Современной исторической наукой Катастрофу принято считать за точку отсчета новой истории Темискиры. Этот губительный катаклизм произошел около трёхсот лет назад и в течение четырёх–пяти десятилетий после него протекал трагический период упадка, сменившийся почти полувеком так называемой "дикости", полувеком оставившим столь неизгладимое влияние на нашу историю, что его принято обозначать как отдельную эпоху. Саму эпоху Дикости (Э. Д.) можно охарактеризовать как гротескное сочетание остатков высоких технологий и примитивизма, и как столкновение старых этических ценностей с новыми, когда человек заново учился всему тому, на что раньше ему понадобились тысячелетия. Сюда можно отнести и слом социальных формаций и пестроту самых разных способов производства, и военно–политические протогосударства на основе полуфеодальной системы. Остается только порадоваться, что путь темискирцев оказался не так тернист, как путь их прапредков–землян, если сделать сравнительный анализ используя сохранившуюся историческую литературу.

На смену Дикой эпохе пришла Эпоха Возрождения (Э. В.). Именно тогда человечество Темискиры совершило короткий качественный скачок от примитивных технологий до того их уровня, без которого наш современник и не мыслит себе цивилизацию. Возникла и повсеместно распространилась электрификация, наряду с чёрной, возродилась цветная металлургия, появилась химическая промышленность, произошел переход от конной тяги к пару, а позже и к двигателям внутреннего сгорания. Впрочём, от конной тяги мы так до конца и не отказались. Возникло авиа — и кораблестроение. И многое другое. Возникли новые, в том числе и современные государства. Изменились и формы политического устройства (исключение здесь составляет Великое Герцогство Арагонское, застывшее в неофеодализме).

Наконец — Эпоха Стабильности (Э. С.). Эпоха в которой мы живём сейчас. Эра, которую некоторые мои коллеги в насмешку называют "эпохой стагнации". Как не прискорбно об этом писать, но я по большему счёту разделяю эту точку зрения. Мы живём прежними достижениями, научно–технический прогресс протекает настолько малым темпом, что его только с натяжкой можно назвать прогрессом. "В основном мы заняты только модернизацией и оптимизацией", — признаются одни учёные и инженеры. "Страшно представить, что когда–то вновь изобретут атомное, а после и термоядерное оружие, которое потом обязательно применят, — говорят другие, — хватит и воссоздания фосгена и люизита". Кто знает, может они и правы? Не стану судить, ибо и такая точка зрения имеет право на жизнь, если вспомнить, что нас окружают бесконечные пустоши…"

(Из вступления в краткий курс мировой истории.

Андриан Вронский, Старградский Университет,

131 г. Э. С.)

Краснов отложил книгу, задумавшись над историческими аналогиями, которые поражали его, не смотря на очевидность. Поражали в первую очередь совпадением терминов, словно темискирские историки каким–то образом приобщились к единому информационному полю человечества, благо есть соответствующие теории на сей счёт. Катастрофа "человеческой сферы" – катастрофа галактического масштаба, когда на истощённых Войной планетах вынужденно объединённого человечества, экономика не то что оказалась в коматозном состоянии, а просто перестала существовать. Что привело к десятилетиям Упадка. И Катастрофа на Темискире — планетарного масштаба, тоже приведшая к своему Упадку, а затем к Эпохе Дикости. А вот о 12 годах существования Темискиры в качестве крупнейшего эвакопункта, Пётр Викторович ничего не знал. Теперь хоть понятно откуда здесь такая численность и разношёрстность населения. И, наконец, что поражает больше всего — не принимаемая всерьёз теория артефакта. Тут уж точно есть над чем подумать.

— Что вас так беспокоит? — поинтересовалась Хельга.

— Беспокоит? — Краснов пожал плечами. — Я спокоен как удав. Кстати, на этой планете есть удавы?

— Сомневаюсь. Видела я как–то эту тварь в своём поместье. Хорошо маскируется. Сидит, ждёт. А потом ка–ак плюнет ядом! Парализующим. Жертва обездвижена, а эта гадость наползает сверху как покрывало. Обёртывает и душит.

— Нет, я про нормального земного удава.

