– Еще.

– Малыш Валенкур.

– Малышей нам не надо, мы ищем крупного типа.

Сначала инспекторам показалось, что список будет длинный, но когда начали называть конкретные имена, выяснилось, что их не так уж много. И каждый раз, припомнив, о ком идет речь, Мегрэ отрицательно качал головой.

– Не клеится. Речь о человеке крупном, массивном. Почти как я.

– Фишер!

Раздался взрыв смеха. В Фишере было не меньше ста двадцати килограммов.

– Вот спасибо! – буркнул Мегрэ.

Через некоторое время комиссар вздохнул и встал.

– Лукас! Позвони, пожалуйста, на улицу Сосэ и позови к телефону Катру.

Теперь, когда речь шла исключительно о бывших инспекторах Службы безопасности, у Мегрэ не было ощущения, что он подставит приятеля. А Катру, двадцать лет проработавший на улице Сосэ, несомненно, мог точнее проинформировать комиссара по интересующему его вопросу, чем инспектора из судебной полиции.

Чувствовалось, что Мегрэ нащупал некую ниточку. Что она еще тонкая и ненадежная, но, судя по его насупленному виду и отсутствующему взгляду, он теперь знает, в каком направлении двигаться.

Комиссар все пытался вспомнить постоянно ускользающее и такое нужное ему сейчас имя, пока Лукас звонил и дружелюбно разговаривал с человеком на другом конце провода, явно его хорошим приятелем.

– Шеф, Катру на работе нет.

– Только не говори мне, что у него особая миссия на другом конце Франции.

– Нет. Болен.

– В больнице?

– Дома.

– Адрес спросил?

– Я думал, вы знаете.

Да, они с Катру действительно были хорошими приятелями, но почему-то в гостях друг у друга никогда не бывали. Мегрэ только помнил, что как-то подвозил его до дома на бульваре Батиньоль, где-то в начале улицы, слева. Справа от двери, кажется, был какой-то ресторан.

– Фото Пикемаля опубликовали?

– На второй странице.

– Никто по этому поводу еще не звонил?

– Пока нет.

Мегрэ зашел в кабинет, не присаживаясь, вскрыл несколько писем, отнес к Торрансу кое-какие нужные ему документы и наконец спустился во двор, размышляя, не взять ли служебную машину. Наконец решил, что лучше все-таки взять такси. Хотя его визит к Катру носил совершенно невинный характер, комиссар рассудил, что лучше не оставлять у подъезда друга столь узнаваемую машину судебной полиции.

Сначала Мегрэ ошибся зданием, так как теперь тут было целых два ресторана, в пятидесяти метрах друг от друга. Потом спросил у консьержки:

– Господин Катру?

– Третий этаж, справа. Лифт на ремонте.

Мегрэ позвонил. Он совсем не помнил мадам Катру, открывшую ему дверь, а вот она узнала его сразу.

– Заходите, господин Мегрэ.

– У мужа постельный режим?

– Нет. Он сидит в кресле, в гостиной. Подхватил сильный грипп. Обычно он болеет в начале зимы. А в этом году вот решил поболеть под конец.

По стенам были развешаны портреты двоих детей, мальчика и девочки, в разном возрасте. На данный момент оба уже состояли в браке, более того, к коллекции портретов начали прибавляться снимки внуков.

– Мегрэ? – раздался радостный возглас Катру еще до того, как комиссар успел толкнуть дверь.

Это была не то чтобы гостиная, а просто большая комната, в которой, как чувствовалось, проходит основная часть семейной жизни. Катру, укутанный в толстый халат, сидел в кресле. На коленях у него были разложены газеты, еще несколько лежало рядом на стуле, на столике дымилась чаша с бульоном. В руках он держал сигарету.

– Тебе что, разрешают курить?

– Цыц! Только не надо вставать на сторону моей жены! Всего несколько затяжек в день, ничего страшного.

Голос у него был хриплый, глаза воспалены.

– Снимай пальто. Здесь, наверное, очень жарко. Жена говорит, что мне нужно больше потеть. Присаживайся.

– Хотите что-нибудь выпить, господин Мегрэ? – спросила мадам Катру.

Она была почти старушкой, что немало удивило комиссара. Ведь они с Катру были почти одного возраста. Мегрэ казалось, что его собственная жена выглядит намного моложе.

