Нужно было идти. Джуэл поступил странно; по крайней мере никто не ожидал, что их суровый командир так поступит. Не став будить Косту, он заткнул его меч за пояс рядом со своим, а самого мальчишку осторожно поднял на руки. Оллардиан младший оказался на удивление легок и почти не отягощал взрослого воина. Хотя, проснись он, ни за что не разрешил бы себя нести. Тощий рюкзак Косты, из которого тот давно выбросил все лишнее, чтобы облегчить себе путь, взял Бала.
Отряд повел Джуэл; все сразу заметили, что сегодня забирают восточнее. Хак справедливо решил, что если дети тьмы идут следом, то после того, как отряд шел строго на север, резко свернуть на восток — значит, дать тварям шанс срезать путь и сократить дистанцию. Потому и только потому северо-восток оказался предпочтительнее.
О смене планов всем сообщил Джармин. Малыш объяснил все на удивление доходчиво; никто раньше не замечал за ним таких долгих и связных повествований. Пай, в начале пути так ратовавший за трансволо, остался угрюм и задумчив… Миродержцы — единственные, кто способен входить в трансволо безмолвно и мгновенно. Начинающему магу требуется два-три часа. Опытному — до получаса. Паю, за счет его таланта, — полтора, в лучшем случае… Срок этот казался неимоверным. За полтора часа, которые при большой удаче Приор потратит на заклинание, их трижды успеют съесть дикие твари или десять раз порубить на куски мирные служители порядка.
…Коста проснулся только через четыре часа и здорово перепугался, обнаружив себя в незнакомом месте: его положили на траву в тени раскидистого драконника, и он не сразу нашел взглядом товарищей.
Отряд в это время пополнял запасы воды в близлежащем ручье. В воздухе просвистело несколько стрел: Ирин охотился на пухляка. Пушистый зверек, пробитый стрелой через оба бока, упал прямо на колени проснувшемуся Косте. Ирин, как ни в чем не бывало, подошел, подобрал тушку и вырезал из нее стрелу; зверька же отдал подоспевшему Бале.
— Зачем?.. — недоуменно произнес не до конца проснувшийся Коста.
— Это я его попросил, — пояснил Бала. — Нет лучшего средства для лечения кашля и восстановления сил. А нам нужно и то, и другое. Поверь, я не стал бы губить зверя, если бы ситуация того не требовала… — он повел рукой в сторону амбасиатов, отдыхающих у берега ручья.
Коста нахмурился: что-то непохоже это на Джуэла — так распускать отряд в самый ответственный момент. Причина пока не была ясна, но, что не к добру это все — и так понятно.
Обнаружив, что меча при нем нет, Коста направился к Джуэлу. Файзул сидел у самой воды и запивал ею порошок равнодушия. Судя по его лицу, порошок был чудовищно горек. Меч Хак вернул даже без напоминаний.
— Долго я спал? — спросил Коста.
— Часа четыре… — пожал плечами Джуэл. — А тебе лучше, я смотрю… Выходит, мы все-таки оторвались от них.
Младший Оллардиан тяжело перевел дух. Хрипело в груди и вправду меньше; теперь можно было говорить, на задыхаясь. Но на душе легче не стало.
— Подойдите сюда все, — усталым голосом произнес он.
Нехотя, но все отдыхающие амбасиаты собрались вокруг Косты. Все лица хранили такое же выражение, как лицо Джуэла. Сосредоточенное напряжение исчезло. Бала, тот и вовсе улыбался каким-то своим мыслям.
— Должно быть, порошок творит с вами что-то странное, — серьезно начал Коста. — Вы рано утратили чувство опасности. Чтобы оживить его, я расскажу вам кое-что…
Вы уже знаете, что мою мать изгнали из Марнадраккара. Но я никогда не говорил, почему. Так вот… Дело в том, что когда магия перерождается и появляется амбасса, она усиливает все: и талант, и эмоции. И если дети тьмы видят обычных людей, источающих эмоции, как звезды во тьме, то амбасиат, который не давит эмоций какой-нибудь дрянью, сияет в их представлении, как солнце… Солнце… самая яркая звезда из всех. Одним словом, амбасиат опасен для людей Марнадраккара, так как всегда и везде привлекает внимание темных. Марнс изгоняют носителей амбассы, как только она у них появляется.
