Мудрец стоял на коленях в бассейне, держа в руках тело старого друга и учителя, и плакал, не скрывая слез. Я посмотрел наверх и увидел Кота Ли, глядящего на нас с платформы, потом евнух повернулся и позвал солдат. Я выхватил клетку из рук Мастера Ли и достал кисточку из дыры в верхушке.

– Козлик, козлик, прыг на стенку…, – с трудом выдохнул я, – маме травки набери… мама в стойле или в поле… братьев бедных накорми… раз… два… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь!

Я ожидаемо ослеп от вспышки и быстро сделал шаманские жесты, а надо мной Кот Ли и солдаты заорали от ужаса и бросились наутек. Передо мной появился ужасный, но трогательный Змей Вэй, с двумя человеческими головами, на каждой голове сидела маленькая глупая шляпа, а на теле – маленький фиолетовый кафтан. Тем не менее сам Змей был огромен, изо рта каждой головы торчали страшные клыки, огромные блестящие кольца возбужденно скользили по земле. А из воды за мной с громким всплеском вынырнул Трактирщик Шестого Ранга Ту, который, не обращая внимания на боль встал, повернулся к демону-богу и широко раскинул руки. Глаза трактирщика наполнились экстазом, в голосе зазвучало почтение.

– О легендарный Вкусный Змей из Серендипа! Ты, которого надлежит омыть вином и умастить медом, подогретым детским дыханием! Тебя надлежит начинить трюфелями и сварить в молоке морских змеев. В твоем бульоне надо растворить жемчужины, в которые превращаются слезы единорога! Тебе надлежит поклоняться! Поклоняться и молиться!

Трактирщик Шестого Ранга Ту раскрыл руки так широко, как только возможно и в любовном экстазе обнял Змея Вей, кольца которого сомкнулись вокруг тела трактирщика, и на мгновение оба замерли, поглощенные друг другом. Потом меня ослепила очередная вспышка, а когда зрение прояснилось я увидел, как большой белый журавль обогнул вихрь и летит прямо через распухшее кроваво-красное солнце. (Никто из живых больше не видел Трактирщика Шестого Ранга Ту. Три месяца спустя, когда по приказу суда вырыли тела, зарытые в подвале его трактира, нашли 214 записных книжек с рецептами, кулинарными замечаниями и философскими эссе, которые, вместе взятые, образовали стержень второй из самых великих кухонь в мире. Через год образовалась могущественная партия, заставившая провести дополнительное расследование преступлений трактирщика, в результате чего из официальных документов исчезли все обвинения против безумного владельца гостиницы. Трактирщик Шестого Ранга Ту был возвышен в пантеон богов, и ныне общепризнанно, что в своей божественной форме он является самой яркой звездой созвездия Гиад. Почти во всем Китае ему поклоняются как Ту Гану, Покровителю Поваров и Ресторанов.)

– Бык!

Я оторвал глаза от журавля и увидел, как Мастер Ли искал взглядом клетку. Я опустил на землю ту, которую все еще держал в руках, загоготал как гусь, перевернул ее и вытащил маленькую двузубую вилку. Я прыгнул за следующей, и тут оказалось, что на меня навались оба оставшихся в живых мандарина и Кот Ли, к тому же позвавшие на помощь нескольких солдат. В результате меня зажали между двумя троноподобными стульями, а я защищался копьем, которое подобрал около мертвого солдата.

Похожий на жабу демон все еще извергал кислоту, но тщательно заботился о том, чтобы не попасть на друзей, то есть тех, кто сделал нужный жест. Я старался изо всех сил, чтобы у меня не появилась дополнительная кость-копье, и тут услышал «четыре… пять… шесть… семь… восемь!»

На этот раз я вовремя закрыл глаза, сделал защищающий жест, опять открыл и увидел единственную женщину среди демонов, Ну Ба, которая выглядела как низкое облако, не больше двух чи в высоту. Потом облако превратилось в бесконечные руки из крутящегося тумана, которые стали вытягиваться, все дальше и дальше, пальцы хватали кричащих солдат и плачущих евнухов, на их лицах и телах немедленно вспухали ужасные черные пузыри, люди убегали, разрывая ногтями нарывы, падали, какое-то время дергались в конвульсиях и умирали.

