ЭТО ОТКРЫТАЯ РАДИОВОЛНА ДЛЯ ВСЕХ КОСМИЧЕСКИХ КОРАБЛЕЙ В ПРЕДЕЛАХ ДОСЯГАЕМОСТИ НАШЕГО РАДИОПЕРЕДАТЧИКА. Я — ОДНА ИЗ ОДИНОКИХ УЦЕЛЕВШИХ ЗЕМЛЯН, ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ РАСЫ, В ПРЕДЕЛАХ ТЕРРИТОРИИ РАСПОЛОЖЕНИЯ КОТОРЫХ ВЫ СЕЙЧАС ПРОЛЕТАЕТЕ. МЫ ТРЕБУЕМ НАЧАЛА ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ПЕРЕГОВОРОВ, ТАК КАК ОНИ СЕЙЧАС КРАЙНЕ НЕОБХОДИМЫ. ЕДИНСТВЕННО, ЧЕГО МЫ ХОТИМ, — ЭТО МИРА. ОТВЕТЬТЕ, ПОЖАЛУЙСТА. ПРИЕМ. ПОВТОРЯЮ: ЭТО ОТКРЫТАЯ РАДИОВОЛНА…

Тор почти не слушала текст обращения, внимательно просматривая информацию на экране. Она не обнаружила никаких признаков наличия еще одного корабля-прорезателя, посланного для изучения этой звездной системы, и вообще ни единого свидетельства существования здесь первичной исследовательской миссии. Если «Андрею Линде» и удалось достичь пределов данного района, то с тех пор произошло что-то страшное.

…ТРЕБУЕМ НАЧАЛА ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ПЕРЕГОВОРОВ, ТАК КАК ОНИ СЕЙЧАС КРАЙНЕ НЕОБХОДИМЫ. ЕДИНСТВЕННО, ЧЕГО МЫ ХОТИМ, — ЭТО МИРА. ОТВЕТЬТЕ… НЕТ, ПОДОЖДИТЕ. Я…

Радиопередача прервалась на полуслове.

Тор прекратила свои наблюдения и нахмурилась.

— Что случилось, «Жемчужина»?

— Радиопередача оборвалась.

Тор с удивлением выпучила глаза, услышав такие слова бортового компьютера.

— Это понятно, — сказала она. — Ну-ка, повтори окончание записи.

Кэрил снова услышала собственный голос, повторяющий до боли знакомые слова, произносимые взволнованным тоном и внезапно прекратившиеся.

Ей стало нехорошо.

— У нас есть хотя бы какая-нибудь картинка?

— Да, только очень плохого качества, — ответил искусственный интеллект «Жемчужины».

— Давай.

На экране монитора появилась белая точка на фоне черной поверхности. Когда повторное воспроизведение радиопередачи закончилось, что-то пронеслось с левой стороны экрана и попало прямо в белую точку. Тут же возникла красная вспышка, и буквально в следующую секунду все пропало.

— Неужели снова напали чужаки?

— Похоже, что так, — равнодушно произнес компьютер корабля-прорезателя.

— Можешь сказать, кто это сделал? — Нет.

— Покажи-ка мне все еще раз, — распорядилась Тор. — Теперь измени изображение и дай перспективу пошире.

На мониторе снова возникла картина нападения инопланетян, но с меньшим увеличением.

Световой луч, пронзивший «Оосферу» и полностью уничтоживший ее, появился словно из ниоткуда.

— Подлетаем поближе, — приказала Тор, уловив в своем голосе нотки неуверенности в правильности предпринимаемых действий, — но как можно осторожнее, и будь готов тут же рвануть куда-нибудь, если к нам приблизится то, что уничтожило Татенен. Понятно?

— Понятно.

Пи-1 Большой Медведицы исчезла из виду.

Тор сосредоточенно занималась обнаруженной заусеницей, ожидая, когда «Жемчужина» прибудет на место.

Произошло что-то странное. Требовалось уточнить, что случилось на самом деле, однако Сол уже лишилась двух прорезателей и пары своих копий на Пи-1 Большой Медведицы, пытаясь выяснить истину. Тор никак не могла продолжить этот скорбный список, став в нем третьей по счету жертвой.

Кратковременное перемещение, казалось, тянулось целую вечность. Сразу после прибытия в зону атаки Тор быстро осмотрелась. Вокруг не было ничего, кроме мельчайших осколков: все, что осталось от «Оосферы», еще теплые частицы ее корпуса.

Неприятный зуд в душе превратился в чувство панического страха и холода в животе, когда Тор не нашла ничего подозрительного, что могло хоть как-то объяснить гибель прорезателя: никаких необычных явлений, ничего, что бы продолжало нести угрозу.

Ни-че-го.

