— Если бы ты был капитаном корабля королевы в Силезии, а мантикорский торговец, или шкипер торгового судна сказал тебе, что капитан Флота Конфедерации его ограбил, или обманул, или несправедливо с ним обошёлся, или угрожал ему, как бы ты отреагировал?
— Но… — начал было Аикава, однако был перебит Хелен.
— Пауло прав, — сказала та, хотя её и раздражало такое признание. — Ситуация, скорее всего, не была бы в точности аналогичной, но в глазах шкипера ФСЛ она будет выглядеть именно так. Потому что Лео прав насчёт того, что солли о нас думают. Я была на Старой Земле и видела это своими глазами. В некотором смысле их отношение к нам даже хуже, чем к "неоварварам" у которых нет столь тесных контактов с Солнечной системой. — Хелен поморщилась. — Вы же знаете, что когда мы были там, мой отец всё ещё носил форму, так ведь?
Последовали кивки, и выражение её лица стало ещё кислее.
— Ну, как-то вечером мы были на приёме, и я услышала, как одна женщина — позже я выяснила, что она была не кем-то, а членом законодательного собрания солли — сказала одному из своих приятелей, указывая на отца: "Глянь на это. Он выглядит так, словно служит в настоящем флоте, верно?"
— Брешешь, — запротестовал Аикава.
— Если бы, — ответила она. — Для большинства из них мы просто не представляем собой нечто реальное, даже для людей, которым чертовски следовало бы знать положение дел лучше. И беспокоиться нам следует далеко не только о транспортных компаниях Лео и о подхалимах УПБ. Не забывайте, насколько ближе мы стали к Мезе, поскольку я гарантирую, что они-то этого не забудут!
— Может быть, ты и права, — явно нехотя признал Аикава, но тут же слегка вскинул голову и улыбнулся ей. — Но раз уж речь зашла о Мезе и о твоём глубокоуважаемом родителе, миз гардемарин принцесса Хелен, может быть, ты всё-таки расскажешь, наконец, нам всем о том, что произошло на Конго?
— Да! — немедленно встрял Лео и разгневанно ткнул пальцем в Аикаву и Рагнхильд. — Готов спорить, что своим верным оруженосцам ты уже всё рассказала.
— Не всё, — со смешком возразила Рагнхильд, — а то Аикава не стал бы спрашивать. — Она в свою очередь повернулась к Хелен. — На самом деле и я хотела бы услышать всё.
— Да тут, на самом деле, практически нечего рассказывать… — начала было Хелен, но Аикава расхохотался.
— Ну, разумеется! — сказал он. — Давай, выкладывай!
Хелен обвела взглядом помещение, задумавшись на секунду как именно ответить и чувствуя на себе их взгляды. Все они, очевидно, были исполнены жгучего любопытства — даже у д'Ареццо — и она знала, что рано или поздно ей придётся удовлетворить это любопытство, хочет она того или нет. С одной стороны, во всём этом деле были моменты, которые она и сама понимала не полностью, а другие, которые она вполне понимала, должны были оставаться строго конфиденциальными ещё очень и очень долго. С другой стороны…
— Ладно, — наконец сказала она. — Первым делом пара условий. Есть кое-что, что я не могу рассказать никому, даже вам, ребята. Поэтому вам придётся удовлетвориться тем, что, на мой взгляд, рассказать можно. Никаких прощупывающих вопросов, никаких дешёвых трюков, чтобы выудить из меня больше информации. Согласны?
Они продолжали смотреть на неё, но с несколько посерьёзневшими лицами, и Аикава кивнул.
— Согласны, — сказал он.
— Ладно, вот вам короткая версия[13]. В прошлом семнадцатом месяце, примерно за половину стандартного года до возобновления войны с хевами, мой отец — ну, вы знаете, мистер Супершпион — и моя сестра Берри были избраны королевой в качестве её представителей на похоронах Штейна на Эревоне. Высокий Хребет и его прихлебатели не послали никого, и Её Величество была слегка сердита на них за это. Не думаю, что ей на самом деле так уж сильно нравится Ассоциация Ренессанса, но они — самое близкое к пользующейся широкой поддержкой реформистской партии, что есть в Лиге, так что она решила, что хоть кто-то из Звёздного Королевства должен присутствовать на похоронах их лидера. Во всяком случае, она решила послать свою племянницу, принцессу Руфь, в качестве своего личного представителя, и попросила отца отправится вместе с ней, как для того, чтобы присматривать за принцессой, так и из-за его отношений с Кэти Монтень и Антирабовладельческой Лигой. Королева решила, что это сделает более очевидным её намерение уколоть Высокого Хребта.
