Мы вышли из пещеры. Перед нами были горы, покрытые только низкой красноватой травой.

— Нет, что не говори, а горы — самое прекрасное место на земле, — сказал Средний, подняв руки к солнцу.

— У тебя сила! — закричала Принцесса, подбегая к нему, — слышишь, она вернулась. Вся вернулась!

— Знаю, — кивнул раттерианец. — Я чувствую ее.

Кто-то положил мне руку на плечо. Я оглянулся:

— Коста, я хочу тебя поблагодарить… — тихо, но с пафосом начал свою речь Младший

— Благодарить меня, мидгардца? Вашего врага? Малыш, ты все еще не пришёл в себя от страха! — прервал я его словоизлияния.

Мальчик покраснел и закипел от ярости.

— Ну, вот, теперь ты похож сам на себя, а то смотрю и думаю, где же Младший?

— Эй-хо!!! — окрик Старшего заставил нас обоих вздрогнуть.

— Я… хотел сказать… он помог мне… а он… — залепетал мальчик.

Средний подошёл к мальчишке и обнял его за плечи: — Мужчина мужчине спасает жизнь, мужчина мужчине прикрывает спину, мужчина мужчине протягивает руку, и всегда молча. Запомни это Младший, на всю жизнь запомни!

— Но меня учили, что всегда надо благодарить… — сопел мальчишка.

— Незнакомца — да! Но брата — нет!

Я хмыкнул. Такого оборота не ожидал. Хотя какой-то смысл в словах Среднего был. А на поверку все проще. Не выношу красивых речей. Наслушался! И в слова не верю. Высокопарными фразами меня накормили на всю оставшуюся жизнь. Хотя, можно было бы и помягче быть с мальчиком. Но как-то само вырвалось! Ничего переживет! Потом самому легче будет. Когда путь окончиться, и мы вернемся в обжитые земли, он первый отвернется от меня! Стесняться будет, что вообще шёл рядом. Ну, да, ладно! Это будет потом! А сейчас, мне хотелось одного — спать.

Но спать нам не пришлось. Нервное напряжение отрицательно сказалось на состоянии Принцессы. Часа через три в горячечно бреду, она металась на полу пещеры, завернутая во все наши плащи. Старший поил ее какими-то снадобьями. Но девушке не становилось легче. Мы сидели с понурыми головами, не зная, что предпринять. Из уст больной вырывались крики и стоны, она, то кого-то звала, то плакала, то просила прощения. А к утру затихала.

— Старший, не сиди сиднем, сделай, что-нибудь? — не выдержал я.

— Я испробовал все, — ничего не помогает, был ответ.

— Ну, нет, — заорал я на него, — ты не все испробовал. А только то, что у тебя под рукой. Есть еще что-то, пусть невозможное, нелепое, вспоминай… Я не позволю, вот так глупо умереть этому ребенку!

Старший поднял на меня усталые красные глаза: — Она потеряла много силы. Как таковой, болезни у нее нет, просто шок, нервный срыв. Я в женских болезнях плохо понимаю…

— У нас в роду, если женщине плохо, ей давали пить воду черных камней, — прошептал Младший.

— Отлично, малыш, — иди и найди эту воду. — Средний, чем у вас в роду лечатся женщины?

— Кристалл лобаки, возвращает силы всем.

— Иди и найди его.

— Старший, а ты посмотри травы вокруг, может, что и найдешь.

Мужчины встали и вышли из пещеры. А я остался сидеть около девушки, держа ее руку. И, в какой-то момент, мне показалось, что она уходит в небытие. В пещере было холодно, темно и сыро. Я взял ее на руки, она казалась легкой и хрупкой в моих объятиях, вынес на воздух под теплые лучи солнца. Встал на колени прижал ее голову к груди, и стал звать:

— Принцесса, не уходи! Ты не должна уходить! Не оставляй нас, твои братья только получили свою силу, уйдешь ты, и они ее потеряют навсегда. Они никогда не простят себе, что не смоги защитить тебя. Вернись! Прошу тебя, вернись…

Я обнимал ее, и как заклинания нес всякую чепуху, смысл которой сводился только к одному: — Не уходи!

Сколько я так сидел не знаю, но вдруг она зашевелилась в моих руках: — Коста, ты делаешь мне больно.

Я осторожно выпустил ее и заглянул в глаза:

— Как ты?

— Голова болит. А что ты со мной делаешь? — в голосе нотки испуга.