Это должно было еще раз убедить Кэрил в том, что реконструкция, проделанная Эксфордом с «Жемчужиной», придала ей большую безопасность. Но…

«Нет, — подумала Тор. — Здесь что-то не так, тут таится опасность. Где-то совсем рядом. Я даже чувствую их, этих гадов. Они уничтожили Эос, потом принялись за Татенен, а теперь собираются добраться и до меня, если я еще хоть ненадолго задержусь».

— «Жемчужина», летим прочь отсюда! — почти шепотом приказала она бортовому компьютеру и тут же повторила уже почти во весь голос: — Убираемся ко все чертям из этого проклятого места! Сейчас же! Давай пошевеливайся!

Кэрил не на шутку перепугалась, когда пол качнулся под ногами.

Монитор погас, но за секунду до этого на экране снова высветилась ослепительная белая вспышка. Тор боком повалилась на кресло, затем упала на пол, сильно ударившись. Раздался резкий звук, напоминающий хруст разрывающейся бумаги, только в тысячу раз сильнее. Хацис вскрикнула, но из-за жуткого скрежета не смогла даже услышать собственного голоса.

Потом вдруг все затихло. Какое-то мгновение Тор сохраняла неподвижность, едва дыша, ожидая еще худшего продолжения. Убедившись в отсутствии странных явлений и звуков, она перевернулась и села.

— Что случилось, «Жемчужина»?

— На нас напали.

— Что за чертовщина? Ты не врешь? — пробормотала Тор, с трудом поднимаясь на ноги. — И кто же?

— Кэрил, я не могу ответить на этот вопрос.

— Но с нами все в порядке, так ведь? У нас нет никаких повреждений?

— Да, Кэрил. Все незначительные пробоины уже отремонтированы, всё восстановлено.

— А куда мы направляемся?

— На место прежней дислокации.

— Нет, погоди-ка, — задумчиво произнесла Тор. — Ни в коем случае не останавливаемся рядом с данной звездной системой. Это…

«Что же это?» — переспросила она саму себя.

Точным ответом было бы: «Это небезопасно», — однако Тор требовались хоть какие-нибудь доказательства и основания для своих подозрений. Ведь она прекрасно понимала, что Сол вовсе не обрадуется отсутствию точных сведений и конкретных данных. Наверняка можно как-то выяснить, что произошло в этой зоне космического пространства, не подвергая себя еще большей опасности.

На следующий день Тор все еще обвиняла Питера Эландера в том, что он подал ей эту странную идею. Если Лючия Бенк успешно закончила свою исследовательскую миссию, то должна была пролетать мимо Пи-1 Большой Медведицы сорока годами раньше. Конечно, все случилось слишком давно, однако Лючия все еще была где-то рядом, и ее мог заметить какой-нибудь наблюдатель. Все, что теперь требовалось от Тор, — это лететь следом за ней, установить, видела ли Бенк что-нибудь необычное, а затем обо всем доложить Сол. Как просто. Теоретически.

На самом деле, конечно же, основная проблема заключалась в том, что Лючия Бенк управляла зондом, который имел размеры всего лишь в четверть от габаритов обычного исследовательского космического корабля. Даже при работающих двигателях ее «Чанг-5» было бы слишком трудно обнаружить. К тому же, если Тор все-таки разыщет ее, Лючия в любом случае не сможет рассказать что-нибудь конкретное.

Хацис прекрасно знала тактику отступления. Даже малейшее упоминание о возможности возвращения заставляло ее содрогнуться. И это был даже не страх перед Сол или ее продолжающиеся переживания об уничтоженной родной колонии. Вега представляла собой некий улей, населенный одним существом. Означает ли это, что Сол хотела придать обжитой части космоса именно такой вид?

Тор могла понять — по крайней мере на уровне своего интеллекта, — что и сама Сол является одной из многочисленных частичек человеческого разума, разбросанного по Вселенной, — разума, который Тор даже не надеялась когда-нибудь постичь. Она была в состоянии оценить по достоинству всю простоту идеи учрежденного Конгресса Сирот Земли: внедренные агенты в каждой исследовательской миссии запрограммированы на безукоризненное исполнение приказов ОЗИ-ПРО, а поскольку Сол является единственным уцелевшим представителем этой организации, все они обязаны беспрекословно ей подчиняться. А теперь у Сол-Хацис возникла заметная брешь в броне каждой колонии обжитого космического пространства. И этот факт вместе с наличием ее многочисленных копий ставил Кэрил в исключительное положение, позволяя взять руководство в собственные руки.

Сол не нужно было никого слушать. Она могла делать все, что хотела. Тор была рада этому, поскольку являлась частичкой самой Хацис. Она сознавала, что была бы просто счастлива принимать участие в важном деле заселения космоса. Но все равно что-то ей мешало; в мозгу энграммы зарождалось странное сомнение. Что же так возвышает Кэрил Хацис над всеми, что в ней имеется такое особенное, дающее Сол право решать судьбу каждого отдельного представителя уцелевшего человечества? Особенно сейчас, когда слово «каждый» воспринимается в буквальном смысле. Будущее человечества оставалось безраздельно в ее руках.