– Мы что-нибудь можем сделать? – спросила она Марту, которая только что закончила перестилать постель Лиззи.

Марта выпрямилась и отдала испачканные простыни горничной. Нахмурившись, она внимательно присматривалась к Лиззи.

– Я вот что предложу. Моя бабушка всегда говорила, что в таких случаях леди лучше подняться и походить.

– Походить?! – возмутилась Маргарет. – Ну уж нет! Посмотрите на нее.

– Это кажется странным, – согласилась Марта. – Однако бабушка клялась в этом. – Она мягко взяла Лиззи за руку. – Хотите попытаться, мэм?

– Но доктор настаивал, чтобы она не вставала с постели, – возражала Маргарет. Если случится что-нибудь скверное… И если Том обвинит ее…

Лиззи поморщилась от боли очередных схваток, потом кивнула в ответ на вопрос Марты.

– Я… не… верю… доктору, – задыхаясь, выговорила она. – Я хочу двигаться.

Они помогли Лиззи медленно подняться на ноги и тщательно поддерживали ее, когда та сделала один шаг, потом другой. Маргарет была уверена, что Лиззи все еще страдает от боли, но на ее лице появилось удовлетворение от движения.

– Двигайтесь столько, сколько требует ваше тело, – посоветовала Марта.

Они ходили так какое-то время, останавливаясь, когда Лиззи одолевали схватки, пока наконец она не запросилась в постель. Она с радостью легла и выглядела хоть и усталой, но несколько лучше.

Маргарет рухнула в кресло. Она видела, как Марта с тревожным видом провела рукой по животу Лиззи. Она не посмела спросить почему Марта так беспокоится. Если новости плохие, это только усилит страхи Лиззи. Собственным страхам Маргарет уже некуда было усиливаться. Она никогда не присутствовала при родах, а Марта свои знания получила главным образом от бабушки. И вот жизни матери и младенца отданы на их попечение. Что, если ребенок родится раньше, чем придет доктор? Что, если возникнут осложнения? Самые мрачные сцены сменяли друг друга в воображении Маргарет. Она вцепилась в поручень кресла, пытаясь подавить панику. Теперь она понимала, почему у человека возникает желание молиться. Пожалуй, пришло время научиться и ей.

Лиззи, опираясь на локти и колени, тяжело дышала. Прошли часы, но до сих пор не было ни Тома, ни доктора. Марта предложила Лиззи встать в такую позу по причинам, которые не стала объяснять.

– Я верю, это поможет, – только и сказала она.

– Мы не можем этого делать! – запротестовала Маргарет, в ужасе глядя, как Лиззи кричит и стонет от боли.

Марта улыбнулась Маргарет улыбкой мрачной и извиняющейся.

– Боюсь, у нас нет выбора, мэм. – Она кивком указала на Лиззи: – Вы сможете ее немного успокоить?

У Маргарет было мало спокойствия, которым она могла поделиться, но она положила руки на плечи Лиззи, пытаясь не заразиться паникой, которую видела на ее лице.

– Смелее. Все будет хорошо. – К несчастью, она не могла вложить в свои слова никакой уверенности.

– Помоги мне, – хныкала Лиззи. Она вцепилась в руки Маргарет, и Маргарет сообразила, что Лиззи пытается лечь. Она взглянула на Марту, и старая служанка кивнула. Как только Лиззи оказалась на спине, она снова ухватилась за руку Маргарет, все еще задыхаясь от боли и усилий. Свободной рукой она схватилась за живот. – Что-то неправильно. Я это чувствую. Ты помолишься за меня, Маргарет?

– Конечно, – ответила Маргарет.

Лиззи продолжала выжидательно смотреть на нее, и Маргарет сообразила, что невестка хочет, чтобы она молилась вслух. Все утро Маргарет возносила бесконечные безмолвные мольбы в небеса: «Господи, эта женщина слишком хороша, чтобы умереть. Пожалуйста, помоги ей». Эти молитвы вряд ли успокоят страдалицу. Маргарет пыталась заговорить, но не находила слов.

– Пожалуйста, – умоляла Лиззи, близкая к отчаянию. – Джеффри говорит, что мы должны молиться…

– И мы будем.

Спокойный голос Джеффри разрезал плотную атмосферу паники в комнате. Лиззи мгновенно попыталась сесть, с облегчением выкрикнув его имя. Маргарет отступила, когда Джеффри поспешил к жене.

