Пройдя на кухню, Чипполино передал деньги подельнику Чапе. Тот молниеносно открыл сумку и высыпал туда рубли. Затем он вышел из квартиры и нажал кнопку входного звонка.

Раздалась оглушительная трель. Лева тут же закричал: «Спасайся, милиция!» Чипполино кинул пачку в коридор (как потом оказалось, доллары были поддельные). Ту-Фин-Чу бросился за нею и, подобрав, заметался. Входная дверь была по-прежнему закрытой. И тогда они не нашли ничего лучшего, как выпрыгнуть в окно. Прохожие были шокированы, увидев, как по водосточной трубе буквально стекают вниз и тут же пускаются наутек иностранцы. Такого забавного зрелища они никогда раньше не видели. А приятели тем временем спокойно вышли через черный ход на соседнюю улицу и уехали в поджидавшем их автомобиле.

Всех их потом поймали и судили. Но и после отсидки Лева со товарищи продолжал совершать новые «подвиги», ставившие в тупик чересчур доверчивых клиентов.

Статный, подтянутый мужчина, П. П. Герасименко, работал в Ильичевском торговом порту Черноморского пароходства на должности трюмного машиниста. Он по роду свой службы имел свободный доступ на иностранные суда, доставляющие грузы в Ильичевский морской порт.

Первые годы Герасименко работал машинистом честно и добросовестно, был лично отмечен начальником и часто получал премии за свой добросовестный труд, коллеги по работе любили и уважали его, так как Герасименко был душой компании, с юмором и жизнерадостными, оптимистическими взглядами на жизнь. По-видимому, уверенность, что все и всегда будет хорошо, да и молодая красивая жена, толкнули Герасименко на грешный путь.

Он прекрасно осознавал, сколько личной наживы может принести ему перепродажа контрабандного товара и как в связи с этим может круто измениться его жизнь: хороший ремонт в квартире, шикарные подарки жене и отдых по «горящим» путевкам в экзотические страны.

Так, с осени 1965 года Герасименко начинает систематически скупать у моряков иностранных судов контрабандные товары, которые он как лично, так и с помощью других «оптимистов» выносил из режимной зоны порта. Желающих приобрести дешевый, но хороший товар, а после его перепродать уже в третьи руки, было много, и вскоре Герасименко имел своих постоянных покупателей, которые, не перебирая, скупали у него весь товар по спекулятивной цене.

Видя, что дело идет на ура, Герасименко приходит к выводу, что для собственной безопасности и в то же время большей наживы, ему необходимо скупать и выносить товар «редко, но метко», и поэтому он в августе 1965 года вступает в преступный сговор с В. А. Фатеевым, работавшим вместе с ним машинистом трюмных машин, который также имел свободный доступ к иностранным судам.

Фатеев был парнем — не промах и тут же с энтузиазмом включился в дело — уговорил официанта итальянского судна «Ореолина» сотрудничать с ними. Эрнесто Фортунето и его родственник — матрос этого же судна Паломбо Доменико, являющиеся гражданами Италии, согласились привозить русским машинистам заказной контрабандный товар и, мало того, давать им товар в кредит, пока те не реализуют его по спекулятивным ценам, а после отдадут долг при очередном заходе судна в Ильичевский порт.

У напарников-машинистов забурлило дело, теперь они вдвоем выносили намного больше товара, быстрее его сбывали и заказывали итальянцам тот товар, который пользовался успехом у ильичевцев и одесситов.

Так как и Герасименко, и Фатеев были обладателями обворожительных улыбок, они вступили в новую преступную связь с матросом итальянского судна «Мария Боттильерш», а в мае 1967 года — с боцманом итальянского судна «Коклер», с которыми также договорились получать от них привозимые контрабандные товары, отпускаемые машинистам под реализацию. Вскоре одно из мечтаний Герасименко осуществилось: его двухкомнатная квартира в городе Ильичевске уже не напоминала трущобу, а блистала изысканными зеркалами, висящими на дорогих модных обоях. Современный интерьер дополняла норковая шуба жены, которая красовалась на деревянной дубовой вешалке. Фатеев также не был обделенным: он купил себе участок земли в селе Малая долина, вблизи Ильичевска и стал планировать стройку.

