Также непонятно, как некоторые целители, рекламируя себя в газетах, якобы за несколько манипуляций излечивают этот тяжелый недуг, за полное излечение от которого не берется ни одна клиника США и других развитых европейских стран. Известно, что наркоманы и их родители, особенно в первой начальной стадии заболевания, надеются на чудо — на полное излечение от этого недуга с помощью якобы чудодейственных средств, но попадают в лапы шарлатанов, вымогающих деньги.

Мы обращаемся к молодежи и говорим — не пробуйте наркотики даже ради любопытства, достаточно несколько раз — и вы уже «в системе», вылезти из которой возможно только на определенный период времени, а излечиться полностью — никогда!

Врачебный опыт показывает, что различные методы лечения наркоманов являются малоэффективными и вызывают только непродолжительную ремиссию. Вспомнилась молодая пара, молодожены, муж Андрей, поддерживая своих друзей, увлекшихся наркотиками, «присел» вместе с ними. Молодая красивая жена Оксана долгое время пыталась спасти любимого мужа, который просто на глазах погибал. Но всевозможные методы лечения давали временный результат (на 2–3 недели). Когда через некоторое время мы поинтересовались у Оксаны, как обстоят их дела, девушка ответила так:

Это отрывок из стихотворения Оксаны, написанный в день развода с Андреем.

В середине 90-х годов можно было видеть, как по переулку Чайковского тянутся пожилые люди. Сюда, в дом № 10, где располагалось общество «Мемориал», которое занималось делами бывших политзаключенных, шли те, кто пострадал в прошлом, а именно — в годы войны. Но не от своих преследователей, как было в ГУЛАГе, а от оккупантов — преимущественно немцев.

Дело в том, что после многолетних хлопот бывшего советского руководства страны, а потом и Украины, была достигнута договоренность с правительством Германии о выплате денежных пособий тем лицам, которые были угнаны гитлеровцами в период войны на предприятия и в сельскохозяйственные общины Германии. Бывшие остарбайтеры, как называли таких восточных рабочих, получили возможность возмещения от бывших врагов за свой труд.

Но в Одессе и вокруг нее — по всей бывшей Транснистрии тогда не существовало фашистского рабства — угона на принудительные работы за пределы родной земли. Правда, румынские оккупанты, воцарившиеся здесь с конца 1941-го и до весны 1944-го года, прибегали к системе трудповинности на восстановлении разрушенного хозяйства, и одесситы до сих пор помнят, как жандармы гнали их то на строительство лиманской дамбы на Пересыпи, то на уборку баррикад, воздвигнутых на улицах города, то на разборку руин жилых домов в центре. Но отсюда никого не гнали за пределы румынского владения, за исключением тех случаев, когда проводился массовый угон мужского населения вместе с отступавшими войсками. Ну, и особый разговор может быть о судьбе еврейского населения, которое было изгнано после внезапных массовых расправ с начала оккупации в район Березовки и в другие районы области и там уничтожалось.

И все же многие из остарбайтеров, живущих теперь в Одессе, получили право на компенсацию за рабский труд в нацистской Германии. Речь идет о лицах, живших за пределами Транснистрии в соседних областях (Винницкой, Херсонской или Николаевской), которые впоследствии стали жителями Одессы и других городов области. Именно они и приходили в помещение «Мемориала», где оформлялась необходимая документация на получение немецкой компенсации. Поэтому нередко можно было видеть, как здесь радостно встречались бывшие остарбайтеры, как они делились своими воспоминаниями, нередко горестными или как вместе находили на карте места своего пребывания. И уж особенно волнующими были моменты, когда такие люди получали после всех хлопот эти долгожданные деньги — в марках, переведенных на отечественные гривны!

Но тогда и начались случаи, заканчивавшиеся потерей части этих денег, а то и несчастьем для их хозяев. Начались нападения на этих людей и кражи полученных денег. Пошли ночные налеты на счастливых остарбайтеров.

