Некоторое время Зонар перелистывал хрустящие, белоснежные страницы жуткого дела под «говорящим» номером 1010. Десять их было. Десять глупых и могущественных мальчишек, не ведающих о своем могуществе…
«Чем ближе к цели, тем больше и больше будет происходить нелепых случайностей. По Раеннару, взаимосвязанных маловероятных событий. Камень даст о себе знать»… Эта фраза пылала в сознании Зонара, словно выжженная каленым железом. Это дело… Каждого из погибших… каждого!.. он знал лично! Мальбара и вовсе с малых лет… Еролин Инес… друг беззаботной юности… и Кар Тибальт… кто знает, как убивался седой, непоколебимый инквизитор Суррон Тибальт, когда вписывал в сухую сопроводительную записку имя родного брата?!.. Дорейн, Вильяр… и все, все они… Нет, Зонар не решался посмотреть в кристалл изображения, доставленный вместе с делом. Не решался увидеть друзей и знакомых мертвыми. Особенно Мальбара… кто-то пытал его, издевался… да только пробежав глазами список повреждений, которые нашли эксперты на теле юноши, старший советник почувствовал себя плохо…
Захлопнув папку под номером 1010, Зонар в отчаянье обхватил голову руками…
Это дело придется закрыть.
Он должен его закрыть. А лучше взять под свою ответственность и растянуть на долгие годы.
Это подло. Это предательство. Но… такой талант, как Суррон Тибальт, вполне может докопаться до истины и выйти на след выжившего мальчишки. Это бросит тень на весь Серый совет. И — не дай бог! — громкое дело дойдет до Серега. Тогда конец всему. Ордену. Зонару. И всем, кто замешан в этом. И еще тысячи лет против миродержцев никто не поднимется… а быть может, и вовсе никогда.
Разум понимал, душа не соглашалась… Неужели мечта должна сбываться ТАК?! Через предательство друзей. Через ложь. Через сокрытие убийцы, пытавшего такого же, как он, мальчишку?!.
Нет… это было невыносимо… Зонар ударил кулаком по столу; резкая боль в руке отрезвила его.
Кто-то вежливо постучал в дверь.
— Войдите… — с тоской вздохнул Зонар, пряча под стол руку, разбитую до крови.
Андроник Руф, Инквизитор третьего уровня, он же младший советник Серого Совета, переступил порог, бесшумно ступая в мягкой Охотничьей обуви, той самой, со шнуровкой почти по колено. Он был высок и худощав. Копна рыжих кудрей на голове и коротко стриженая рыжая борода полностью оправдывали его фамилию; Руф — значит «рыжий». Извечный прищур серых глаз и прячущаяся в бороде полуулыбка выдавали в нем человека хитрого, всегда держащего полные рукава козырей при себе; порой он казался королем теней, к старости перешедшим на сторону закона… Но и на нем мрачное ожидание за последние три месяца оставило свой след: под глазами багровели круги; морщины пролегли глубже.
— Мне только что доложили о чрезвычайном происшествии, — склонившись над столом, сообщил он Зонару.
— У меня уже лежит тут одно, — старший советник хмуро кивнул на папку с кровавым делом, лежащую перед ним. — Наиболее отвратительное из всех совпадений: все мои друзья, погибшие в один день…
— Соболезную, Зонар, — со вздохом произнес Андроник. — Но это война, пусть и негласная. Люди всегда гибнут на войне.
— Так что там еще случилось? — прервал Руфа старший советник. — Говори уже…
— Дракон атаковал маленький город Дрёмур. Местные Охотники сбили его огненными сферами… — Андроник выставил вперед ладонь, предупреждая все, что скажет Зонар. — Ты дальше слушай… Мало того, что драконы никогда не мигрировали на Север, так мигрируют они обычно стаями, с целью размножения, так? А этот был один, причем такой старый, что ему на размножаться, а умирать пора. Никто даже не представляет, как такая развалина с дырявыми крыльями дотащилась от моря Кармасан до Дрёмура… Тем не менее, в городке паника, люди ожидают массового вторжения драконов; кто снимается с места и уезжает, кто требует немедленного вмешательства Серого совета… Что это случайность, никому и в голову не приходит.