– Конечно, хочет, Изабель. Нечего и спрашивать. Доставай кувшинчик с кальвадосом.

Затем между приятелями повисло напряженное молчание. Катру, конечно, понимал, что коллега из судебной полиции зашел вовсе не для того, чтобы поинтересоваться его самочувствием, и с некоторой опаской ожидал вопросов куда более неловких, чем те, с которыми пришел Мегрэ.

– Не пугайся, старина. Я вовсе не собираюсь втягивать тебя в скандальные истории.

Катру молча покосился на газету, будто спрашивая: «Ты ведь об этом?»

Мегрэ дождался, когда ему принесут кальвадос.

– А мне? – запротестовал Катру.

– Тебе нельзя.

– Доктор ничего такого не говорил.

– А я и без доктора знаю.

– Хотя бы капельку, только для вида.

Жена налила кальвадоса на самое донышко, протянула мужу и, как сделала бы на ее месте мадам Мегрэ, тихо вышла из комнаты.

– Есть у меня одна мысль, – признался Мегрэ. – Мы тут с моими ребятами только что пытались составить список ваших инспекторов, которых выставили за дверь.

Катру все скользил глазами по газете, пытаясь увязать напечатанное с тем, что говорил ему Мегрэ.

– Выставили по какой причине?

– Да по какой угодно. Ты понимаешь, о чем я. У нас такое тоже случается, правда, реже, потому что нас меньше.

Катру лукаво улыбнулся.

– Думаешь, поэтому?

– Может быть, еще потому, что специфика работы у нас немного другая. Соблазнов меньше. В общем, мы немало поломали голову, но вспомнить смогли лишь единицы.

– Кого вспомнили?

– Бодлена, Фальконе, Валенкура, Фишера…

– И всё?

– В общем-то да. И я решил с тобой встретиться. Но это не совсем то, что мне нужно. Мне бы кого-нибудь из тех, кто не очень хорошо с вами простился.

– Как Лаба, например?

Не странно ли, что Катру вспомнил именно Лаба? Не специально ли он упомянул это имя, будто бы нечаянно давая Мегрэ нужные сведения?

– Я думал о нем. Более того, он, скорее всего, замешан в этом деле. Но речь не о нем.

– Ты пытаешься вспомнить конкретного человека?

– Да. Мне кажется, что я и имя знаю, и лицо, только никак не могу припомнить. Понимаешь, свидетели дали мне описание. И мне оно сразу же кого-то напомнило. С тех пор я и…

– Давай описание. Это будет быстрее, чем если я просто стану перечислять тебе всех подряд. Тем более я тоже помню не многих.

– Во-первых, люди сразу распознавали в нем полицейского.

– Ну, это почти о всех можно сказать.

– Среднего возраста. Телосложение крупное. Почти как у меня.

Катру критически оглядел друга.

– Либо я сильно ошибаюсь, либо он занимается частной практикой. Может, работает исключительно на себя, а может, выполняет и кое-какие заказы.

– Частное агентство?

– Возможно. Но у него вовсе не обязательно должен быть кабинет с его именем на двери, и вряд ли он печатает объявления в газетах, предлагая свои услуги.

– Таких много. В том числе вполне уважаемые люди, которые вышли на пенсию и открыли свои агентства. Луи Канонж, например. И Каде, мой бывший начальник.

– Да, их мы тоже вспомнили. Но мне нужен человек другой породы.

– А других примет нет?

– Курит сигары.

И тут Мегрэ увидел, что друг явно кого-то вспомнил. Катру наморщил лоб, на лице у него появилось недовольство.

– Это о чем-нибудь говорит?

– Да.

– Кто?

– Подлец.

– Подлеца-то мне и нужно.

– Мелкий подлец, но опасный.

– Почему?

– Во-первых, такие людишки всегда опасны. Во-вторых, ходят слухи, что он выполняет сомнительные поручения кое-кого из политиков.

– Прекрасно сходится.

– Думаешь, он замешан в этой истории?

– Если он соответствует данному описанию, если курит сигары и замешан в политике, скорее всего, это и есть мой человек. Ты ведь не хочешь сказать…

Вдруг перед мысленным взором Мегрэ возникло широкое лицо, заплывшие глаза, толстые бесформенные губы с прилипшим к ним потухшим окурком.