Во время дальнейшего объезда арены принц Джон внезапно остановил коня и, обращаясь к аббату Эймеру, заявил, что совсем было позабыл о главной заботе этого дня.

- Святые угодники,- сказал он,- знаете ли, сэр приор, что мы позабыли назначить королеву любви и красоты,которая своей белой рукой будет раздавать награды! Что касается меня, я подам голос за черноокую Ревекку. У меня нет предрассудков.

- Пресвятая дева,-сказал приор,с ужасом подняв глаза к небу,-за еврейку!… После этого нас непременно побьют камнями и выгонят с турнира, а я ещё не так стар, чтобы принять мученический венец. К тому же, клянусь моим святым заступником, Ревекка далеко уступает в красоте прелестной саксонке Ровене.

- Не всё ли равно,-отвечал принц,- саксонка или еврейка,собака или свинья! Какое это имеет значение? Право, изберём Ревекку, хотя бы для того, чтобы хорошенько подразнить саксонских мужланов.

Тут даже свита принца зароптала.

- Это уж не шутка, милорд,- сказал де Браси,- ни один рыцарь не поднимет копья, если нанести такую обиду здешнему собранию.

- К тому же это очень неосторожно,- сказал один из старейших и наиболее влиятельных вельмож в свите принца, Вальдемар Фиц-Урс.- Такая выходка может помешать осуществлению намерений вашей светлости.

- Сэр,- молвил принц надменно,придержав свою лошадь и оборачиваясь к нему, - я вас пригласил состоять в моей свите, а не давать мне советы.

- Всякий,кто следует за вашей светлостью по тем путям, которые вы изволили избрать,- сказал Вальдемар, понизив голос,- получает право подавать вам советы, потому что ваши интересы и безопасность неразрывно связаны с нашими собственными.

Это было сказано таким тоном,что принц счёл себя вынужденным уступить своим приближённым.

- Я пошутил,- сказал он,- а вы уж напали на меня, как гадюки! Чёрт возьми, выбирайте кого хотите!

- Нет, нет, - сказал де Браси, - оставьте трон незанятым, и пусть тот, кто выйдет победителем,сам изберёт прекрасную королеву.Это увеличит прелесть победы и научит прекрасных дам ещё более ценить любовь доблестных рыцарей, которые могут так их возвысить.

- Если победителем окажется Бриан де Буагильбер,- сказал приор,- я уже заранее знаю, кто будет королевой любви и красоты.

- Буагильбер,- сказал де Браси,- хороший боец,но здесь немало рыцарей, сэр приор, которые не побоятся помериться с ним силами.

- Помолчим, господа,- сказал Вальдемар,- и пускай принц займёт своё место. И зрители и бойцы приходят в нетерпение - время позднее, давно пора начинать турнир.

Хотя принц Джон и не был ещё монархом,но благодаря Вальдемару Фиц-Урсу уже терпел все неудобства, сопряжённые с существованием любимого первого министра,который согласен служить своему повелителю,но не иначе, как на свой собственный лад. Принц был склонён к упрямству в мелочах, но на этот раз уступил. Он сел в своё кресло и, когда свита собралась вокруг него, подал знак герольдам провозгласить правила турнира. Эти правила были таковы.

Пять рыцарей-зачинщиков вызывают на бой всех желающих.

Каждый рыцарь, участвующий в турнире, имеет право выбрать себе противника из числа пяти зачинщиков. Для этого он должен только прикоснуться копьём к его щиту. Прикосновение тупым концом означает, что рыцарь желает состязаться тупым оружием, то есть копьями с плоскими деревянными наконечниками или «оружием вежливости», - в таком случае единственной опасностью являлось столкновение всадников. Но если бы рыцарь прикоснулся к щиту остриём копья, это значило бы, что он желает биться насмерть, как в настоящих сражениях.

После того как каждый из участников турнира преломит копьё по пяти раз, принц объявит, кто из них является победителем в состязании первого дня, и прикажет выдать ему приз - боевого коня изумительной красоты и несравненной силы. Вдобавок к этой награде победителю предоставлялась особая честь самому избрать королеву любви и красоты.