— Случайность? — Зонар содрогнулся, такая недобрая догадка его посетила.
— Это знак, — кивнул Андроник, разом посуровев. — Знак Горящего. Он и не мог дать знать о себе иначе, кроме как через дракона. Наверняка подправил тому нить судьбы, чтобы полетел умирать не на Драконьи Острова, а на просторы Севера.
— Абсурд какой-то… — недовольно бросил в ответ Зонар.
— Именно… — Андроник развел руками. — Иначе и быть не могло.
Некоторое время маги испытующе смотрели друг на друга.
— Хорошо, — сказал наконец Зонар. — Отправимся туда.
— Мадвид уже готовит трансволо, — Руф, как всегда, все предусмотрел. — Через… десять минут будем у бухты Бенай.
Советники покинули кабинет Зонара и вышли в главный зал, предназначавшийся для торжеств и деловых встреч. Воздух в зале подрагивал; казалось, в нем пляшут яркие изображения на старинных гобеленах. Такая дрожь пространства — верный признак того, что трансволо почти готово.
Мадвид Изодельфос, Инквизитор третьего уровня, она же младший советник Серого совета, стояла посреди зала, закрыв глаза и сжав кулаки. Незримые, волны энергии, расходящиеся от нее во все стороны, шевелили ее длинные, чуть тронутые сединой волосы. Лицо женщины было бело, как мел, — признак старинного и славного рода Изодельфосов, помнящего цветущий Эрхабен, величайший из городов известного мира…
Мадвид приблизилась к пределу человеческого мастерства в трансволо — на подготовку заклинания у нее ушло всего сорок пять минут…
Главный зал исчез; теперь во все стороны простиралось немыслимо огромное, заполненное звездами пространство… Привыкнуть к трансволо невозможно. Всегда, всегда будешь чувствовать восторг, замешанный на страхе, ступая в космическую бесконечность. Всегда будешь терять чувство времени и бояться потеряться среди чуждых миров.
Но вот во тьму ворвались низкие крики кармасанских птиц и могучее дыхание волн… Люди в серых плащах с золотистым витым узором ступили на белый песок дикого пляжа. От желтых драконов, резвившихся в облаках, их скрывала длинная листва прибрежных деревьев, не дающих тени. Широкие, чуткие к солнечному свету листья, исчерченные яркими полосами жилок… мало кто знает, что это приморская форма карламана: питаясь соленой водой, он разрастается ввысь и вширь, становясь похожим на пальму…
Советники осмотрелись. Пусто. Лишь от кромки прибоя тянется цепочка следов босых ног… Тот, кто купался здесь, был безрассудно смел или равнодушен к жизни и бессовестно дергал смерть за усы. Только избранник горящего обсидиана мог позволить себе такое. Лишнее подтверждение тому, как он дорог проклятому камню…
Держа следы в поле зрения, советники двинулись краем древесных зарослей: они испытывать судьбу не хотели.
— Смотрите… — окликнула мужчин Мадвид, указывая на что-то концом боевого посоха.
Надгробные камни… На одном надпись, выведенная золотой краской: «Я, Ирин Фатум, прошел Дикую Ничейную Землю, сражаясь и веря. Убитый собственной рукой, я лежу здесь. И нет мне покоя». На другом — портрет маленького мальчика, нарисованный с невероятным мастерством и любовью. И совсем другим почерком: «Я, Джармин Фредери-Алан, погиб здесь в неравном бою с дрекаваком. Мне было шесть лет».
— Вот… как… — отрывисто произнес Зонар, чувствуя, как тяжелеет ком в горле.
Не сговариваясь, все трое замолчали. И одновременно обернулись, едва почувствовав чей-то пристальный взгляд.
Он стоял совсем близко; и горящий обсидиан мерцал у него на груди. Длинные мокрые волосы падали мальчишке на лоб и плечи… В черном плаще, в истертой одежде, в которую навсегда въелись пятна крови, он был страшен. Зонару понадобилось все самообладание, натренированное за сорок лет общения с Серегом Серым Инквизитором, чтобы посмотреть этому юнцу в глаза.