Покрытый черными нарывами евнух покатился под ноги людей, окружавших меня, они отшатнулись и я выхватил кисточку из последней клетки. – Козлик, козлик, прыг на стенку, маме травки набери, мама в стойле или в поле – братьев бедных накорми, раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь!

Я крепко закрыл глаза, сделал жест и открыл их только для того, чтобы увидеть конец Кота Ли.

Вообще Чи-и самый странный из всех демонов-богов. Он него пахнет плесенью, он серовато-белого траурного цвета, говорит – как будто вздыхает и жалуется, а по форме напоминает развевающийся саван трупа. Куча одежды змеей проползла по платформе, достигла двух ног и обвилась вокруг них. Кот Ли перестал орать на меня, посмотрел вниз, махнул мечом и отрубил себе левое бедро. Завопив, он отбросил клинок и обеими руками ухватился за кучу тряпок. Та не сопротивлялась. Он отбросил ее в сторону, но, освободившись, она вытянулась в воздухе. Один конец скользнул на спину евнуху, серовато-белый и отвратительно пахнувший; завиток обвился вокруг груди, примотав руки к бокам. Евнух завопил, его глаза от ужаса вылезли на лоб. Саван продолжал наматываться на тело Кота Ли, все быстрее и быстрее, взбираясь все выше и выше. Колени, талия, грудь, плечи и, наконец, он сомкнулся на шее и подбородке. Хрустальный флакон, содержавший части тела, которые Кот Ли отрезал, стремясь достичь успеха в жизни, вдавился ему в лицо, крики евнуха прекратились, саван продолжал наматываться, закрыл рот и наполненные ужасом глаза. Только затылок, намазанный Протокольным Мылом, какое-то время еще торчал из-под ужасной одежды, но вскоре исчез. Серо-белый кокон упал, какое-то время извивался на платформе, все медленнее и медленнее, и больше я никогда не видел Кота Ли.

Я подобрал последнюю маленькую вилку. Мастер Ли с разгона прыгнул мне на спину и заорал прямо в ухо, – Колодец! К колодцу!

Я спрыгнул на каменный пол, промчался над извивающимися телами и прыгнул на платформу, в центре которой чернел колодец и Мастер Ли соскользнул с моей спины.

– Бык, посмотри внутрь и скажи, что ты видишь!

Я лег на живот, перегнулся через край, насколько мог, и мои глаза расширились от удивления. Я отполз назад и крикнул, – Лягушки! Тот самый узор из лягушек, который я видел во сне!

– Вниз! Быстрее! – скомандовал мудрец.

В отличии от сна здесь не было ни корзины, ни ворота. Я посмотрел кругом и увидел, что солдаты убежали, но пленники, скованные цепью, убежать не могли. Ключ от замка лежал на мраморном полу, я отомкнул замок, дал им всем убежать, потом перетащил тяжеленную цепь к колодцу и закрепил один конец на железном столбе, к которому когда-то крепился ворот.

Спускаться по цепи конечно потруднее, чем в корзине, но в одном смысле мне было легче чем во сне. Не было ужасного запаха гниющего мяса – хотя будет, когда трупы жертв ритуала начнут гнить – и не было ужасного рычания снизу.

– Там!

Сверху в колодец падал свет, и мы оба одновременно увидели круглое пятно на стене. Я стал раскачивать цепь, все шире и шире, отталкиваясь ногой об боковых стенок, и в конце концов мне удалось зацепиться за что-то ногой. Мы оказались у края узкого тоннеля, и я, на всякий случай, обвязал цепь вокруг камня – а вдруг мы будем возвращаться тем же путем. Потом мы пошли по низкому туннелю, освещенному только зелеными гниющими водорослями.

Стены туннеля слегка подрагивали, и с потолка время от времени слетали маленькие камешки. Постепенно стало трясти все сильнее и сильнее, а потом воздух бросился на нас, как будто хотел ударить. Удар грома, мои кости превратились в желе, и все закончилось музыкальной нотой, которая буквально впечатала меня в стену. И хотя меня как следует ударило, я узнал ее. Тот самый загадочный звук, объявлявший о солнцестоянии, значит заработал великий музыкальный инструмент, построенный Восемью Умелыми Мужчинами, и только тогда я вспомнил, что сегодня день солнцестояния, и с ужасом сообразил, что мы находимся внутри Юй. Этот туннель – одна из труб, а далекий звук – только разогрев, инструмент прочищает горло, но что будет этом узком туннеле, если на нас обрушится полный звук?