Николай внимательно пересчитал деньги, предложил гостям выпить водки за удачную сделку и пошел на кухню помогать жене с приготовлением закуски, а одесситы остались в комнате допивать чай. Прошло минут 10–15, однако никто не появлялся. Аркадий Исаакович стал звать Николая, но никто не отвечал. Он встал и подошел к двери, хотел ее открыть, но она была заперта. Что-то здесь было не так. Исаак Абович догадался сразу. Он подскочил к кровати и стал распаковывать рулоны, срывая с них полиэтилен. Как он и ожидал, это были «куклы» во всех рулонах.

— Сынок, нас кинули, как последних лохов, я понимаю, если бы это произошло в Одессе, это было бы не так обидно. Но ничего, мы найдем этих ублюдков, они еще не знают старого Исаака, это им даром не пройдет. А теперь давай уберемся отсюда.

Оглядевшись, они нашли большие хозяйственные сумки, в которые загрузили джинсовую ткань. Ее было от силы 20–25 метров. Затем, выбив двери, которые держались на щеколде, вышли из комнаты и поехали к дяде Мойше, рассказав ему, что их «кинули». Исаак Абович взял телефон и начал звонить какому-то Андрею Севастьяновичу, который должен был помочь, если возникнут проблемы. Они договорились встретиться возле кафе «Хвилинка».

Андрей Севастьянович Коротько — известный львовский криминальный авторитет — явился в ровно назначенный срок. Приехал один, без охраны. Выслушав рассказ одесситов, авторитет произнес одно слово — «разберемся». Звонок раздался в десять вечера. Аркадий Исаакович поднял трубку и услышал:

— Жду вас через 15 минут внизу.

В машине Коротько был не один, за рулем сидел крепыш с прической «ежик», который откликался на кличку Амбал.

— Значит так, квартира, в которой вас кинули, была снята в этот день у пожилой пенсионерки молодой парой, которая заплатила ей вперед за полмесяца. Челнок Сергей является наводчиком карпатских братанов. Вам повезло, что вас даже не тронули: обычно жертву убивают. Молодые шакалы авторитетов не признают, воровские законы не чтят и деньги в общак не отсчитывают. Работают сами на свой страх и риск, — возмущался Коротько, — никаких понятий. Нужно их научить уму-разуму. Давно хотел. Вот и представился удачный случай.

Затем он сказал одесситам, что даст им свой парабеллум — отстреливаться.

— Какой отстреливаться, — взмолился Исаак Абович, — я старый человек и не переношу вида крови, у меня больное сердце.

— Мы уж лучше деньгами подсобим, — вторил ему Аркадий Исаакович, — мы законов не нарушаем.

— А спекуляция и незаконное обогащение — это статья 154 Уголовного кодекса, — процитировал наизусть Андрей Севастьянович, — срок до десяти лет с конфискацией всего имущества. Так что для государства вы худшие преступники, чем я. Вас кинули, вы и должны решить это дело, поэтому отстреливаться придется. У них банда из пяти человек, а нас только двое, но с вами уже четверо.

Коротько открыл бардачок и достал оттуда старенький немецкий парабеллум, завернутый в тряпку.

— Откуда он у вас? — спросил Аркадий Исаакович.

— Эхо войны, — многозначительно произнес Андрей Севастьянович.

В это время машина остановилась. Место, куда привез их Амбал, находилось где-то за городом.

Амбал вышел из машины, огляделся — никого не было. Вокруг ни души. Он обошел машину, открыл багажник и достал из-под запаски новенький автомат Калашникова. Сняв автомат с предохранителя, произнес: «Андрей Севастьянович, все хорошо».

Коротько вышел из машины, затем из нее вышли одесситы. В руках Аркадия Исааковича поблескивал парабеллум.

— Ну, Амбал, показывай дорогу, где?

— Третий дом слева, — сказал Амбал и пошел по улице. Они гуськом друг за другом отправились к указанному дому. Улица была пустынна, поэтому звук их шагов разбудил окрестных собак, которые подняли лай. Вскоре подошли к дому. Он был деревянный, одноэтажный. Подойдя к двери дома, Андрей Севастьянович громко постучал и настойчиво потребовал:

— Откройте!

— Хто це? — из-за двери послышался недовольный голос.

— Свои, — произнес Коротько. — Зараз же видчинить, треба побалакати.

