Я понимал, почему раттерианцы так невзлюбили нас. Одно из неприятных, лично для меня, свойств моего народа было то, что мы бороздили космос в поисках планет, которые могли бы принести прибыль. Наши люди приземлялись на новую планету и вели себя как хозяева. Иногда им удавалось обосноваться на ней. Вокруг нашей, как ее называют раттерианцы, Мидгард-земли уже образовалось много колоний. Основная задача, которых работать на благо нас. И вот нашлась ведь одна планета, жители которой не только не захотели считать нас носителями высшей цивилизации, и опуститься на колени, но и еще выставляли свои требования. Деловых людей это злило. А обыкновенных жителей не трогало. У них своих проблем было много.

Я походил вокруг моста. Средний полез наверх по скалам, чтобы с высоты птичьего полета рассмотреть все. Старший кидал камни, высчитывая с какой силой дует ветер. Младший лазил между наваленных каменных глыб. В принципе, мне делать было нечего, и я просто сел недалеко от моста и стал разглядывать мох, покрывающий камни. И тут мое внимание привлекли растения с четырьмя продолговатыми листиками, собранными в мутовки.

— Младший, — позвал я, — на том берегу, вода есть?

Мальчишка подошел ко мне, внимательно посмотрел на другую сторону моста: — Есть ответил он, — вон видишь, скала выпирает справа, за ней небольшой водопад, я слышу его и чувствую. А что?

В это время спустился Средний. — Ну, что? — спросил жрец.

— Ничего утешительного.

— Старший, посмотри сюда, — позвал я

Он приблизился ко мне и склонился нал липучкой, потом резко выпрямился и с удивлением спросил:

— Ты думаешь, это сможет помочь?

— На том берегу вода. Если посадить ее под мостом, куда она поползёт? Вот только вопрос, сколько нам ждать, пока она доберется до другого края?

Он замолчал, что-то прикидывая в голове: — Дня четыре, не больше.

— Это может быть один из вариантов, ты не находишь?

— Коста, — жрец положил мне руку на плечо, — это единственный вариант. Липучка не растет в горах. И это чудо, как она здесь выживает. Ты снова…

— Старший, лучше скажи, как нам ее высадить?

И до конца дня, с перерывами на обед, и временем, когда над нами пролетали космические корабли, и мы прятались в гроте, я и мои спутники занимались на первый взгляд смешным делом. Средний висел под мостом, а мы с Принцессой и Младшим таскали ему землю, которую с трудом находили между камней. Старший что-то шепча, осторожно выкапывал липучку. А потом, присоединился к молодому раттерианцу, и старательно высаживал небольшие кустики.

С утра, когда мы подошли к мосту, возглас радости, вырвался у всех, даже у меня. Тонкие плети покрыли дно моста, и уже на одну шестую его часть закрыли своими листьями.

Старший ошибся. К концу третьего дня, плети покрыли все дно моста. И он одним из первых спокойно переполз на другую сторону. За ним Принцесса и Средний. Правда, Младшего пришлось перетаскивать на кушаках, когда его сняли, он был без сознания. Я переправился последним.

Нам пришлось еще целый день провести около водопада, пока мальчишка не пришёл в себя. Его еще долго трясло как осенний лист. Он извинялся, краснел, и стыдливо поглядывал на Принцессу, которая почти с сестринской нежностью пыталась успокоить его. Чем приводила парнишку в еще большее замешательство. Я понимал его. Предстать перед нравившейся тебе девушкой в таком неприглядном виде — мало приятного.

И снова путь. Этот отрезок нашего путешествия я, наверно, буду вспоминать с ностальгией. Шли весело, подшучивая друг над другом. Мы действительно сроднились. Недаром говориться, что дорога не только сокращает расстояния, но и сближает сердца.

Но когда мы вышли на берег зеленого моря, настроение моих спутников тут же испортилось. По тому, как они почти носом рыли землю, я понял, что ищут продолжение дороги. Но ее не было. Развороченная земля покрылась густой растительностью, правда деревья были невысокие, кривоватые, что говорило о том, что они больны. Что-то мешало им расти ввысь. Чтобы не мешать, я улегся под тенью и задремал.