В общем, скупка, вывоз и перепродажа импортного контрабандного товара давали недобросовестным машинистам хорошо заработать. Для облегчения совершения контрабандно-спекулятивных операций и создания условий, способствующих беспрепятственному совершению преступления, Герасименко и Фатеев привлекают в свою преступную группу А. П. Штопуру. Новый член банды занимался скупкой контрабандного товара с иностранных судов еще с мая 1963 года.

Кроме того, товарищи-машинисты в мае — сентябре 1967 года пополняют свою банду еще группой рабочих Ильичевского морского порта. Это были В. П. Антоник, О. А. Костеш, В. С. Калинин, шофер Одесской птицефабрики С. М. Турков.

Спекуляция импортным контрабандным товаром резко набирает обороты. Несмотря на чистое выполнение своей незаконной работы, организаторы банды все же опасаются за свою свободу, и Герасименко с Фатеевым решают заполучить себе «крышу», чтобы лучше работалось и спокойней спалось.

Как известно, наличие больших денег в кармане резко повышает уверенность в себе, и, руководствуясь этими чувствами, обаятельный Герасименко идет на разговор с малознакомым милиционером водного отдела Ильичевского морского порта.

Капитан милиции И. И. Семенякин внимательно выслушал Герасименко (так как речь шла не о месячной зарплате милиционера, а о сумме в несколько раз большей) и потребовал пошагового расклада их деятельности, чтобы понять, насколько это рискованно и прибыльно.

Подробное объяснение Герасименко удовлетворило пытливость капитана, и он соглашается их «крышевать», но не один, а с напарником — лейтенантом милиции Колиным, с которым они вместе работали оперуполномоченными ОБХСС в Ильичевском водном отделе милиции в Ильичевском морском порту. Герасименко, естественно, соглашается и на напарника, и на приличную сумму, которую банда спекулянтов должна выплачивать им ежемесячно.

Милиционеры водного отдела вскоре стали обеспечивать преступной группировке свободный выход из режимной зоны порта и одновременно свои семьи — нетрудовыми доходами.

Итальянские суда, экипажи которых согласились на сотрудничество, систематически поставляли контрабандный товар русским машинистам, а те, вынося его из порта, накидывали на него 200–300 % от первоначальной стоимости и с помощью водителя птицефабрики и его машины отвозили товар в разные точки города, где его реализовывали другие члены банды. Герасименко уже мог позволить себе купить новую импортную машину, что он и сделал. Черный «Опель» стоял в приобретенном для него гараже вместе со старенькими «Жигулями», на которых Герасименко ездил только на работу, чтобы не вызывать лишних подозрений у начальства.

Капитан милиции Семенякин и лейтенант милиции Колин уже не только участвовали в вывозе товара из режимной зоны порта, но и сами реализовывали часть товара, заказ которого непосредственно делали Герасименко, а тот — матросам итальянских судов.

Если мужчины и могут сдерживать свой пыл и не выставлять на всеобщей показ «классные» новые приобретения для личного пользования, которые добросовестный рабочий не может купить за свою зарплату, то жены преступников-спекулянтов удержаться от показа мод не смогли. Модные, дорогие, стильные наряды, большое разнообразие туфель и сумочек, золотые украшения и другие модные безделушки жен преступников вызывали сильную зависть у соседей, и бросались в глаза их непосредственным начальникам Ильичевского порта.

— За какие такие средства вы так одеваетесь, милочка? — спросила как-то женщина-управдом жену Герасименко.

— Не ваше дело, бабуля, — ответила разодетая мадам и, закинув на плечо серебристую дамскую сумочку, села в машину «Опель», которую муж давал ей по выходным прокатиться.

Но управдому было до этого дело, и через пару дней поступила на Герасименко жалоба, где она излагала просьбу проверить финансовые доходы рабочего-машиниста, мол, у нее есть большие подозрения: жена не работает, а одеваются и живут далеко не на зарплату мужа.