– Ох, Джеффри, – всхлипывала Лиззи, обняв его за шею и уткнувшись плечо.

Он мягко придерживал ее и бормотал успокаивающие слова, пока ее хватка не ослабла.

– Я здесь, любимая. Я здесь.

Никто не пытался выпроводить Джеффри из комнаты, даже Марта.

– Слава Богу, вы здесь, сэр. – В ее глазах блеснули слезы радости.

– Роды начались? – спросил Джеффри. – Кто-нибудь пошел за доктором?

– Том пошел, – ответила ему Маргарет. – Но уже целая вечность прошла. Мы боимся, он застрял в толпе.

– Что-то не так, Джеффри. – Голос Лиззи дрожал. – Я не чувствую головки ребенка… – Она снова закричала от боли.

Лицо Джеффри исказилось, хоть он и пытался успокоить ее.

– Все будет хорошо, дорогая, – сказал он Лиззи, когда боль немного стихла. – В моем маленьком сельском приходе в таких случаях меня звали в дом помолиться. Я видел, что Господь сотворяет чудо. – Он убрал волосы с ее влажного лица. – Мы помолимся, и все будет хорошо. Готова?

Последний вопрос был адресован не только его жене, но и всем в комнате. Марта энергично кивнула, Маргарет, хоть и с меньшей уверенностью, сделала то же самое.

– Господи, мы отдаем себя в руки Твои. Тебе все о нас известно. – Склонив голову, он говорил торжественно и с верой. – Призри на нас, и особенно на мою дорогую Лиззи и наше дитя. Ты есть любовь, и Ты есть свет. Да будет воля Твоя. Аминь.

Не такого рода молитвы привыкла Маргарет слышать от священников. В этой были достоинство и искренняя вера в слова. Если какой-то молитве суждено быть услышанной, думала Маргарет, то у этой есть все шансы.

– Аминь, – прошептала она и удивилась, почувствовав в глазах слезы. – Аминь.

Том чувствовал, что время уходит.

Он сумел протолкаться сквозь толпу к ограждениям и стоял, сжатый плечами зрителей, глядя на бесконечную череду марширующих солдат. Крики Лиззи все еще звенели в его ушах, заглушая бой барабанов и похоронную музыку. Пересечь улицу было невозможно. И все-таки Том решил, что должен попытаться.

Показался изысканно украшенный катафалк с останками герцога. Он был огромный, больше двадцати футов в длину, и сделан из дерева и стали. Двенадцать крупных черных лошадей с черными плюмажами медленно влекли его вперед. Когда катафалк поравнялся с местом, где стоял Том, люди вокруг сняли шляпы.

В отчаянии Том стал молиться. Он представил, как перекладывает свой груз на Бога, и глубоко вздохнул. Он не слышал ничего, кроме грома барабанов, грохота строевого шага и стука собственного сердца.

Потом звук шагов прекратился.

Том открыл глаза. Процессия остановилась. Том сразу же увидел, почему. Катафалк увяз в грязи. Вокруг раздавались удивленные возгласы.

– Вытащить его будет нелегко, – сказал стоявший рядом мужчина. – Я читал в газете, он весит больше десяти тонн.

Солдаты, нарушив строй, начали окружать катафалк, готовясь вытащить его. И тут Том понял, что есть возможность пересечь улицу. Пока люди перемещались, он перескочил через ограждение и кинулся в группу солдат. Некоторые пытались остановить его, но большинство было больше занято катафалком, чем им. Том быстро пробрался сквозь их ряды на другую сторону улицы. От неожиданности зрители расступились.

Он сделал это.

Развязка близка, Маргарет чувствовала это, хотя Лиззи продолжала тужиться и напрягаться безо всякого результата.

– Тужьтесь, Лиззи! Тужьтесь! – снова и снова уговаривала Марта.

Маргарет сидела в кресле, чувствуя бессилие, и отчаянно стремилась найти способ быть полезной.

После очередной бесплодной попытки Лиззи осела на постель.

– Я не могу, – прохрипела она. – Воздуха нет… не могу дышать.

Она была в испарине, как и все в комнате. Неудивительно, что бедной женщине не хватает воздуха, подумала Маргарет. В комнате страшная духота. Не в силах больше выносить ее, Маргарет рывком открыла окно. Поток холодного воздуха хлынул внутрь. Она ожидала услышать протесты, но их не последовало. Повернувшись, Маргарет увидела, что Лиззи дышит полной грудью, на ее лице появилась слабая улыбка. Холод приободрил ее.