Принц, не произнеся ни слова, принялся искать дыру в земле, выход естественной каменной трубы, и мы все последовали его примеру. Но только через час Лунный Мальчик радостно закричал. Он стоял на утесе в двадцать чи высотой, на единственном месте, куда можно было взобраться по склону, и указывал вниз, в переплетение дрока. Мы подбежали к нему. Я вырубил весь дрок и появилась черная дыра. Я принес длинный бамбуковый шест, опустил его вниз, но не сумел достичь дна. Тогда я отнес шест обратно, а вместо него, при помощи Принца Лиу, соорудил веревочную лестницу. Мастер Ли протянул мне факел, я зажал нож между зубов и начал спускаться вниз, чувствуя себя благородным разбойником.

К счастью лестница оказалась достаточно длинной. Я оказался в маленькой круглой пещере, из которой вел только узкий проход. В свете факела я увидел древний деревянный стол и пару скамей. Из стены торчала естественная каменная полка. Я крепко закрыл глаза и помолился духам пещеры, потом начал тыкать факелом во все углы пещеры. Откровенно говоря я искал девочку тринадцати лет, проспавшую семь с половиной столетий, но ничего не нашел.

– Спускайтесь! – крикнул я остальным.

Вскоре Мастер Ли, принц, Утренняя Печаль и Лунный Мальчик уже стояли на дне пещеры. Все зажгли факелы, стало достаточно светло и мы увидели, что в пыль в пещере не тревожили долгие годы. Мы осторожно прошли узким проходом и оказались в намного большей пещере. Ее использовали для тренировок в стрельбе из лука, и я готов был поклясться, что лучник был мальчиком – или девочкой. Стрелы истыкали все вокруг, включая потолок и колонны древних строительных лесов. На стене висела старая доска, в стороне от нее стоял длинный деревянный стол, справа от которого находился ряд медных шестов, пустых. Прямо перед доской в пол было вделано металлическая пластина, и, поглядев на нее, Мастер Ли задумчиво почесал нос.

– Все это напоминает мне рабочий кабинет какого-нибудь подрядчика, строящего императорский дворец, – сказал он. – Инженеры и надсмотрщики приходят сюда получать деньги, становятся перед доской, а дальше… Смеющийся Принц прославился на весь Китай своими злыми шутками.

Он походил перед доской, как если бы что-то искал, потом потянул за рычаг. Я отпрыгнул назад. Раздался металлический скрежет, плита раскололась на две половинки, которые откинулись вниз на ржавых петлях. Внизу не было ничего, кроме черной дыры, я предусмотрительно встал на колени и сунул вниз свой факел, но света не хватило, чтобы осветить дно. Я нашел обломки старых лесов, зажег их от факела и кинул вниз. Они почти погасли в полете, но, долетев до дня, вспыхнули снова, и мы затаили дыхание.

Обломки упали на острые камни далеко внизу, прямо между двумя переломанными телами. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что это не были древние скелеты, вроде тех, которые грудами лежали в туннеле. Нет, на них все еще были волосы, высохшие куски плоти и почти не тронутая одежда.

– Двадцать-тридцать лет назад, не больше, – прошептал Мастер Ли.

– Ровно тридцать три, – прошептал в ответ принц, с белым напряженным лицом. – Ребенком я играл с ними. Ах Чен и Ву И, садовники в имении. Они разрешали мне скакать на водяном буйволе, убирать навоз и вообще делать множество интереснейших вещей, которые мне делать не полагалось, но однажды они оба исчезли и мы так и не нашли их.

Мастер Ли проверил скамью у стола и уселся на нее, подняв столб пыли и задумчиво уставился в дыру. – Украденный манускрипт, – негромко сказало, возможно самому себе. – Два мертвых монаха, странный звук, уничтоженные деревья и растения – играет ли роль убийство двух садовников, совершенное тридцать три года назад? Неужели они нашли вход в пещеру и спустились сюда? Но, если так, что они увидели перед смертью? Если и в этом замешаны люди, одетые в разноцветную одежду, это подкрепляет теорию, что за всем этим стоит какой-то религиозный культ, возможно поклонение камню Смеющегося Принца, а это означает продолжение ниточки, ведущей к первоначальным Монахам Радости, чьи трупы мы так и не нашли в могиле.

Мастер Ли прыгнул на ноги. – Это только первый взгляд, – сказал он. – Мы осмотримся и вернемся, взяв с собой побольше инструментов. А пыль всегда укажет нам, не проходил ли тут кто-нибудь. Вперед, за дело!