Я это все к тому говорю, что у нас нет шансов уйти и затеряться. Даже наглотавшись порошка равнодушия, мы все равно здорово светимся, потому что нас восемь человек. Нам нельзя останавливаться. Нужно идти, бежать, выложиться полностью, иначе… сами понимаете, что иначе…
Никогда тихий мальчишка, каким Косту знали до Дикой Ничейной Земли, не говорил так долго. Речь возымела действие, сравнимое с действием ушата холодной воды, вылитого на голову. Собрались и пошли сразу же. И до самого вечера не сделали ни единой остановки, предпочитая идти медленнее, чем отдыхать.
Ночью спали мало. Младший Оллардиан и вовсе простоял часовым половину времени отдыха: уснуть он не мог потому, что некая догадка мучила его, то приближаясь, то ускользая, и никак не давалась воспаленному разуму… А утром на него нахлынул небывалой силы приступ, который удалось немного утихомирить лишь пухлячьим жиром, растворенным в походной настойке на ста шести травах (Два десятка пузырьков такой настойки Бала заготовил еще в Фираске, когда было много свободного времени. Такое зелье, известное как «походное», можно пить при простуде и любых инфекциях или лить на раны, чтобы избежать заражения и уменьшить воспаление и боль).
Несмотря на свое состояние, Коста, привычный к удушью с детства, шагал вровень с Джуэлом во главе отряда. Правда, говорил он, кашляя и хватая воздух через слово:
— Джуэл… это важно… ты должен объяснить мне… что ты почувствовал вчера… когда… радовался, что они… отстали?
— Облегчение… — после некоторых раздумий признался файзул. — Я всю дорогу от самой Фираски покоя не знал, а тут… вспомнить стыдно…
Проклятая догадка… так и вертится на языке…
Четыре часа монотонной ходьбы и напряженные размышления совсем измотали Косту. Он, как это бывает у усталых людей, несколько ушел в себя и мало внимания уделял окружающей действительности. Впрочем, приблизься кто-нибудь из детей тьмы на опасное расстояние, он бы сразу заметил… «На нас никто до сих пор не напал… но это может быть: на меч редкая тварь открыто полезет… Если учесть, что большинство из них движется куда быстрее человека… Значит, они где-то рядом. Кружат, размышляют… да это может быть кто угодно… уфффф…» Осознав свое бессилие, Коста измученно выдохнул, подняв глаза к небу.
— Что?.. — от изумления у него отвалилась челюсть: согласно положению солнца, они шли на восток, потихоньку забирая южнее. — Джуэл! — крикнул Коста. — Посмотри: мы идем не туда!
Глянув на небо, Хак остановился, как вкопанный. Словно опомнившись, он резко повернул в нужном направлении и прибавил шагу. Оллардиан младший догнал его и быстро-быстро заговорил, то и дело хватая ртом воздух:
— Я понял… я еще вчера… должен был понять!.. — сокрушенно произнес он. В горьком тумане порошка равнодушия шевельнулось чувство вины. — Это не порошок… это веталы… только они способны направлять чужой разум… Некоторое время мы шли туда, куда им нужно… Еще чуть… и воля не сумеет заставить нас опомниться… — Коста бессильно опустил плечи. — Оставьте меня здесь.
— Стойте все! — сказал Джуэл. — Ты чего еще задумал?
— Пойми, мне проще выстоять одному против них всех, чем всему отряду, — объяснял Коста. — Они уже сломили вашу волю. Если дойдет до боя… от вас просто не будет толку. А я не сумею защитить всех — у меня только один меч… Поэтому бегите. Прямо к линии Карламана. И не сворачивайте никуда, даже если очень захочется…
— А как же твоя воля? — вызывающе осведомился Ирин. — Почем нам знать, что ты говоришь теперь не от их имени? Вдруг, по твоей милости, мы сейчас побежим прямо в лапы этим тварям?
