одного христианина.

- Боюсь, - сказал Чёрный Рыцарь, - что здесь никого не найдётся, кто бы годился на роль отца-исповедника.

Все переглядывались между собой и молчали.

- Ну, я вижу,- сказал Вамба после короткой паузы, - что дураку на роду написано оставаться в дураках и совать шею в такое ярмо, от которого умные люди шарахаются. Да будет вам известно, дорогие братья и земляки, что до шутовского колпака я носил рясу и до тех пор готовился в монахи, пока не началось у меня воспаление мозгов и осталось у меня ума не больше чем на дурака. Вот я и думаю, что с помощью той святости, благочестия и латинской учёности, которые зашиты в капюшоне доброго отшельника, я сумею доставить как мирское, так и духовное утешение нашему хозяину, благородному Седрику, а также и его товарищам по несчастью.

- Как ты думаешь, годится он на это?- спросил у Гурта Чёрный Рыцарь.

- Уж право не знаю,- отвечал Гурт.- Если окажется негодным, то это будет первый случай, когда его ум не подоспеет на выручку его глупости.

- Так надевай рясу, добрый человек,- сказал Чёрный Рыцарь,- и пускай твой хозяин через тебя пришлёт нам весть о том, как обстоят дела у них в замке. Там, должно быть, мало народу, так что внезапное и смелое нападение может увенчаться полным успехом. Однако время не терпит, иди скорее.

- А мы между тем,- сказал Локсли,- так обложим все стены кругом, что ни одна муха оттуда не вылетит без нашего ведома.Ты скажи этим злодеям,друг мой,- продолжал он, обращаясь к Вамбе,- что за всякое насилие, учинённое над пленниками, мы с них самих взыщем вдесятеро.

- Мир вам! - сказал Вамба, успевший напялить на себя полное монашеское облачение.

Произнося эти слова, он принял степенную и торжественную осанку и чинной поступью отправился выполнять свою миссию.

Когда шут, облачённый в рясу отшельника и препоясанный узловатою верёвкою, появился перед воротами замка Реджинальда Фрон де Бефа, привратник спросил, как его зовут и зачем он пришёл.

- Pax vobiscum!- отвечал шут. - Я смиренный монах францисканского ордена, пришёл преподать утешение несчастным узникам, находящимся в стенах этого замка.

- Храбрый же ты монах,- сказал привратник,- коли отважился прийти сюда; здесь,за исключением нашего пьяного капеллана,уже двадцать лет не кукарекали такие петухи, как ты.

- Уж, пожалуйста, сделай милость,- сказал мнимый монах,- доложи обо мне хозяину замка. Поверь,что он меня примет охотно. А петух так громко закукарекает, что по всему замку будет слышно.

- Вот за это спасибо! - сказал привратник. - Но если мне достанется за то, что я покинул сторожку ради твоего поручения, я посмотрю, выдержит ли серая одежда монаха стрелу дикого гуся.

С этими словами привратник вышел из башенки и отправился в большой зал замка с небывалым известием, что у ворот стоит святой монах и просит позволения немедленно войти. К немалому его удивлению, хозяин приказал тотчас впустить святого человека, и привратник, поставив часовых охранять ворота, без дальнейших рассуждении отправился исполнять порученное приказание.

Всей храбрости и находчивости Вамбы едва хватило на то, чтобы не растеряться в присутствии такого человека, каким был страшный Фрон де Беф. Бедный шут произнёс своё «pax vobiscum»,на которое сильно полагался в исполнении своей роли, таким дрожащим и слабым голосом, каким ещё никогда не возглашали этого приветствия. Но Фрон де Беф привык, чтобы люди всякого сословия трепетали перед ним, так что робость мнимого монаха не возбудила в нём никаких подозрений.

- Кто ты, монах, и откуда? - спросил он.

- Pax vobiscum!- повторил шут.- Я бедный служитель святого Франциска, шёл через эти леса и попал в руки разбойников, как сказано в писании - некий путник попал к разбойникам, которые послали меня в этот замок исполнить священную обязанность при двух особах, осуждённых вашим досточтимым правосудием на смерть.

- Так, так, - молвил Фрон де Беф. - А не можешь ли ты мне сказать, святой отец, много ли там этих бандитов?