Солнце нижет лучами в отвес,

И дрожат испарений струи

У окраины ярких небес;

Распахни мне объятья твои,

5 Густолистый, развесистый лес,

Чтоб в лицо и в горячую грудь

Хлынул вздох твой студеной волной,

Чтоб и мне было сладко вздохнуть;

Дай устами и взором прильнуть

10 У корней мне к воде ключевой.

Чтоб и я в этом море исчез,

Потонул в той душистой тени,

Что раскинул твой пышный навес,

Распахни мне объятья твои,

15 Густолистый, развесистый лес.

Месяц зеркальный плывет по лазурной пустыне,

Травы степные унизаны влагой вечерней,

Речи отрывистей, сердце опять суеверней.

4 Длинные тени вдали потонули в ложбине.

В этой ночи, как в желаниях, все беспредельно,

Крылья растут у каких-то воздушных стремлений,

Взял бы тебя и помчался бы также бесцельно,

8 Свет унося, покидая неверные тени.

Можно ли, друг мой, томиться в тяжелой кручине?

Как не забыть, хоть на время, язвительных терний?

Травы степные сверкают росою вечерней,

12 Месяц зеркальный бежит по лазурной пустыне.

Забудь меня, безумец исступленный,

Покоя не губи:

Я создана душой твоей влюбленной,

4 Ты призрак не люби.

О, верь и знай, мечтатель малодушный,

Что, мучась и стеня,

Чем ближе ты к мечте своей воздушной,

8 Тем дальше от меня.

Так над водой младенец, восхищенный

Луной, подъемлет крик…

Он бросился — и с влаги возмущенной

12 Исчез сребристый лик.

Дитя, отри заплаканное око,

Не доверяй мечтам,

Луна плывет и светится высоко.

16 Она не здесь, а там.

Прежние звуки, с былым обаяньем

Счастья и юной любви!

Все, что сказалося в жизни страданьем,

4 Пламенем жгучим пахнуло в крови.

Старые песни, знакомые звуки,

Сон безотвязно больной!

Точно из сумрака бледные руки

8 Призраков нежных манят за собой.

Пусть обливается жгучею кровью

Сердце, а очи слезой. —

Доброю няней прильнув к изголовью,

12 Старая песня, звучи надо мной.

Пой! Не смущайся! Пусть время былое

Яркой зарей расцветет,

Может быть сердце утихнет больное,

16 И, как дитя в колыбели, уснет.

Как ясность безоблачной ночи,

Как юно-нетленные звезды,

Твои загораются очи

4 Всесильным, таинственным счастьем.

И все, что лучом их случайным

Далеко иль близко объято,

Блаженством овеяно тайным,

8 И люди, и звери, и скалы.

Лишь мне, молодая царица!

Ни счастия нет, ни покоя,

И в сердце, как пленная птица,

12 Томится бескрылая песня.

Знаю, зачем ты, ребенок больной,

Так неотступно все смотришь за мной;

Знаю, с чего на большие глаза

4 Из-под ресниц наплывает слеза.

Там у вас душно, там жаркая грудь

Разу не может прохладой дохнуть;

Да, нагоняя на слабого страх,

8 Плавает коршун на темных кругах.

Только вот здесь, средь заветных цветов,

Тень распростерла таинственный кров,

Только в сердечке поникнувших роз

12 Капли застыли младенческих слез.

Встречу ль яркую в небе зарю,

Ей про тайну свою говорю,

Подойду ли к лесному ключу

4 И ему я про тайну шепчу.

А как звезды в ночи задрожат,

Я всю ночь им рассказывать рад;

Лишь когда на тебя я гляжу,

8 Ни за что ничего не скажу.

В страданье блаженства стою пред тобою,

И смотрит мне в очи душа молодая,

Стою я, овеянный жизнью иною,

4 Я с речью нездешней, я с вестью из рая.

Слетел этот миг не земной, не случайной,

Над ним так бессильны житейские грозы,

Но вечной уснет он сердечною тайной,

8 Как вижу тебя я сквозь яркие слезы.

И в трепете сердце, и трепетны руки,

В восторге склоняюсь пред чуждою властью,

И мукой блаженства исполнены звуки,

12 В которых сказаться так хочется счастью.