- Вот вам моя рука в знак дружбы,- сказал Локсли,- и я смело могу сказать, что это рука честного англичанина, хотя сейчас я и разбойник.

- А вот тебе моя рука,- сказал рыцарь,- и знай, что я почитаю за честь пожать твою руку. Ибо кто творит добро, имея неограниченную возможность делать зло, тот достоин похвалы не только за содеянное добро, но и за всё то зло, которого он не делает. До свидания, храбрый разбойник!

Так расстались эти славные боевые товарищи. Рыцарь Висячего Замка сел на своего крепкого боевого коня и поехал через лес.

Принц Джон давал в Йоркском замке большой пир и пригласил на него тех дворян и церковников, с помощью которых надеялся завладеть престолом своего брата. Вальдемар Фиц-Урс, его хитрый и ловкий пособник, тайно орудовал среди собравшихся, стараясь поднять их на открытое выступление. Но дело задерживалось из-за отсутствия нескольких главных заговорщиков.Для успешного выполнения такого замысла нельзя было обойтись без суровой настойчивости и отчаянной храбрости барона Фрон де Бефа, без отваги и задора Мориса де Браси, без боевой опытности Бриана де Буагильбера. Принц Джон и его любимый советчик втайне проклинали их безрассудное поведение,но не решались действовать без них.Еврей Исаак также куда-то скрылся, а с ним исчезла и надежда на порядочную сумму денег,которую принц хотел занять у местных евреев через его посредство.В такую критическую минуту недостаток в денежных средствах мог оказаться гибельным.

Поутру на другой день после падения замка Торкилстон в городе Йорке распространился слух,будто де Браси, Буагильбер и союзник их Фрон де Беф взяты в плен или убиты. Фиц-Урс сам сообщил принцу об этом слухе, прибавив, что считает его очень правдоподобным, так как у рыцарей был совсем небольшой отряд, с которым они собирались напасть на Седрика и его спутников.

В другое время принц счёл бы подобное насилие очень забавным, но на этот раз такой поступок задерживал выполнение его собственных замыслов,а потому он стал порицать его участников. Он горячо толковал о соблюдении законов, о нарушении порядка и неприкосновенности частной собственности, словно его устами говорил сам король Альфред.

- Своевольные грабители!- кричал принц.- Если я когда-нибудь стану английским королём, я буду вешать таких ослушников на подъёмных мостах их собственных замков!

- Но для того чтобы сделаться английским королём,- хладнокровно сказал присяжный советчик принца,- необходимо, чтобы ваша светлость не только терпеливо переносили своеволие этих грабителей, но и оказывали бы им покровительство,несмотря на то, что они то и дело нарушают законы,которые вы намерены охранять с таким похвальным усердием. Нечего сказать, велика была бы для нас выгода, если бы неотёсанные саксы осуществили намерения вашей светлости и превратили подъёмные мосты феодальных замков в виселицы! А этот Седрик как раз такой человек, которому подобные мысли могут прийти в голову. Вашей светлости хорошо известно, что нам было бы опасно начать выступление, не имея в своих рядах барона Фрон де Бефа, де Браси и храмовника, а с другой стороны, мы зашли слишком далеко, чтобы отступать.

Принц Джон с раздражением хлопнул себя ладонью по лбу и начал крупными шагами расхаживать по комнате.

- Подлецы, - сказал он, - предатели! Покинули меня в такую важную минуту!

- Скорее можно их назвать повесами,- сказал Вальдемар,- потому что они занимаются пустяками вместо серьёзного дела.

- Что же делать? - спросил принц, останавливаясь перед Вальдемаром.

- Все необходимые распоряжения мною уже сделаны,- отвечал Фиц-Урс.- Я не пришёл бы к вашей светлости говорить о такой неудаче, если бы не сделал до этого всё, что было в моих силах, чтобы помочь делу.

- Ты всегда был моим добрым гением,Вальдемар,- сказал принц.- Если у меня всегда будет такой канцлер, моё царствование будет прославлено в летописях этой страны. Ну, как же ты распорядился?