В тот момент, будто хлыстом по лицу, я вскочил на ноги и отшатнулся. Неподалеку от меня стояли трое раттерианцев, на лицах которых застыл ужас. Ни объясняться, тем более оправдываться я не собирался. Обида подкатила, накрыла, придавила. И я полез куда-то вверх. Нашёл плоский камень. Лёг и постарался привести себя в порядок.

— Бедная девочка, — думал я, — Ее можно понять, что еще можно ожидать от мидгардца? Их женщин воровали мои соплеменники. И для них я всегда буду чужим. Ты знал, на что шёл Константин Романов! Но видит Бог! Я не думал, что это так больно и унизительно, когда тебя считают обыкновенным подонком, который может воспользоваться подходящим моментом.

Тут над камнем появилась голова Среднего:

— Лежишь?

— Погреться захотелось, — буркнул я.

— Ну-ну! — промычал он и сел около меня. Мы помолчали.

— Она не хотела тебя обидеть, — подал он голос, — ты должен понять! Мы все видели и слышали. Ты ее спас! Но она пришла в себя в твоих объятиях…

— Да, пошёл ты… — огрызнулся я

— Куда? — тут же задал он вопрос.

— Лобаку искать…

— В этих горах ее нет, — грустно ответил он.

— А как она выглядит? — мне захотелось сменить тему разговора.

— Зеленый кристалл с черными полосками внутри.

— Вот такой? — я пошарил за поясом и показал свой кристалл, полученный от доктора.

— Откуда он у тебя? — вскрикнул Средний.

— Старший дал, когда мы с ним в Туле виделись, — ответил я, — это то, что ты искал?

— Ну, да! Идем скорее! Он сейчас всем нам нужен! — и, выхватив камень у меня из рук, юркнул вниз.

Когда я вошёл в пещеру, мужчины колдовали над стаканами, а Принцесса сидела, укрывшись плащом напротив костра бледная как полотно.

— Коста, — она протянула ко мне руки, — прости меня! Я неблагодарная…

— Голова все еще болит? — прервал я ее.

— Да, очень! Но это ничего. У тебя была лобака, она поможет! А Младший воду черных камней нашёл. Так, что все хорошо! Коста, ну разреши мне сказать…

— Есть хочу, — погладил свой живот. — Что у нас там на обед?

— Я сейчас, — Принцесса начала подниматься.

— Сиди, — прикрикнул на нее Младший, — я сам все сделаю. И важно произнес: — Сегодня я всех угощаю последним плодом гырхов. Еда полезная и легкая. Прошу оценить мастерство автора.

Обедали молча. Девушке стало лучше. На ее щеках появился легкий румянец. Она то и дело бросала на меня виноватые взгляды. Было видно, что она хочет что-то сказать, но боится. Я же старательно смотрел в другую сторону.

— Старший, можно задать тебе вопрос? — мне не терпелось узнать правду.

— Попробуй, — кивнул тот.

— Ты специально подстроил так, чтобы я провалился в ту яму, которую вырыли наши ребята?

Жрец удивленно посмотрел на меня: — Откуда же я знал, что ваши… как ты говоришь, ребята, так обнаглеют, что начнут рыть уже и за пределами отведенной вам территории.

— Но я же полез вот за этим кристаллом? — кивнул на камень, который лежал около него.

— Я сам об этом думал, — задумчиво проговорил он, — уверен, что так было нужно!

— Кому?

— Проведению, мой мальчик, — строго произнес он. — Дело в том, что кроме того, что эти камни обладают уникальными лечебными свойствами, они еще являются и нашими помощниками. Мы их очень густо распределили вдоль вашей решетки. И тот, кто выходит за территорию, или наступает на них, или отбрасывает тень, замыкает цепь. И мы знаем: чужой идет по нашей земле…

— Тебе не стоило этого говорить, не забывай, что я Мид…

— Коста, — жрец повысил голос, — это не мы, а ты считаешь себя нашим врагом. Мы боимся тебя гораздо меньше, чем ты сам себя. Успокойся, и остынь! И еще я хочу тебе сказать, чтобы ты запомнил. Теперь ты — мой сын. И я горжусь тобой! И мне невыносимо жаль, что, несмотря на то, что сила у тебя светла и чиста, душа твоя покрыта черным плащом отчаяния. Если бы я смог тебе помочь — я бы сделал это. Но это выше моих сил. Твое положение ужасно. Один среди людей, которые по твоему мнению, считают тебя чужим. Но это только твое мнение. За нас ты не имеешь права решать! Я все сказал! И к этой теме больше возвращаться не будем.