С левого фланга донеслись яростные крики, Блохин взглянул туда и смачно выругался. Там кипела рукопашная схватка. Группа немцев, незаметно пробравшись по лощинке под прикрытием густого ельника, ударила во фланг отряда. Увидев перед собой не солдат, а рабочих, немцы рванулись в атаку, рассчитывая сразу опрокинуть противника. Но красногвардейцы смело бросились навстречу врагу.

«Сомнут! — в ярости заскрежетал зубами Блохин. — Немцев раза в три больше! А я, чертова орясина, прохлопал!»

В несколько прыжков он достиг командного пункта, рванул из рук ошеломленной Сани телефонную трубку, крутнул ручку и закричал:

— Алло! Алло! Моряки?! Выручайте, братишки! Ударьте немцу в спину…

Швырнув трубку, Блохин выскочил из землянки.

«Что там происходит?» — удивилась Саня, тоже выбегая наружу.

Слева, из леса, к землянке бежали люди в серо-зеленых шинелях. Один из них вскинул винтовку и целился в Блохина.

«Да это же немцы! Сейчас убьют Блохина», — в страхе подумала девушка.

Не думая о себе, Саня выхватила из кармана жакетки наган, подняла его, зажмурилась и выстрелила.

Что-то резко дернуло ее руку.

Девушка открыла глаза и с удивлением увидела, что немец лежит, ткнувшись лицом в снег.

«Неужто убит? Кто это так ловко его прикончил?» — удивленно подумала она.

Мимо землянки, выставив вперед штыки, пробежали Онуприенко, Диков и Самохин. Саня взглянула на их строгие и яростные лица и вдруг вспомнила, что она должна находиться возле телефона.

— Ой! — вскрикнула она и бросилась в землянку. Запищал телефон. Саня приложила трубку к уху.

— Жив, братишка? Сейчас поддадим немцу жару. Так и доложи начальству! — раздался чей-то веселый голос.

— Хорошо! — отозвалась девушка.

— Так ты, оказывается, сестренка, а не братишка?! Боевая, видать, если во время атаки осталась у телефона…

Саню снова неудержимо потянуло из землянки.

Над заснеженным лесом гремело раскатистое «ура».

На правом фланге мчались в атаку матросы — без шинелей, в одних бушлатах, а некоторые только в тельняшках, в бескозырках с развевающимися по ветру ленточками. Атака была настолько неожиданна и стремительна, что объятые ужасом немцы, бросая оружие, пустились наутек. Рабочие бежали за ними.

Крепло и нарастало могучее, радостное «ура».

Блохин с радостью сознавал, что одержана пусть небольшая, но победа, что его товарищи и ученики — рабочие Стального завода — с честью выдержали первое боевое испытание. Его недавние сомнения в стойкости красногвардейцев рассеялись, и сердце старого солдата наполнилось гордостью за друзей и товарищей. Он вспомнил, как на полях сражений в Галиции и Польше, сразу после удачного боя, победителей благодарили командиры, и о том, как радостно и благодарно воспринимали это солдаты.

— Спасибо, товарищи, за геройскую контратаку! — изо всех сил закричал он красногвардейцам, размахивая папахой над головой.

— Рады стараться! Рады послужить народу! — нестройно, но бодро отвечали рабочие.

Этот небольшой успех вызвал огромное воодушевление и подъем у бойцов Стального отряда. Красногвардейцы убедились, что даже в штыковом бою они могут дать решительный отпор немцам.

Один из рабочих видел, как Саня своим выстрелом спасла жизнь Блохину, и рассказал ему об этом.

— Я сам хотел выстрелить в гада, да у меня патрон перекосило. А девка как пульнет по немцу из нагана — и ваших нет…

— Да ты, Саня, оказывается, сегодня приняла настоящее боевое крещение! Спасибо, что вовремя заметила немца и подстрелила! — поблагодарил Блохин и пожал смущенной девушке руку.

Это всеобщее победное ликование продолжалось недолго. Немцы подтянули резервы и снова двинулись на рабочий отряд. Они не хотели верить, что плохо обученные красногвардейцы окажут им серьезное сопротивление. Перегруппировавшись под прикрытием пулеметного и артиллерийского огня, два немецких батальона снова атаковали центральный участок Стального отряда.