- Я приказал Луи Винкельбранду,старшему помощнику Мориса де Браси, трубить сбор дружины, сесть на коней, развернуть знамя и скакать к замку барона Фрон де Бефа на выручку нашим друзьям.

Принц Джон покраснел, как своенравный и балованный ребёнок, воображающий, что его оскорбляют.

- Клянусь ликом господним,- сказал он,- не слишком ли много ты на себя берёшь, Вальдемар Фиц-Урс? Какова дерзость! Велит и в трубы трубить и знамя распускать, тогда как мы сами здесь присутствуем и никаких приказаний на этот счёт не отдавали!

- Простите, ваше высочество,- сказал Фиц-Урс, в душе проклиная пустое тщеславие своего патрона,- но медлить было нельзя - каждая минута дорога, а потому я и признал возможным распорядиться лично в деле, столь важном для преуспевания вашей светлости.

- Я тебе прощаю, Фиц-Урс,- промолвил принц с важностью.- Доброе намерение искупает твою необдуманную поспешность… Но кого я вижу? Клянусь крестом, это сам де Браси! И в каком странном виде он является перед нами!

И точно, это был де Браси. Его лицо разгорелось от бешеной скачки, шпоры были окровавлены. Всё его вооружение носило явные следы недавней упорной битвы:оно было проломлено измято,во многих местах обагрено кровью,забрызгано грязью,а пыль густым слоем покрывала рыцаря с головы до ног. Отстегнув шлем, он поставил его на стол и с минуту стоял молча, словно не решаясь объявить привезённые вести.

- Де Браси,- спросил принц Джон,- что это значит?Говори,я тебе приказываю. Саксы, что ли, возмутились?

- Говори, де Браси,- сказал Фиц-Урс почти в одно слово с принцем.

- Ты всегда был мужественным человеком. Где храмовник? Где Фрон де Беф?

- Храмовник бежал,- ответил де Браси,- а барона Фрон де Бефа вы больше не увидите: он погиб в раскалённой могиле,среди пылающих развалин своего замка. Я один спасся и пришёл поведать вам об этом.

- Озноб пробирает от таких вестей,- сказал Вальдемар,- хоть ты и говоришь о пожаре и пламени!

- Худшая весть впереди,- сказал де Браси и, подойдя ближе к принцу, проговорил тихим и выразительным голосом:- Ричард здесь, в Англии. Я его видел и говорил с ним.

Принц Джон побледнел, зашатался и ухватился за спинку дубовой скамьи, чтобы не упасть, как человек, раненный в грудь.

- Ты бредишь, де Браси,- воскликнул Фиц-Урс,- этого не может быть!

- Это чистейшая правда,- сказал де Браси.- Я был его пленником, он говорил со мной.

- Ты говорил с Ричардом Плантагенетом? - продолжал допрашивать Фиц-Урс.

- Да, с Ричардом Плантагенетом, - отвечал де Браси, - с Ричардом Львиное Сердце, с Ричардом, королём английским.

- И ты был его пленником?- спросил Вальдемар.- Стало быть, он идёт во главе сильного войска?

- Нет, он был лишь с горстью вольных йоменов, и они не знают, кто он. Я слышал, как он выражал намерение расстаться с ними. Он присоединился к ним только для того, чтобы помочь им взять замок Торкилстон.

- Так, так,- молвил Фиц-Урс,- в этом виден весь Ричард. Настоящий странствующий рыцарь,всегда готовый на всякие приключения,как какой-нибудь сэр Гай или сэр Бевис, в надежде на свою силу и ловкость. А важные государственные дела между тем запущены, и даже жизнь его в опасности. Что же ты предлагаешь, де Браси?

- Я? Я предлагал Ричарду услуги моей вольной дружины,но он отказался. Отведу своих людей в Гулль,посажу на суда и уеду с ними во Фландрию. В смутные времена военному человеку везде найдётся дело. А ты, Вальдемар? Не пора ли тебе отложить политику в сторону, взяться за копьё и отправиться вместе со мной?

- Я слишком стар, Морис. К тому же у меня дочь,- отвечал Вальдемар.

- Отдай её за меня, Фиц-Урс. С помощью меча я сумею доставить ей всё, что подобает её высокому происхождению, - сказал де Браси.