— Змея что ли? Да зачем колонистам с собой змей привозить?

— На Темискиру, может, и не привозили. Но видел я пару миров, где не только змей, а всего что могли, навезли. На Трансваале целый континент превратили в копию земной Африки, правда без паразитов. На Владивостоке-3 воссоздали таёжные леса.

— А зачем? — не поняла Хельга. — Африка какая–то, ничего о ней не слышала. На моей Родине вполне всех устраивает эндемическая фауна.

— Это дело вкуса. На вот, почитай на досуге про новую темискирскую историю, — он протянул ей фолиант и посмотрел на часы. Время было: 18:20 — самое начало вечера, но здесь в Сокаре в конце сентября световой день заканчивался на много раньше. А до прихода Кочевника оставалось часа два с половиной, которые не плохо было бы как–то скоротать, желательно совместив приятное с полезным. — Ты, по–моему, статьи про Хакону читала. Где эти журналы?

— Не советую. Статьи не объективные, писали их не иначе как озлобленные эмигранты. Слишком много истерических эмоций. Хотя не все статейки так плохи. Почитайте лучше вон ту книжечку, как раз хотела её предложить. — Она указала на полку, где среди ровного рядка выделялся не до конца задвинутый тонковатый томик. — При прочтении напрашиваются определённые выводы.

— Посмотрим…

Краснов потянул за корешок жёсткого кожаного переплёта и прочёл название: "Гражданская война в Хаконе 135–137 г. г. или несостоявшаяся II континентальная война". Длинновато для названия. Авторов было аж четыре, первое издание датировалось сто сорок седьмым годом в Ютонии. Этот экземпляр был переиздан в Сокаре в сто пятидесятом. В кратком предисловии коллектив авторов сообщал, что он освещает международную обстановку и внутриполитическую ситуацию, сложившиеся вокруг и внутри Хаконы накануне войны, а также ход самой войны наиболее объективным образом.

— Ну–ну, — тихонько вслух выразил Краснов своё сомнение, не доверяя ни столько заверению в объективности, сколько удивляясь отрезку времени, прошедшем от окончания войны до выхода книги.

Не могли, ну никак не могли за десять лет проясниться многие обстоятельства, выявиться все действующие лица и избавиться от соответствующих грифов секретные сведения. Он устроился на диванчике и, налив в стакан слабогазированной минералки, принялся за чтение.

Страница за страницей раскрывалась геополитическая ситуация середины тридцатых, исследуемая авторами в общем ключе исторического процесса, без раскрытия многих тайных механизмов и оценивания степени участия тех или иных политических фигур — что не удивляло, ведь многие документы были до сих пор засекречены. По иному и не могло быть. По сути, сей труд походил на последовательное перечисление событий бесстрастными сторонними наблюдателями — без красок, без идеологических оценок и даже без симпатий и антипатий авторов, во всяком случае — ярковыраженных. Напряжённые дипломатические переговоры, всё дальше заходящие в тупик торговые противоречия, территориальные претензии, развал давно сложившихся союзов. Повышение градуса международной напряженности, атмосфера всеобщей подозрительности. Удивительно просто, как тогда, в те годы не рванула эта обозначенная в заглавии II континентальная война. И на фоне бурлящей международной обстановки не сразу стали заметны где–то отчасти странные, где–то и бессмысленные события и явления в Хаконе. Сначала цепь загадочных самоубийств в политических и в близких к ним кругах. Потом жёсткая подковёрная грызня "наследников". Участившиеся забастовки, время от времени парализовывавшие целые отрасли, и волнения в широких слоях населения, или в народных массах, как в книге их обозначили авторы. Убийства, поражающие своей немотивированностью, когда пойманные убийцы не то что объяснить, а и сами понять не могли зачем они это сделали. Случаи коллективных психозов. Читая эти страницы, Краснов всё больше убеждался, что наткнулся, наконец, на проявления деятельности рунхов. Явные проявления. Очень шаблонно всё это выглядело, только с поправкой на специфику Темискиры, то есть здесь на этой планете чужаки действовали не в пример наглее и с размахом. И правда, чего им стесняться в средствах? Закрытый локус как–никак.