– Вы позволите, господа? – подошёл к столу подполковник Корпуса Внутренней Стражи. – Вижу, клинки обсуждаете, дай, думаю, присоединюсь. Подполковник Торосов Геннадий Юрьевич, начальник особой части нашего корпуса.

– Присоединяйтесь, полковник, – сделал приглашающий жест Авестьянов. – Меня, надо полагать, вы знаете…

– Так точно. За тем и пришёл. Познакомиться.

На груди стражника была колодка со знаком ордена Владимира 4-й степени, как и все "испанцы" он носил наградную ленту на кителе с цветами франкистского флага.

– Есаул Маренко Игнат Степанович, – представил казака Авестьянов. – Мой адъютант… Так на чём это мы… О тарском булате…

– О нём, родимом, – кивнул Маренко. – У полковника вон тоже наш кинжальчик.

– Так и есть, – улыбнулся подполковник. – Случилось мне как-то в вашей терской столице застрять. Вот не поверите, господа! Первым делом весь Владикавказ обошёл на предмет тарских клинков. Кинжал искал. И нашёл.

– По всему вижу, вы по делу пришли, – подметил Авестьянов, встретив взгляд особиста.

– По делу, господин генерал. Вы ведь завтра с утра под Плоцично едете?

– Та-ак… – Авестьянову стало весело. – Уже прознали?

– Служба, – словно извиняясь сказал Торосов. – Надобность у меня имеется. Служебная. Хочу вот в попутчики к вам напроситься.

– В попутчики, значит? Добро. А своя-то машина, чай имеется?

– А как же. Но мне именно с вами надо.

– Вот как? Что за фокусы? Опять скажите многозначительное "служба"?

– Точно так и сказал бы, господин генерал, – Торосов улыбнулся краешками губ, отметив в тоне Авестьянова иронию. – Если конечно моё общество вам…

– Полно те, – прервал его Григорий. – Беру вас в попутчики. Но с условием.

– Слушаю.

– Поскольку служить нам с вами, – Авестьянов перевёл взгляд с Торосова на Маренко, – господа, по всей видимости, придётся долгонько, предлагаю расширить… углубить наше знакомство. Это ежели ни у кого нет на сей час неотложных планов.

Есаул и подполковник одновременно покачали головами.

– Да какие планы на ночь глядя? Помилуйте, – улыбнулся Торосов.

– У вас в Страже что день, что ночь… – заметил Маренко.

– Итак, возражений нет, – Авестьянов и не сомневался в их согласии, армия есть армия, от пьянки с командиром корпуса мало кто откажется. – Я надеюсь, штофчик коньяку здесь изыщется?

– Ну, это пустяк, – подполковник поднялся, – я сыщу.

Авестьянов вспомнил о чае, хлебнул и отставил подальше. Чай хорош, но пить его расхотелось. Григорий глянул на часы. Часа два можно и посидеть, четырёх часов на сон хватит вполне.

____________________

*ППД – пункт постоянной дислокации

**штарм – штаб армии

____________________

Колонна шла по просёлочной дороге. Авестьянов думал о своём, рассматривая проплывающие за окном "Морозовца-6" пейзажи, чередовавшиеся пахотными полями, целиной и пролесками. Под мерное урчание двигателя в салоне стояло молчание. Генерал-майор Колохватов сидел рядом на заднем сидении, время от времени смежил глаза и подрёмывал. Подполковник Торосов сидел подле водителя спереди. Как выяснилось накануне, должность он принял за день до прибытия Авестьянова. Человеком особист был резким, когда надо вспыльчивым, когда надо холодным как лёд. Всего полтора месяца как прибыл из Испании, отгулял отпуск с семьёй где-то на крымском побережье и вот теперь он в Сувальской губернии. Без семьи. Её он планировал перетащить сюда месяца через два. Хоть и особист, но вид у Торосова был боевитый. Впрочем, он вовсе и не особистом мог пребывать в Испании, контрразведка – стезя широкого размаха, Корпус Внутренней Стражи располагает даже собственными дивизиями, не говоря уж контрдиверсионных частях и всяких иных структурах.

