– Ваша политика на Балканах способствует развязыванию рук Муссолини, – напрямую обвинил Чемберлена Боннэ.

Брови королевского премьера сошлись на переносице, но вслух он ничего не сказал.

– Наши источники сообщают, – между тем продолжил французский министр, – что Чиано(7) готовит визит в Белград, имея целью не только переговоры с Живковичем и королём Александром; по косвенным признакам приезда Чиано ждут и русские генералы.

– Британская Империя готова защитить свои интересы на Балканах, – холодно отпарировал Чемберлен. – Уже решён вопрос об усилении наших сил в Греции дополнительными дивизиями в ответ на ввод русских войск в Югославию. Я сторонник того подхода, что экспансию Муссолини уже не предотвратить, поэтому нам выгодно придать итальянцам греческое направление, а не североафриканское. В Греции Муссолини неизбежно завязнет; на помощь Белграда ему рассчитывать едва ли придётся, у Югославии под боком венгерские дивизии.

Британский премьер помолчал и без единой эмоции добавил:

– Таково положение было до прихода к власти Зейсс-Инкварта и вхождения в Австрию фон Бока. Теперь мы вынуждены признать, что наши балканские карты спутаны. Опасаться Будапешта Югославии сейчас можно уже не в той мере, что прежде… – Чемберлен перевёл взгляд с Боннэ на Даладье. – Как не трудно мне это говорить, но как джентльмен я должен признать свои ошибки. И ошибки нашей дипломатии. От лица моей страны я должен заявить: мы нуждаемся в помощи Франции. Наступает время действовать совместно, как это нам велит союзнический долг и как это было в Мировую Войну.

Даладье застыл истуканом. Чтобы услышать подобное от английского лорда должно случиться нечто невероятное. Возможно, Чемберлен понимает, что над ним сгустились тучи скорой отставки и всё же посчитал нужным попытаться исправить допущенные промахи. В чём-то даже королевский премьер показался Даладье наивным, но только показался, он прекрасно знал об его расчётливости и практицизме. Да и просто так такими словами британцы не разбрасываются, видимо к этому английского коллегу подвели в одном из закрытых лондонских клубов.

– Вы желаете усиления греческой армии нашими войсками? – напрямик спросил Даладье.

– Да, – произнёс Чемберлен. – В Афинах этот шаг находит понимание. Генерал Митаксас опасается остаться в одиночестве против совместно действующих Рима и Белграда, и Бухареста и Софии. Он также опасается, что возможные события в Центральной и Восточной Европе могут помешать нам вовремя оказать ему помощь, поэтому он хотел бы получить нашу поддержку заблаговременно.

– Спешу вас уверить, – отозвался Даладье, – в нашем штабе национальной обороны(8) предусматривали подобный поворот событий, генерал Гамелен(9) имеет все необходимые планы. Мы готовы немедленно начать переброску армейского корпуса из Франции и туземного корпуса из Африки.

– Боюсь, этого будет недостаточно, – начал торг британский премьер. – Мы рассчитываем как минимум на четыре корпуса.

– Озвученные мною силы, – ответил Даладье, – это то, что Франция готова предоставить немедленно. Для обеспечения дополнительных войск в Греции нам понадобятся базы для наших эскадр.

– Мы предвидели это с лордом Стэнхоупом. Первый лорд адмиралтейства готов предоставить наши базы для совместного использования.

– Решено, – сказал Даладье. – До конца недели мы сообщим, сколько ещё дивизий мы сможем перебросить в Грецию дополнительно.

Французский премьер кивнул Боннэ, тот посмотрел на британского коллегу с вопросом:

– Известны ли вам результаты недавних переговоров Маннергейма в Стокгольме? Это уже его вторая встреча с Густавом V и у нас вызывает беспокойство неясность затрагиваемых в переговорах вопросов.

– Мы обеспокоены не меньше вас, – сказал Галифакс. – Из королевского дворца, к сожалению, не просочилось ничего ценного. Наши источники молчат.

Будто в подтверждение своих слов, лорд Галифакс развёл руками жестом, как это принято во Франции.