В заключение объявлялось, что на другой день состоится всеобщий турнир; в нём смогут принять участие все присутствующие рыцари. Их разделят на две равные партии, и они будут честно и мужественно биться, пока принц Джон не подаст сигнала к окончанию состязания. Вслед за тем избранная накануне королева любви и красоты увенчает рыцаря, которого принц признает наиболее доблестным из всех, лавровым венком из чистого золота.

На третий день были назначены состязания в стрельбе из луков, бой быков и другие развлечения для простого народа. Подобным праздником принц Джон думал приобрести расположение тех самых людей, чувства которых он непрерывно оскорблял своими опрометчивыми и часто бессмысленными нападками.

Место ожидаемых состязаний представляло теперь великолепнейшее зрелище. Покатые галереи были заполнены всем, что было родовитого, знатного, богатого и красивого на севере Англии и в средних её частях; разнообразные цвета одежды этих важных зрителей производили впечатление весёлой пестроты, составляя приятный контраст с более тёмными и тусклыми оттенками платья солидных горожан и иоменов, которые, толпясь ниже галерей вдоль всей ограды, образовали как бы тёмную кайму, ещё резче оттенявшую блеск и пышность верхних рядов.

Герольды закончили чтение правил обычными возгласами: «Щедрость, щедрость, доблестные рыцари!» В ответ на их призыв со всех галерей посыпались золотые и серебряные монеты.Герольды вели летописи турниров,и рыцари не жалели денег для историков своих подвигов.В благодарность за полученные дары герольды восклицали: «Любовь к дамам! Смерть противникам! Честь великодушному! Слава храброму!» Зрители попроще присоединяли к этим возгласам свои радостные клики, между тем как трубачи оглашали воздух воинственными звуками своих инструментов. Когда стих весь этот шум, герольды блистательной вереницей покинули арену. Одни лишь маршалы, в полном боевом вооружении, верхом на закованных в панцири конях, неподвижно, как статуи, стояли у ворот по обоим концам поля.

К этому времени все огороженное пространство у северного входа на арену наполнилось толпой рыцарей, изъявивших желание принять участие в состязании с зачинщиками. С верхних галерей казалось, что там целое море колышущихся перьев, сверкающих шлемов и длинных копий; прикреплённые к копьям значки в ладонь шириною колебались и реяли, подхваченные ветром, придавая ещё больше движения и без того чрезвычайно оживлённой картине.

Наконец ворота открыли, и пять рыцарей, выбранных по жребию, медленно въехали на арену: один впереди, остальные за ним попарно. Все они были великолепно вооружены, и саксонский летописец, рассказ которого служит для меня первоисточником, чрезвычайно подробно описывает их девизы, цвета, даже вышивки на чепраках их коней. Но нам нет надобности распространяться обо всём этом. Говоря словами одного из современных поэтов, автора очень немногих произведений:

Рыцарей нет,

На оружии - ржавчины след,

Души воинов этот покинули свет.

Их гербы без следа исчезли со стен замков, да и сами замки превратились в зелёные холмы и жалкие развалины.Там,где их знали когда-то, теперь не помнят - нет! Много поколений сменилось и было забыто в том самом краю,где царили эти могущественные феодальные властелины. Какое же дело читателю до их имён и рыцарских девизов!

Но не предвидя, какому полному забвению будут преданы их имена и подвиги, бойцы выехали на арену, сдерживая своих горячих коней и принуждая их медленно выступать, чтобы похвастать красотой их шага и своей собственной ловкостью и грацией.И тотчас же из-за южных шатров, где были скрыты музыканты,грянула дикая,варварская музыка: обычай этот был вывезен рыцарями из Палестины. Оркестр состоял из цимбал и колоколов и производил такое впечатление,словно зачинщики посылали одновременно и привет и вызов рыцарям, которые к ним приближались.На глазах у зрителей пятеро рыцарей проехали арену,поднялись на пригорок,где стояли шатры зачинщиков, разъехались в разные стороны, и каждый слегка ткнул тупым концом копья щит того, с кем желал сразиться. Зрители попроще,да, впрочем, и многие знатные особы и даже, как говорят, некоторые дамы были несколько разочарованы тем, что рыцари пожелали биться тупым оружием. Определённый сорт людей, который в наши дни восхищается самыми страшными трагедиями,в те времена интересовался турнирами лишь в той мере, насколько эта забава являлась опасной для сражающихся.