Выпив чай, комиссар заторопилась в отряд Дыбенко.

— Товарищ Петров поедет со мной. Там он получит последние приказы и распоряжения из Питера, — решила она. — А заодно возьмет наряд на боеприпасы.

— Слушаюсь, товарищ Лебедева!

Через несколько минут легкие санки уже мчали комиссара по улицам Нарвы. Петров — с любопытством посматривал по сторонам. Лебедева, опустив голову, дремала.

«Совсем измаялась, бедная! — сочувственно подумал инженер. — Нет, не женское это дело — воевать!..»

Вход на вокзал охраняли красногвардейцы-рабочие, которые потребовали документы.

Мандат Лебедевой снова вызвал сомнение у охраны.

— Кто вам выдал этот мандат? — справился начальник охраны.

— А вы из какой организации? — ответила вопросом на вопрос Лебедева.

— Этого вам, дамочка, совсем даже нечего знать, — ответил красногвардеец.

— Я не дамочка, а комиссар отряда Дыбенко. Поэтому я и спрашиваю, какой вы части или организации?!

— А к чему это тебе? — отозвалось несколько красногвардейцев.

— Вот мой мандат от Центрального Комитета нашей партии, за подписью товарища Ленина, если вы не верите моим документам, — пояснила Лебедева.

Начальник охраны бережно взял документ. Человек пять красногвардейцев со всех сторон заглядывали в мандат.

— Подпись — Ленин, в скобках — Ульянов. Слыхали, ребята, сам Ленин подписал! Значит, правильно, что товарищ Лебедева в комиссары поставлена, — повеселел начальник охраны. — Извинения просим за беспокойство. Время тревожное. Всякая гидра тут бродит!..

— Правильно делаете, товарищ, что внимательно проверяете документы, — ответила Лебедева.

— Вы, товарищ комиссар, спрашивали, из какой мы организации. Разрешите доложить: из красногвардейского отряда Кренгольмской мануфактуры. Она тут, рядом, на Ивангородском форштадте, — уже вдогонку крикнул начальник охраны.

Эшелон отряда Дыбенко стоял на запасном пути.

В вагоне Лебедева и Петров застали только Парского и его помощников. Висевшая на стене большая карта была утыкана разноцветными флажками. Красные обозначали советские части, а синие — немецкие. Красные флажки преобладали, но они были разбросаны по всей карте. Синие же сосредоточились около Нарвы и Пскова. Парский доложил Лебедевой, что Дыбенко еще не вернулся с объезда частей.

— Какова обстановка на фронте? — справилась Лебедева.

— По данным воздушной разведки, на фронте Финский залив — Чудское озеро — Псков германские войска в составе двух-трех корпусов слабого состава продолжают быстрое продвижение на восток, — ровным голосом сообщил Парский. — На ревельском направлении передовые части появились у станции Орро, тут произошло несколько стычек с морскими частями и латышскими стрелками. Силы немцев в нашем районе исчисляются в два-три полка пехоты кроме небольших подвижных соединений. Южнее Нарвы и по побережью Финского залива тоже двигается примерно по полку. Им приданы легкие и несколько тяжелых орудий. Немцы надеются захватить Петроград наскоком. Имей мы две-три надежные в боевом отношении дивизии, и вся эта немецкая авантюра рухнула бы. Но у нас таковых нет…

Парский вздохнул и развел руками.

— Напрасно вы так думаете! — возразила Лебедева. — Я вчера видела, как сражался Стальной отряд рабочих, и знаю, что за эти два дня он превратился в настоящую боевую часть. Затем у нас есть матросы и латыши. И, наконец, гарнизон Нарвы составляет два полка старой армии. Это уже не так мало!

— Со временем рабочие отряды, возможно, и приобретут боевые качества, но сейчас нельзя рассчитывать на них, как на реальную боевую силу, — теребя бородку, настаивал Парский.

— Рабочие отряды несокрушимой стеной станут на пути немцев, — с жаром возразила Лебедева.

— Блажен, кто верует!.. Я считаю, что артиллерию и обозы следует держать за рекой Нарвой. Так-то будет поспокойнее, хотя Нарву и защищают наиболее надежные в нашей войсковой группе части — два полка старой армии.