— Коста, — меня разбудил Старший. — В принципе мы уже дошли до конца пути. Но того что ищем — не видим.

Я молчал, помня его приказ не спрашивать, куда идем. Я ждал, что он сам скажет об этом. И не ошибся.

— Мы шли к Белому городу, по дороге указанной в книге. Дорога кончилась, но города нет. У тебя есть какие-нибудь идеи?

— А я могу спросить, что это за город? — поинтересовался я.

Жрец мялся, размышляя, довериться мне или нет. Я его не торопил. Наконец, он решился:

— Наши предки, — начал он, — внутри огромной горы создали машину, которая позволяла сделать невидимыми Раттею и само Ярило-солнце.

— Фантастика, — прервал я его, — это невозможно.

— Но это было, — сурово сказал он, — не останавливай меня, мальчик. И только раз в пятьсот лет, наш земля появлялась среди звезд, чтобы дать отдохнуть машине, чтобы она вновь наполнилась энергией. И так случилось, что в это время на нас впервые напали храки. Они искали секрет, который позволяет нам стать невидимыми. И белые жрецы спрятали город, да так хорошо, что мы на долгие столетия потеряли дорогу к нему. И вот совсем недавно, путь был найден. И мы прошли его. Но как видишь, города нет. Только море. У тебя необычный для нас взгляд на наш мир, помоги, найти его.

— Старший, ты понимаешь, что я не чудотворец?

— Да, сынок, но все это время ты вытаскивал нас из тупиков. У нас только на тебя надежда.

— Хорошо. Давай рассуждать. Где он должен находиться?

— В море!

— Где? — я опешил, — ты что издеваешься?

— Нет! К нему должен вести мост.

— А если нырнуть и посмотреть на дне? Если они разрушили мост, должны остаться обломки.

— Мы думали об этом. Но Младший сказал, что там водятся страшные хищники, они не пустят нас в воду. А ему можно верить! Он из клана озорян!

Я поднялся на ноги и подошёл к воде. Передо мной расстилалось зеленое бескрайнее море, вернее океан. Если мне не изменяет память. И не было на нем ничего, кроме вдали виднеющейся огромной каменной арки. Что-то она напоминала мне. Я присмотрелся! А потом, не сводя с нее глаз, пошёл по берегу, чтобы она предстала передо мной не сбоку, а в фас. И вот я стоял перед ней, и видел то, что однажды так поразило меня. Каменные гардины, наполненные ветром. Издали они казались еще более невесомыми.

— Вот ваш вход в город, только самого города не вижу, — показал я на каменные врата.

— А ты уверен, Коста? — голос жреца задрожал. А на плечо мне легла рука Среднего: — Ты уверен?

— Да, — кивнул головой, — в первый раз, когда я пришёл в Туле, меня удивили ворота, что стоят перед мостом со стороны леса. Я тогда пришёл оттуда. Посмотрите, они точь-в-точь такие же.

— Но за ними ничего нет, только море!

— Старший, если ваши предки могли сделать невидимой целую планету, то спрятать от чужих глаз город, я думаю, для них не составило труда.

— Но как мы проверим это?

Я оглянулся. За нами расстилался больной лес, многие деревья упали, и мертвыми лежали на земле. А те, что еще росли, были так скрючены, что казалось чья-то рука специально кривила стволы, создавая нелепые древесные фигуры.

— Предлагаю сделать плот, раз мы не можем плыть.

— А что это? — тут же спросил Средний.

Я объяснил. И мы принялись за работу. Раттерианцы повеселели. Их глаза горели. Работа спорилась. А я никак не мог отвязаться от наваждения, полного бреда происходящего. В свои слова сам не верил. Ну, как можно спрятать город, когда ясно видны за аркой воды океана, летящие птицы, то и дело выпрыгивающие из воды животные. Хотя, если жрец сказал правду про невидимую Раттею… А впрочем, что мы теряем. Подплывем и посмотрим. Если там ничего нет, значит — я был прав! И там ничего нет… А ворота, памятник уничтоженного самими раттерианцами города. Но жрец говорил про гору. Ее под воду просто так не спрячешь!