Имелся у подполковника от испанских соратников наградной Вальтер. Очень примечательный такой Вальтер модификации РРК с хромированным корпусом и щёчками рукояти из слоновой кости. На щёчках с каждой стороны выгравирован герб фалангистов – пучок перевязанных стрел. Ценная награда, запросто так такие вещи не вручают. Вальтер этот был примечателен не только внешне, модификация РРК была малосерийной, с меньшими размерами чем РР и калибром 7,65-мм. Таскал его подполковник в кобуре, хотя пистолет был предназначен для скрытого ношения. В общем-то Вальтеры, как и Люгеры, и иное продаваемое в России иностранное оружие, были нередкостью в качестве личного оружия русских офицеров и унтер-офицеров. Помимо табельного Токарева, они были рекомендованы для ношения и приобретались за свой счёт.

Машина Авестьянова шла в центре колонны. Дорога была ухабистая, часто петляла. Впереди – метрах в ста двигался бронеавтомобиль "Путиловец-V" из состава комендантской роты корпуса. Перед "Путиловцем" на расстоянии видимости шёл пулемётный мотоцикл с коляской, ещё четыре мотоцикла были рассредоточены в колоне между машинами. За авестьяновским "Морозовцем" двигались два высокобортных "Волгаря" со взводом автоматчиков. Эти двухтонные грузовики, наряду с московскими АЗМ-2, являлись самыми массовыми в русской армии. Автоматчики были из комендантской роты, собственно, рота имела принадлежность к КВС и имела двойное подчинение – Авестьянову и Торосову.

Бронеавтомобиль начал снижать скорость, за ним сбавил обороты и Зуйков.

– Что там ещё такое? – пробурчал Колохватов.

– Дозорный мотоциклист сигналит, – ответил Торосов, обернувшись.

– Ну-ка, Пётр, – Авестьянов тронул за плечо водителя, – прижмись справа к обочине.

Едва ефрейтор исполнил команду, слегка сбавив скорость, как мимо прожужжал мотором один из "Волгарей", в кузове которого мелькнули каски.

Колонна пошла со скоростью 20 км/ч, ехавшие в центре мотоциклисты разошлись по сторонам от дороги и пошли параллельно метрах в стапятидесяти.

– Там впереди КЗП должно быть, – сообщил Колохватов, пока что, как и все в салоне, ничего не видящий что там дальше на дороге происходит.

– Так точно, КЗП, – подтвердил Торосов наличие контрольно-заградительного поста, – его ещё с ночи выставили. Их тут по округе теперь порядком наберётся.

Авестьянов кивнул. Оцепление района учений само по себе не было чем-то из ряда вон, но здесь – в приграничной губернии режимные меры КВС были на порядок строже нежели во внутренних округах. Даже насыщенность Сувальской губернии войсками охраны тыла была раз в пять выше, чем, например, в Менской губернии.

– Затор что ли? – минут через пять произнёс Колохватов.

– Идёмте, господа, разомнёмся, – предложил Авестьянов.

– Не советую, Григорий Александрович, – обернулся Торосов.

– Бросьте, голубчик, мы не в Испании. У нас тут мирная территория. Пока ещё.

– Пока ещё, – улыбнулся в ответ подполковник.

Колонна остановилась. Впереди и правда был затор. Конные повозки, крестьянские телеги, полдесятка грузовиков, дюжина легковых автомобилей. Начало дня – четверть девятого, а столпотворение как на улице губернского города с той лишь разницей, что все стоят и тихо сатанеют. Для сельской дороги картина необычная. Впереди дорогу перекрывал недавно поставленный шлагбаум у которого нёс службу десяток солдат КВС. А метрах в сорока от КЗП на невысконьком взгорке размещалось пулемётное гнездо с ручным Дегтярёвым, вокруг позиции свежевырытая земля и прореженные клинками кустарники. Стражники в большинстве вооружены ставшей массовой в последнее время в войсках АВС-36 – трёхлинейной автоматической винтовкой Симонова с пятнадцатипатронным магазином. А у пожилого унтера, спокойно выслушивавшего недовольные реплики водителей и крестьян, за плечом висел не столь распространённый АФТ-34 – автомат Фёдорова-Токарева образца 1934 года. Вскоре появился и офицер, наскоро переговоривший с командиром взвода охраны Авестьянова, после чего зашагал по обочине к генеральской машине.