М. Л. Михайлов Во Францию два гренадёра Из русского плена брели, И оба душой приуныли, Дойдя до немецкой земли. Придётся им — слышат — увидеть В позоре родную страну… И храброе войско разбито, И сам император в плену! Печальные слушая вести, Один из них вымолвил: «Брат! Болит моё скорбное сердце, И старые раны горят!» Другой отвечает: «Товарищ! И мне умереть бы пора; Но дома жена, малолетки: У них ни кола ни двора. Да что мне? просить христа-ради Пущу и детей и жену… Иная на сердце забота: В плену император! в плену! Исполни завет мой: коль здесь я Окончу солдатские дни, Возьми моё тело, товарищ, Во Францию! там схорони! Ты орден на ленточке красной Положишь на сердце моё, И шпагой меня опояшешь, И в руки мне вложишь ружьё. И смирно и чутко я буду Лежать, как на страже, в гробу… Заслышу я конское ржанье, И пушечный гром, и трубу. То Он над могилою едёт! Знамёна победно шумят… Тут выйдет к тебе, император, Из гроба твой верный солдат!» (1846) «ВОЛЬНЫЕ ПЕСНИ» П. А. Катенин * * * Отечество наше страдает Под игом твоим, о злодей! Коль нас деспотизм угнетает, То свергнем мы трон и царей. Свобода! Свобода! Ты царствуй над нами! Ах! лучше смерть, чем жить рабами, Вот клятва каждого из нас… (Между 1817 и 1820) А. С. Пушкин Сижу за решёткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой, Мой грустный товарищ, махая крылом, Кровавую пишу клюёт под окном, Клюёт, и бросает, и смотрит в окно, Как будто со мною задумал одно; Зовёт меня взглядом и криком своим И вымолвить хочет: «Давай улетим! Мы вольные птицы; пора, брат, пора! Туда, где за тучей белеет гора, Туда, где синеют морские края, Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..» 1822 А. А. Бестужев-Марлинский и К. Ф. Рылеев * * * Ах, где те острова, Где растёт трынь-трава, Братцы! Где читают Pucelle И летят под постель Святцы. Где Бестужев-драгун Не даёт карачун Смыслу. Где наш князь-чудодей Не бросает людей В Вислу. Где с зари до зари Не играют цари В фанты. Где Булгарин Фаддей Не боится когтей Танты. Где Магницкий молчит, А Мордвинов кричит Вольно. Где не думает Греч, Что его будут сечь Больно. Где Сперанский попов Обдает, как клопов, Варом. Где Измайлов-чудак Ходит в каждый кабак Даром. 1823 (?) * * * Ты скажи, говори, Как в России цари Правят. Ты скажи поскорей, Как в России царей Давят. Как капралы Петра Провожали с двора Тихо. А жена пред дворцом Разъезжала верхом Лихо. Как курносый злодей Воцарился по ней. Горе! Но господь, русский бог, Бедным людям помог Вскоре. 1823 (?) * * * Ах, тошно мне И в родной стороне; Всё в неволе В тяжкой доле, Видно, век вековать. Долго ль русский народ Будет рухлядью господ, И людями, Как скотами, Долго ль будут торговать? Кто же нас кабалил, Кто им барство присудил И над нами, Бедняками, Будто с плетью посадил? Глупость прежних крестьян Стала воле в изъян, И свобода У народа Силой бар задушена. А что силой отнято, Силой выручим мы то. И в приволье, На раздолье Стариною заживём. А теперь господа Грабят нас без стыда И обманом Их карманом Стала наша мошна. Они кожу с нас дерут, Мы посеем — они жнут. Они воры, Живодёры, Как пиявки, кровь сосут. Бара с земским судом И с приходским попом Нас морочат И волочат По дорогам да судам. А уж правды нигде Не ищи, мужик, в суде. Без синюхи Судьи глухи, Без вины ты виноват. Чтоб в палату дойти, Прежде сторожу плати, За бумагу, За отвагу, Ты за всё, про всё давай! Там же каждая душа Покривится из гроша. Заседатель, Председатель Заодно с секретарём. Нас поборами царь Иссушил, как сухарь; То дороги, То налоги — Разорил нас вконец. И в деревне солдат, Хоть и, кажется, наш брат, В ус не дует И воюет, Как бы в вражеской земле. А под царским орлом Ядом потчуют с вином, И народу Лишь за воду Велят вчетверо платить. Чтобы нас наказать, Господь вздумал ниспослать Поселенье В разоренье, Православным на беду. Уж так худо на Руси, Что и боже упаси! Всех затеев Аракчеев И всему тому виной. Он царя подстрекнет, Царь указ подмахнёт. Ему шутка, А нам жутко, Тошно так, что ой-ой-ой! А до бога высоко, До царя далеко, Да мы сами Ведь с усами, Так мотай себе на ус. 1823–1825 |
