А. К. Толстой Спускается солнце за степи, Вдали золотится ковыль, — Колодников звонкие цепи Взметают дорожную пыль. Идут они с бритыми лбами, Шагают вперёд тяжело, Угрюмые сдвинули брови, На сердце раздумье легло. Идут с ними длинные тени, Две клячи телегу везут, Лениво сгибая колени, Конвойные с ними идут. «Что, братцы, затянемте песню, Забудем лихую беду! Уж, видно, такая невзгода Написана нам на роду!» И вот повели, затянули, Поют, заливаясь, они Про Волги широкой раздолье, Про даром минувшие дни, Поют про свободные степи, Про дикую волю поют. День меркнет всё боле, — а цепи Дорогу метут да метут… 1854 (?) И. С. Никитин * * * Медленно движется время, — Веруй, надейся и жди… Зрей, наше юное племя! Путь твой широк впереди. Молнии нас осветили, Мы на распутье стоим… Мёртвые в мире почили, Дело настало живым. Сеялось семя веками, — Корни в земле глубоко; Срубишь леса топорами, — Зло вырывать не легко: Нам его в детстве привили, Деды сроднилися с ним… Мёртвые в мире почили, Дело настало живым. Стыд, кто бессмысленно тужит, Листья зашепчут — он нем! Слава, кто истине служит, Истине жертвует всем! Поздно глаза мы открыли, Дружно на труд поспешим… Мёртвые в мире почили, Дело настало живым. Рыхлая почва готова, Сейте, покуда весна: Доброго дела и слова Не пропадут семена. Где мы и как их добыли — Внукам отчет отдадим… Мёртвые в мире почили, Дело настало живым. 14 сентября 1857 Н. А. Некрасов (Из стихотворения «Размышления у парадного подъезда») Назови мне такую обитель, Я такого угла не видал, Где бы сеятель твой и хранитель, Где бы русский мужик не стонал? Стонет он по полям, по дорогам, Стонет он по тюрьмам, по острогам, В рудниках на железной цепи; Стонет он под овином, под стогом, Под телегой ночуя в степи; Стонет в собственном бедном домишке, Свету божьего солнца не рад; Стонет в каждом глухом городишке, У подъездов судов и палат. Выдь на Волгу: чей стон раздается Над великою русской рекой? Этот стон у нас песней зовётся — То бурлаки идут бечевой!.. Волга! Волга! Весной многоводной Ты не так заливаешь поля, Как великою скорбью народной Переполнилась наша земля. 1858 В. В. Крестовский Ой, дорога ль ты, дороженька пробойная. Ты пробойная ль дороженька, прогонная! Уж много на Руси у нас дороженек, Что дорог ли шарокатных, неисхоженных: По иным гоняют царских слуг — солдатушек, По иным бредет убогий богомольный люд, От Соловок до Киева, по угодничкам, Что по третьим ли дороженькам шлют красен товар Всё купцы, да молодцы, володимирцы. Широки ль уж те дорожки да укатисты, А уж шире ль, да длиннее, да утоптанней Нашей матушки-Владимирки — не быть нигде! Не одни-то по ней поручни притерлися, Не одни-то быстры ноженьки примаялись, Что и слёз на ней немало ли пролизано, А и песен про неё ль немало сложено! Далеко ты в даль уходишь непроглядную, Во студёную сторонушку сибирскую, Ох, дорога ль ты, дороженька пробойная, Ты пробойная ль дорожка Володимирская! 1858 Полоса ль ты моя, полоса! Не распахана ты, сиротинка, И тебе не колосья краса, Не колосья краса, а былинка… А кругом-то, кругом поглядишь — Так и зреют могучие нивы! И стоит благодатная тишь, И волнуются ржи переливы. Но горька мне твоя нагота, Как взгляну я на ниву-то божью: Отчего ж ты одна, сирота, Не красуешься матушкой-рожью? Знать, хозяин-то твой в кабаке Загулял не одну уж неделю Иль от горя — в гробовой доске Отыскал на погосте постелю. А быть может, и то: в кандалах По Владимирке пахаря гонят, За широкий, за вольный размах Богатырскую силу хоронят. И шагает он в синюю даль, Сам шагает да слёзы глотает: Всё-то ниву свою ему жаль, Всё полоску свою вспоминает… Зарастай же, моя полоса, Частым ельничком ты да березкой, И пускай же ни серп, ни коса Не сверкают отсель над полоской! 1861 |