Хлопнув дверью, вошел Дыбенко. Потирая замерзшие руки, поблескивая глазами, он сообщил, что следует скоро ожидать наступления немцев на Нарву.

— Партизаны-разведчики прямо говорят о сосредоточении германцев в районе станции Вайвара. Очевидно, они замышляют удар по Нарве вдоль железной дороги и по шоссе, что проходит южнее, — закончил Дыбенко.

— Не следует ли заманить немцев в мешок, выдвинув к станции Вайвара наши фланги и осадив центр к станции Корф или Сольдино? — предложил Петров.

— При таком расположении наши фланговые части сами окажутся под ударом во фланг и даже в тыл, — раздраженно возразил Парский. — Немцы не замедлят воспользоваться столь благоприятным для них случаем и разгромят выдвинутые вперед отряды.

— Немцы от железной дороги далеко не отходят и не сразу разберутся в обстановке. Тем временем рабочие отряды успеют нанести удар по противнику, двигающемуся вдоль железной дороги, — подхватил идею Петрова Дыбенко.

— Слушаюсь! Но заранее предупреждаю: ничего, кроме конфуза, из этого не получится, — недовольно ответил Парский. — Немцы — очень серьезный и опасный враг, что вы, товарищ Петров, как боевой офицер, конечно, знаете не хуже меня.

— Нынешние немецкие солдаты не те, что были в 1914 году, — поддержал Петрова командир отряда. — После трех с половиной лет тяжелой войны и Октябрьской революции они вовсе не стремятся умереть за своего кайзера и фатерлянд.

Петров попросил дать наряд на боеприпасы, но Дыбенко пригласил его принять участие в выработке диспозиции на завтрашний день.

Парский сначала отнесся критически к поставленной перед ним задаче, но затем, углубившись в изучение карты, пришел к заключению, что предложенный план не так уж плох.

— Будь у нас хоть дивизия пехоты с бригадой артиллерии, какие были в 1914 году, я бы устроил немцам маленькие Канны, от которых их не спас бы никакой хваленый Клаузевиц, — с увлечением говорил теперь старый вояка и принялся диктовать очередной приказ.

Инженеру стало ясно, что этот старик со смешной козлиной бородкой является незаурядным военным специалистом. Ему только не хватает веры в неисчерпаемые силы рабочего класса.

— Вы ведь инженер? — вдруг обернулся к нему Парский.

— Да, — ответил Петров.

— Знаете, что такое бой? Уравнение со многими неизвестными. И тот генштабист хорош, кто умеет их решать. Я когда-то очень любил математику. Это развило во мне привычку к точному мышлению и весьма пригодилось на войне.

Было около полуночи, когда наконец приказ был написан и получил одобрение Дыбенко и Лебедевой.

Артиллерия Стального отряда должна была в четыре часа утра выступить в район деревни Сольдино. До этого времени надо было получить снаряды и патроны. Петров поспешил в свой отряд.

Ветреный поздний рассвет застал артиллерийский дивизион Стального отряда в районе станции Сольдино, километрах в двадцати к западу от Нарвы. Здесь уже находился отряд моряков, вместе с которым рабочие Стального отряда отражали атаки под деревней Варты. Дивизионом командовал Прахов. Вместе с Петровым он заранее прибыл сюда, чтобы до подхода дивизиона к Сольдино побывать в морском отряде и договориться о совместных действиях.

Командование отряда моряков размещалось в большой пятистенной избе. Здесь сидели человек двадцать матросов. Все они отчаянно дымили махоркой, громко о чем-то спорили, стараясь перекричать друг друга. Трудно было разобрать, кто тут командир и кто подчиненные.

— Вы ко мне, товарищ Петров? — крикнул один из моряков.

Инженер узнал Лутковского — бывшего морского офицера, с которым он познакомился под Вартами.

Веселый розовощекий крепыш, широко улыбаясь, пожал руки гостям. Тут же находился также уже знакомый по прежним совместным боям кряжистый матрос с обветренным лицом и серебряной серьгой в левом ухе.

— Это — Вавилов, мой комиссар, — представил матроса Лутковский.

В избу то и дело входили матросы с донесениями от выдвинутых вперед, к станции Корф, разведчиков. Просматривая донесения, Лутковский наносил на карту полученные от разведчиков сообщения о продвижении немцев.