Такова была история, приключившаяся с гражданкой Белоусовой, 78 лет.

Престарелая женщина, получившая свои долгожданные деньги, однажды была разбужена осторожным стуком в дверь и просьбой открыть ее, если не спит. В полусонном состоянии она открыла вежливым гостям — их было трое, не спросивших разрешения войти. Это были молодые люди, державшиеся сдержанно, пока хозяйка допытывалась, что им требуется. А потом ее наотмашь ударили.

Оторопевшая от такого обращения, она закричала и стала звать соседей, хотя те уже, наверное, спали. Не мешкая, ворвавшиеся парни потребовали у нее «бабки», и та испуганно стала спрашивать, что это такое. Не слушая больше старуху, налетчики тут же ринулись в поисках сумочки. Прихватив мелкие драгоценности, а заодно и около полутора сотен гривен, молодые люди торопливо ушли с угрозой: «Молчи, старуха!» И та еще не сразу опомнилась от происшедшего.

Налетчики! Это слово пожилая женщина впервые услышала давно — еще в юности, когда ее родители рассказывали о событиях в пору гражданской войны. Тогда в городе развелось множество налетавших, как это говорилось, на прохожих любителей чужих денег или драгоценностей, тут же бесследно исчезавших.

Пострадавшая от вечерних грабителей не сразу призналась о случившемся своим близким. Ей советовали обратиться в милицию. Белоусова не связывала это событие с получением пособия из Германии. Откуда могли узнать какие-то молодые люди о ее прошлом?

Но однажды ей встретился некто Б., в прошлом тоже угнанный к немцам и встретившийся ей в «Мемориале» при оформлении документов. Не успев, как обычно, поговорить о своем здоровье, этот бывший житель Винницкой области сразу заговорил о потерянной части денег — из тех, которые тоже получил. «Неужели и к вам приходили, — поразилась она, — странно!».

А этот остарбайтер стал уверять, что действительно начались нападения на тех, кто получает немецкие пособия за прошлое. И непонятно было — откуда стало известно каким-то молодым людям об этих пособиях и адресах тех, кто их получил. Не связаны ли они с этой организацией? Не действуют ли заодно? Да, надо бы заявить об этом в милицию!

Так решили и другие их знакомые, тоже не только побывавшие в Германии, но и пострадавшие от новых налетчиков-грабителей.

Их обнаружили не сразу.

В одном из домов на Ришельевской жил молодой человек с матерью. Он сперва учился в ремесленном училище, а когда оно закрылось, подрабатывал от случая к случаю. Но деньги уходили быстро… что делать?

Мать сначала предлагала Олегу подрабатывать на Привозе — там часто требуются на подхвате грузчики или разносчики. Они соперничали между собой, и было трудновато перехватывать у них случайную халтуру. Незавидно!

Как-то встретились с одним из «ремеслухи», тоже сидевшим на мели, просто скинулись на чекушку. Пока этот — по прозвищу Вареник — не стал перебирать варианты: то ли ловить прямо на улице приезжих, то ли рвануть подальше — в Раздельную или даже в Тирасполь…

Нет, это было неинтересно — возиться с олухами. Если бы что-то наладить постоянное, а главное — «верняк», без самодеятельности. И пока ничего не придумали, как вдруг подвернулась знакомая Вареника — Лорочка из одной комиссионки на Староконном, где часто ошивались «собачники». Один из них, Венька, сразу понравился Олегу, который давно искал напарника не из «лохов», каким явно был этот Вареник.

У этой Лорочки они сперва познакомились под магнитофон с блатными песенками. А когда в легком подпитии пошатались в рядах Староконки между «птичниками» и «лахомидниками» — продавцами барахла с рук, Венька по кличке Борзый даже удивился: «Как… Лорочка не рассказала про своего батю?» Оказывается, ее старик, которому уже под восемьдесят, часто заходит в свой «Мемориал» — в эту богадельню для бывших зеков, а там такое…