СЕГИДИЛЬЯ Брюнетка, ты такая: Уже почти нагая, И вновь на канапе, И вновь эмансипе — Как в восемьсот тридцатом. О, эта плоть живая! Как облачко взлетая, Ложатся кружева — И не нужны слова Губам, огнем объятым. Хочу тебя такою — Хохочущей и злою, И грубой, и дурной, И властной — боже мой! Любою будь со мною! Ты ночь, но ты светлее Луны — и, как во сне, я Весь мир тебе отдам, Но дай моим губам Плоть — всю мою, до дрожи! И этой плотью всею Прижмись ко мне сильнее И воедино слей Ее с душой моей — Еще, еще, еще же! Блеск ягодиц, не скрою, Лишь он тому виною, Что на свою беду Смирюсь и пропаду С их бешеной игрою! CASTA PIANA [58] То синий клок, то рыжий клок, А взгляд и нежен, и жесток, Нет в красоте твоей приманки, И дышат мускусом соски, И слишком бледные виски, Но в каждом жесте — пыл вакханки. Как ты волнуешь! Я готов, Святая Дева чердаков, Тебе свою поставить свечку. Неосвященную? Пускай! Твой «Ангелюс» блаженный рай Сулит простому человечку. Ты — каторжанка, в свой черед Твой безымянный труд сотрет Любого — в прах, в песчинку, в крошку: Один на все пойдет с тобой, Другой захочет стать слугой, А третий поцелует ножку. Но ты не жалуешь чердак, Он как рабочий твой верстак — Здесь все тебе давно постыло: Любой мужлан тебя распнет, Как причастится тайн, но вот Уйдет — и ты его забыла! И впрямь, ну что, в конце концов, Тебе до старцев и юнцов — Им всем не место в этом храме. Я знаю, как любиться всласть, Я знаю, что такое страсть И власть, простертая над нами! А впрочем, прочим — грош цена: Подставь свои уста, пьяна, И дай вкусить мне без оглядки Всю соль, всю терпкость — по глоткам, Соленый, терпкий твой бальзам, Святой, соленый, терпкий, сладкий! ШАТЕНКА Шатенки тоже есть…
Песня о Мальбруке Взгляд в никуда, хаос кудрей С неровной линией бровей, И этот рот не слишком яркий, И не ахти какая стать — Но я готов такой дикарке Всего себя навек отдать! Всего себя! Да, черт возьми, Как много радостной возни Сулят мне вечера с тобою, Когда соски твои впотьмах Торчат, и голою стопою Меня ты повергаешь в прах. О, эти груди под рубашкой! Обещан сладкий труд и тяжкий Всем чувствам яростным твоим, И я в виду такого рая — Прижмись ко мне! — неудержим, Греша, и мучась, и сгорая. Всю исцелую — до грудей, До глаз, до кончиков ногтей; Усталость пыл мой не умерит, И я склонюсь перед тобой Как потерявший разум перед Неопалимой купиной! Ты знаешь, гордая, что плоть Моя не в силах побороть Любовь к твоей влекущей плоти, И я опять сойду во мрак, Чтобы опять родиться, хоть и Не раз уже был мертв — да как! Ну что же, зыбкая, без края, Неси меня, волна морская, Гордись: я сбит тобою с ног, Кружи меня то так, то этак, Чтоб, обезумев, я не смог И оглянуться напоследок! К МАДЕМУАЗЕЛЬ*** Милашка! С такой И я бы не прочь! Как поле, точь-в-точь, Ты пахнешь травой. Остры и крепки Все зубки подряд, И хищно горят В глазах огоньки. Влекущий твой вид Оценит любой, И грудь наготой Бесстыдно блазнит. На бедрах крутых Задержится взгляд — Но сочный твой зад Заманчивей их. Безумство сердец В крови мы несем: Палит нас огнем — И пах, и крестец. Хорош твой дружок Среди пастушат, Другие спешат К тебе на лужок. Ну, чем не эдем Счастливцам таким? И как же я им Завидую всем! Теофиль Готье. Сокровенный музей Теофиль Готье [Théophile Gautier; 1811–1872] — романтик до мозга костей, дышавший разреженным воздухом чистого искусства, обладал южным темпераментом, бурно проявившимся во время его путешествия по Италии. В 1850 году в Риме он встречается с красавицей-содержанкой, хозяйкой литературного салона мадам Сабатье и пишет ей блестящее и неприличное письмо в духе Рабле, известное как «Письмо к Президентше», которое она без колебаний показывает друзьям и даже способствует его распространению в списках (письмо было издано после смерти адресата в 1890 году). В том же году, в Венеции, он посвящает несколько восторженных и более чем смелых стихотворений, объединенных названием «Потайной музей», другой красотке, Марии Матеи; эти стихи сначала были включены в сборник «Эмали и камеи» [ «Emaux et camées», 1832], но в 1852 году оттуда изъяты; в 1876 году они вошли в пятнадцать эксклюзивных экземпляров полного собрания сочинений поэта. Кроме того, в 1864 году вышел подпольный сборник, озаглавленный «Сатирический Парнас» [ «Parnasse satyrique du XIXe siècle»], куда вошли эротические сочинения нескольких авторов той эпохи, в том числе «Письмо к Президентше» и «Потайной музей» Готье. вернуться Casta piana — гонорея, триппер. Здесь: прозвище возлюбленной, которое можно перевести как «тихая бестия» (франц. арго). |