"И ещё, — подумала Хелен, — потому, что королева и Руфь решили между собой, что Дому Винтонов требуется собственный шпион, и что для Руфи им нужен лучший учитель, какого только можно найти. И так уж случилось, что им оказался мой собственный драгоценный папочка".
— Всё шло более-менее по плану, когда папе пришлось отлучиться на Курящую Лягушку.
Хелен заметила внезапный всплеск любопытства во взглядах части слушателей, но у неё не было намерения разглашать, к чему привел этот конкретный поворот событий. Звёздное Королевство всё ещё гудело от слухов о причинах таинственного исчезновения графини Северной Пустоши, и Хелен была намерена так это и оставить.
— Уверена, что вы знаете из газет, что, пока он отсутствовал, кучка масадских фанатиков попыталась похитить принцессу, когда та была на главной эревонской гражданской космической станции.
"Где она прикидывалась Берри, в то время как Берри прикидывалась принцессой, из-за чего они и ухватились не за ту, из-за чего вся эта идиотская ситуация и заварилась".
— Им удалось её заполучить, хотя охрана, прежде чем погибнуть, перебила большинство террористов. Оставшиеся же в живых оказались блокированы на космической станции.
"Что почти соответствует истине. Просто опустим какие-либо упоминания о хевенитских секретных агентах, террористах из "Баллрум", и офицерах морской пехоты Солнечной Лиги".
— В похищении были задействованы не все масадцы; ещё одна группа сумела угнать транспортное судно "Джессик Комбайн", которое по случайности оказалось набито генетическими рабами. Масадцы угрожали взорвать судно вместе со всеми этими тысячами рабов, если им не отдадут выживших товарищей и принцессу. К сожалению, к этому времени все их товарищи были уже мертвы, хотя они и не знали об этом. Поэтому принцесса — "то есть моя сестра, маленькая идиотка!" — решила, что обязана отправиться к ним. Что она и сделала.
"Вместе с человеком, который по рассказам выглядит самым жутким сукиным сыном всей хевенитской секретной службы".
— Но на самом деле всё это было обманом. Пока выжившие террористы радовались тому, что заполучили принцессу Руфь, абордажная партия — "и не будем даже упоминать, откуда она взялась" — необнаруженной проникла на борт судна, и сумела прикончить террористов и передать корабль рабам.
— К этому времени кому-то в голову пришла гениальная идея использовать судно — о котором все остальные думали, что оно всё ещё в руках террористов — в качестве своего рода троянского коня против Конго. Что, вероятно, было единственной вещью во всей вселенной, о которой мы, эревонцы и солли — "и хевенитская секретная служба" — могли в тот момент прийти к согласию, учитывая, насколько испортились наши отношения с Эревоном. К тому моменту, когда отец вернулся с Курящей Лягушки и разобрался во всём, что происходило в его отсутствие, большинство решений уже были приняты. И каким-то образом Берри оказалась вовлечена в дело, как посредник между рабами и всеми остальными. Возможно потому — "эту часть мы проскочим так быстро, как только возможно" — что с практической точки зрения мы обе являемся приёмными дочерьми леди Монтень (хотя они с папой так и не удосужились пожениться), и это сделало её кем-то, кому АРЛ и "Баллрум" чувствовали, что могут доверять.
— Во всяком случае, принцесса Руфь сумела втянуть в дело капитана Оверстейгена и "Стальной кулак", и, вместе кое с кем из флота солли, у которых были собственные счёты, доставить к Конго транспорт, нагруженный штурмовой командой, составленной в основном из освобождённых рабов и "террористов Баллрум". Как найти последних по случаю знал отец. В итоге они взяли космическую станцию "Рабсилы" на абордаж и захватили её.