Теперь немцы передвигались короткими перебежками. Они почти не несли потерь от огня нервничающих красногвардейцев и поэтому некоторым новичкам казались неуязвимыми.

Часть третьей роты, которую составлял транспортный цех, не выдержала натиска врага и подалась назад. За ней начали отступать и соседи — мартеновцы. Под угрозой обхода и левофланговая четвертая рота Фесина тоже начала пятиться назад.

Блохин понял, что необходимо немедленно ввести в бой резерв. Он приказал Петрову вызвать его, а сам побежал к отступающим.

— А ну, ребята, не пятиться, мы ведь не раки! — закричал он. — Бей немца, а то он в Питер ворвется…

Отступая, рабочие использовали каждую возможность для оказания сопротивления. Упавшее дерево, частый ельник, большой валун, канава — все служило им прикрытием, за которое они старались зацепиться, чтобы задержать врага.

Петров по телефону вызвал находившиеся в лесу первую и вторую роты пушкарей. Одновременно он просил Беманса выслать хотя бы пару орудий.

Отдав необходимые распоряжения, инженер захватил свою винтовку и выбежал из землянки.

— Стой, ребята! — закричал он отходящим бойцам. — Помощь уже идет!..

Инженер побежал навстречу наступающим немцам, залег за толстой сосной и начал стрелять. К ному присоединился десяток мартеновцев.

Вскоре показались цепи первой роты, которая под командой Орехова бежала на выручку товарищам. За ней шла вторая рота под командой Войкова. Потом где-то в лесу ухнули пушки, и первые снаряды пронеслись над головой обороняющихся.

Пропустив мимо себя цепи пушкарей, Петров устало вздохнул и вытер пот с лица.

— Как у вас дела, товарищ Петров? — раздался рядом спокойный женский голос.

Инженер обернулся. На него смотрели спокойные и ясные глаза комиссара.

— Потеснили немного нас, товарищ Лебедева! — доложил он. — Но сейчас перейдем в контратаку.

Воздух гудел от грохота взрывов и визга снарядных осколков. По стволам деревьев щелкали пули, с треском валились целые деревья.

Петров с удивлением смотрел на мужественную женщину, как всегда, подтянутую и выдержанную.

— Вы бы, товарищ комиссар, прошли, к перевязочному пункту, — сказал он. — Там, в лощине, безопаснее…

— Комиссару нельзя отсиживаться в безопасных местах, — сдержанно улыбнулась Лебедева.

Контратака пушкарей остановила немцев на опушке леса. Воспользовавшись этим, Блохин приказал ударить по флангам прорвавшейся вражеской группировки. Бойков с Праховым повели вторую роту к правому флангу немцев. А Петров с первой ротой Орехова двинулся на левый фланг. Закрепившись в лесу, красногвардейские цепи и артиллерия должны были поддерживать фланговую контратаку огнем с фронта.

Подошедших вместе с резервом местных партизан Блохин решил использовать для разведки в тылу противника.

— Вот что, товарищи! — обратился он к крестьянам. — Нам надо узнать, много ли подошло силы к немцам и где она сосредоточилась. Не поможете ли вы нам это выяснить?

— Сказали бы затемно! — хмуро ответил бородатый партизан. — Мы быстро пробрались бы напрямик к немцу в тыл. А теперь придется идти в обход, лесными тропами. И путь дальше, и идти труднее…

— Малость промашку сделали! Теперь не поправишь! А сведения о немцах нам очень нужны, — настаивал Блохин.

Крестьяне посоветовались между собой и потребовали точных указаний, какие именно сведения необходимо собрать.

Блохин подробно объяснил им, какие сведения интересуют командование отряда.

— Сколько пехоты — раз, пулеметов — два, пушек — три, — загибал пальцы на руках пожилой крестьянин, который был вожаком всей группы. — Ну что ж, разузнаем…

— Когда обратно вернетесь? — спросил Блохин.

— Как что увидим, так и отправим тех, кто помоложе, с донесением к вам. Сами-то раньше ночки не выберемся назад, — сказал командир партизан.

Затоптав в снег цигарки, крестьяне молча ушли куда-то вправо, в чащу леса.

Перед выступлением Петров и Орехов по телефону договорились с моряками, что они поддержат контратаку ударом во фланг немцев.