Из стен пещеры выходило множество туннелей. Повсюду стояли массивные деревянные столбы, поддерживавшие потолок и сделанные из настолько старого дерева, что, казалось, они могли треснуть от громкого звука. Мы очень осторожно пошли по первому проходу, и уткнулись в завал. То же самое ждало нас и во втором. Третий проход оказался настолько опасен, что никакой здравомыслящий человек даже не вошел бы в него. Потолок угрожал обвалиться каждую секунду, и мы не говоря ни слова вернулись обратно. Но все остальные проходы кончались тупиками, так что если и был еще один вход в могилу Смеющегося Принца, то только не отсюда.

Невозможно описать разочарование Мастера Ли! Уже в шестом туннеле он начал ругаться без остановки, и не останавливался все время, пока мы возвращались и лезли наверх. Не успели мы подойти к центру ложбины, как Лунный Мальчик, обладавший невероятно тонким слухом, остановился и предостерегающе поднял руку.

– Лошади, – сказал он. – Много лошадей, звук колес. И звон оружия. Едут прямо сюда, и если это ваши разноцветные монахи, то у них к нам дело.

Бежать было некуда, да и поздно. В ложбину ворвались лошади, мчащиеся полным ходом, за ними летела боевая колесница, и я безусловно предпочел бы загадочных разноцветных монахов мрачным лицам, глядевшим на нас. Король Ши Ху осадил лошадей своей боевой колесницы, а Золотые Девушки облизали полные губы.

– Мы сожалеем, что придется отказаться от света вашей мудрости, Ли Као, – нежно сказал король. – Стоит послушать слова человека, который с легкостью увез из нашего замка моих особых людей, но, к сожалению, в нашей повозке есть место только для Лунного Мальчика и Утренней Печали.

Он собирается убить нас, решил я. С его точки зрения мы были обычными ворами, которые украли ценные вещи из его сокровищницы, а воров надо убивать.

Самое лучшее – упасть на колени и начать бить поклоны, и я быстро бухнулся на землю.

– Конечно Ваше Величество не хочет заявить, что эти молодые люди – его рабы? – сказал Мастер Ли тоном человека, начинающего интересный научный спор. – Лунный Мальчик и Утренняя Печаль даже не ваши подданные, и, возможно, вправе сами решать, что им делать и куда идти.

Я, стоя на коленях, бил подбородком о бамбуковый шест, дальний конец которого постепенно скользил к граблям, которые я принес среди других инструментов. Еще два чи, подумал я, около шести поклонов.

– Нео-Конфуцианец безусловно скажет, что поскольку Лунный Мальчик и Утренняя Печаль родились крестьянами, у них нет никаких гражданских прав, – размеренным тоном продолжал Мастер Ли. – Но Ваше Величество слишком высоко стоит на всеми эти нео, и безусловно не собирается решать судьбу людей даже не выслушав их самих.

– Ли Као, правитель, сидящий на троне, способен принимать решения не обращая внимания на мнения других, – ответил Ши Ху.

На его губах появилась слабая печальная улыбка. Он перевел глаза на Золотых Девушек, и те наложили стрелы на тетивы своих луков. Я опять ударил подбородком, и ручка граблей проскользнула в пустой конец шеста. Грабли лежали прямо перед ведущей лошадью боевой колесницы. Я прыгнул на ноги, схватил шест и изо всех сил махнул им. Грабли попали в незащищенный живот лошади, она заржала, отпрыгнула, копыта взвились в воздух.

Я стегнул следующую. Лошади бесновались, но Золотые Девушки готовы были стрелять по ним и по нам, и я почувствовал, как рука Мастера Ли схватила меня за пояс, бросился вперед и вниз, и пополз между копытами, пока не очутился под повозкой. Мастер Ли потерялся по дороге. Я попытался приподняться, упершись в дно повозки плечами и ногами. Спина захрустела, но мне удалось приподнять повозку с одной стороны, а огромный вес короля закончил дело. С громким треском она опрокинулась, лошади превратились в клубок дергающихся ног, а я ползал между ними, пока Золотые Девушки скакали вокруг, пытаясь найти куда выстрелить. Нужно было добраться до короля и взять его в заложники прежде, чем девицы доберутся до меня, и Ши Ху уже ждал. Не потеряв своего обычного достоинства он спокойно сидел на земле, напоминая огромного Будду, с ножом в руке и улыбался.