– На текущий момент, – заявил Чемберлен, – у нас нет значимых поводов для тревоги. Мы считаем, Швеция давно и навсегда выбыла из обоймы мировых игроков. Король Густав ещё в четырнадцатом году был ярым приверженцем нейтралитета, и есть все основания полагать, что он и впредь будет придерживаться этой линии. Однако мы можем опасаться весьма возможного возрастания торговли между Москвой, Берлином и Стокгольмом.

Даладье удержался, чтобы не пожать плечами, считая, что британский коллега напрасно не придаёт значения усилению в Швеции прогерманских и пророссийских настроений. Впрочем, не придаёт ли? Или же не желает заострять на этом внимание?

– А какова позиция Великобритании по Норвегии? – спросил он. – Особенно в связи с участившимися в последние полгода визитами русских кораблей в Гамвик и Тромсё.

– У нас нет оснований тревожиться о наших позициях в Осло. Политические круги Норвежского Королевства твёрдо придерживаются курса нейтралитета. И в случае угрозы нейтралитету Норвегии, наш флот готов действовать решительно. Мы не остановимся и перед блокадой норвежских портов, и перед высадкой десантов.

Даладье посмотрел на настенные часы работы мастера XVIII века, корпус которых был выполнен из резных панелей красного дерева и инкрустирован позолоченными узорами. Часы только что пробили четыре по полудню.

– Будем считать, господа, – сказал он, – что мы достигли прояснения по многим вопросам. Уточнение наших позиций предлагаю продолжить после перерыва, пока наши секретари подготовят необходимые документы.

Он встал, за ним поднялись и остальные, последовав прочь из зала переговоров.

____________________

(1) Юзеф Бек – польский государственный деятель. Участник польского легиона Пилсудского в Мировой Войне, полковник. Активно участвовал в военном перевороте Пилсудского, с 1926 по 1930 шеф кабинета министерства военных дел Польши, с 1930 по 1932 вице-министр, с 1932 года министр иностранных дел Польши.

(2) Игнаций Мосцицкий – учёный, химик, изобретатель, один из создателей химической промышленности Польши. По рекомендации Пилсудского в 1926 году избран президентом Польши.

(3) Ян Масарик – чехословацкий дипломат, посол Чехословакии в Лондоне с 1925 года. Сын сложившего с себя президентские полномочия в 1935 году Томаша Масарика.

(4) Жан Луи Барту – французский государственный деятель, дипломат. С 1934 по конец 1935 года министр иностранных дел.

(5) генерал Иоаннис Митаксас – с 1936 года премьер-министр Греческого Королевства. Участник греко-турецкой войны 1897 г., балканских войн 1912-13 г.г., Мировой Войны. Принимал активное участие в реставрации монархии.

(6) Георгос II (Георг II из династии Глюксбургов) – король Греции. В 1922 году после военного переворота провозглашён королём, через год свергнут республиканцами и до ноября 1935 года провёл в изгнании. В результате народного плебисцита вернулся на трон, однако фактическим правителем страны был генерал Метаксас.

(7) граф Чиано ди Кортелаццо – итальянский государственный деятель, капитан ВВС и участник войны в Эфиопии, сын адмирала Констанцо Чиано – соратника Муссолини. С 1936 года министр иностранных дел Итальянского Королевства.

(8) штаб национальной обороны – французское название генерального штаба.

(9) Морис Гюстав Гамелен – с 1938 года начальник генштаба Вооружённых Сил Франции.

Громыхание двигателей слышалось, наверное, за версту. Когда из-за холма показался опытный образец, обозначаемый в документации Путиловского завода как "объект?38", члены комиссии прильнули к панорамам стереотруб и биноклям. Шёл последний день войсковых испытаний нового тяжёлого бронехода, позади остались напряжённые месяцы конструктивных доработок после замечаний комиссии ГАБУ на заводских испытаниях в мае; впереди, в случае сегодняшней положительной оценки комиссии, ждали осенние испытания – государственные, на которые "объект #38" должен будет прибыть своим ходом их Петрограда на подмосковный полигон. Вот тогда – после успеха на госиспытании, "объект" получит в ГАБУ обозначение "Б-44" и станет в войсках бронеходом "Витязь III".