— Зараз видчинимо, — послышался голос Николая.

Вдруг раздался выстрел. Пуля, выпущенная из пистолета, пробила деревянную дверь. Если бы Коротько не стал боком, она угодила бы ему в грудь, а так пуля попала в мягкие ткани плеча Исаака Абовича, отбросив его на землю.

В ответ Амбал выпустил короткую очередь. Пули прошили деревянную дверь, поразив стрелявшего. Послышался сдавленный крик. В этот момент Коротько сильным ударом ноги вышиб дверь, она слетела и теперь держалась на одной петле. Амбал проскочил в этот проем, держа наготове автомат. Еще раз для страховки выстрелил в потолок и скомандовал: «На пол, суки, всех укокошу!» Андрей Севастьянович ворвался следом, держа в руках «Макаров». Больше, сопротивления не последовало. Теперь можно было оглядеться. Посреди комнаты, зажав руками живот, корчился Николай, под ним расползалось кроваво-красное пятно. Он тихо стонал, его пистолет валялся в полуметре от него. Амбал ногой подтолкнул его «беретгу» к Кэротько. Теперь в руках Андрея Севастьяновича было два пистолета. Завладев оружием, он спросил у парней, которые сидели за столом, обмывая успешное дело:

— Кто старшой?

Те указали на Николая. Парней было четверо. Одним из них был челнок Сергей. Рыжий, веснушчатый парубок со щербатым ртом произнес:

— Це не милиция, хлопцы. Це Андрей Севастьянович.

Коротько подбоченился.

— Ну так, если вы меня узнали, то разговаривать будет легче. Во-первых, помогите ему — сказал Коротько и указал на Николая. Двое братков бросились выполнять приказ авторитета.

— Вин вже не жилец, — промолвил один из братков, обритый наголо, широкоплечий дитина с наколкой «Вася» на руке.

— Що будемо робити, Андрей Севастьянович? — спросил черноволосый, долговязый парень.

— Теперь у вас новый бригадир, у него и спрашивайте, — и Коротько указал на Амбала, который, опасаясь непредвиденных фортелей, держал парней под дулом своего автомата. — Я могу всех вас наказать за отступление от воровских понятий и за беспредел, но теперь будете работать под моей крышей.

Приказав Амбалу не спускать с парней глаз, он вышел на крыльцо к одесситам и увидел такую картину: Аркадий Исаакович склонился над отцом. Его парабеллум валялся рядом в траве. Обхватив голову руками, он тихо причитал:

— Папа, на кого ты нас покинул? Что же теперь скажет мама? Скажет: Аркаша, ты во всем виноват, да обрушится проклятие на твою голову, да будет проклято твое имя до седьмого колена. Андрей Севастьянович подошел и тоже склонился над старым Исааком. Оглядев его, он произнес:

— Рана не смертельная. Пуля прошла навылет, кость не задета, он просто в обмороке. Его нужно срочно перевязать и обработать рану, его необходимо отвезти в больницу. Водить машину умеешь? — спросил Андрей Севастьянович у Аркадия Исааковича. Тот отрицательно покачал головой. — Ну сейчас что-то придумаем, — сказал Коротько и зашел в дом. Спустя несколько минут он вышел в сопровождении Амбала и сказал тому, чтобы он отвез их к их врачу, а затем вернулся за ним.

— Я пока поговорю с парнями, — Андрей Севастьянович забрал из рук Амбала автомат и направился в дом.

На следующий день после этих событий Андрей Севастьянович опять встретился с одесситами.

Встретились в том же кафе «Хвилинка», Андрей Севастьянович поинтересовался о здоровье, на что Исаак Абович сказал, что он почти оправился от ранения (доктор профессионально обработал рану и наложил швы), правда, плечо побаливает, но до свадьбы заживет.

После этого Коротько промолвил, что для них есть хорошая новость. Он достал из кармана сверток и положил на стол.

— Здесь две тысячи, полторы тысячи ваши, а 500 рублей за боевое крещение.

— А нельзя ли боевое крещение компенсировать Джинсом? — поинтересовался Исаак Абович.

— Нельзя, — отрубил авторитет, — у нас честная организация, а не магазин, где торгуются.

После этого Андрей Севастьянович, попрощавшись, вышел из кафе. На прощание он сказал, чтобы они передали привет Виктору Палычу в Одессе.