– Кто и зачем?

– Гм… «Край света». Это из-за него. Я обмолвилась о том, что мой дядя работает пилотом в «Крае света», и мне сказали, что вы как-то с ними связаны.

– Да. – Взгляд ее смягчился. – Я была замужем за одним из пилотов компании.

– За кем именно? – спросила я. – Может, я его знаю?

Сьюз показала на стул:

– Не хотите присесть?

– Конечно.

Она назвала Хэла Кавальеро, и мы несколько минут поболтали о том о сем.

– Мой муж работает в «Ригеле», – сказала она.

– Я только что пришла туда. Похоже, неплохая компания.

– Более чем.

– Но вы, наверное, нечасто его видите?

При первой же возможности я вновь перевела разговор на Кавальеро:

– Насколько я понимаю, именно он решал, куда отправлять туры?

– Совершенно верно. Да.

Робот принес воды и принял у нас заказ. Когда он ушел, я небрежно заметила, что Сьюз, вероятно, слышала о попадании «Края света» в выпуски новостей несколько недель назад.

– Баннистер, – сказала она.

– Да.

– И тот придурок-антиквар.

– Бенедикт.

– Угу. Я так и не поняла, что их связывало, но, если честно, меня это мало интересовало.

– Вы ее знали? Рэчел Баннистер?

– Не скажу, что слишком хорошо. Мы виделись несколько раз, но в толпе я бы ее не узнала.

– Как я понимаю, у нее был крутой нрав?

Сьюз рассмеялась:

– Однажды она накинулась на Хэла в клубе. – Она помолчала и отхлебнула воды. – Так давно, что я уже забыла об этом.

– Из-за чего?

– Откуда мне знать? Я была там, но помню только одно – как они злобно смотрели друг на друга. Потом Баннистер расплакалась и сказала, что Хэл в чем-то там виноват.

– Но в чем именно, вы не знаете?

– Понятия не имею. Забыла. Тогда я вообще не поняла, о чем идет речь.

Я сочувственно кивнула:

– Как я слышала, с Рэчел такое случалось.

– Да. В любом случае она была чем-то очень расстроена.

– Хэл не говорил, что произошло?

– Он не хотел касаться этого. Сказал что-то насчет проблем на работе, и все. А я не сочла нужным настаивать. – (Мимо прошел знакомый Сьюз, они обменялись парой фраз, и мы снова остались одни.) – Когда я с ним впервые познакомилась, он был очень дружелюбным и общительным. А потом, примерно в то же время, когда он поругался с Баннистер, в нем что-то изменилось. Я так и не поняла, по какой причине. Он стал молчаливым, замкнутым. Даже смеяться перестал.

Тут Сьюз сменила тему. Мы заговорили о долгих рейсах, о том, как сохранить семью, если видишь супруга всего пять-шесть дней в месяц, как тяжела порой жизнь на орбите.

– Устаешь от постоянных полетов туда-сюда, от того, что у тебя нет дома на земле. Здесь весь твой мир – станция. Нельзя прыгнуть в скиммер и отправиться в путешествие. Обстановка не меняется годами.

Мы с ней вполне поладили. Когда мы уже вышли из «У Карла» и собирались разойтись, Сьюз вдруг остановилась:

– Послушайте меня, Чейз: никогда не произносите имени Рэчел Баннистер при Хэле. Сам он о ней вообще не говорил. Когда я услышала о его уходе из «Края света» и попыталась выяснить, что случилось, он лишь кивнул и ответил: «Ну и ладно». Порой кто-нибудь упоминал о Рэчел в компании друзей, и Хэл начинал злиться. А почему, я не знаю и никогда не знала.

Чтобы говорить правду, не требуется особого искусства. А чтобы заставить людей поверить в ложь, нужен талант.

Эскайя Блэк. Затерянные в Арубе

Не знаю точно, когда я приняла решение, но через несколько часов после разговора с Сьюз я летела в челноке на планету. Как только я вошла в свою квартиру, Коппель – владелец жилого комплекса – сообщил, что днем приходили покупатели и осматривали ее.

– Думаю, можно без труда продать ее в ближайшее время, – сказал он. – Когда вы готовы съехать?

Мне нужно было снова поговорить с Кавальеро, но ехать поездом до Карнавии не было времени, к тому же не хотелось оставлять следы в сети. Я взяла напрокат скиммер и полетела. По дороге я позвонила Робину и оставила ему сообщение, что не смогу встретиться с ним вечером. Извинившись, я пообещала ему наверстать упущенное.

Передав управление искину, я проспала большую часть пути и проснулась, когда мы пролетали над Индирой, станцией Крематорий. Дальнейший полет проходил, вероятно, над самым унылым участком планеты – двести километров сплошной равнины, не прерываемой ничем, если не считать редких пологих холмов и стад диких бофинов, щиплющих траву.

Ближе к вечеру по местному времени я приземлилась возле космической базы.

Кавальеро не было на месте, но искин сообщил ему о моем прибытии и попросил подождать. Он вошел несколько минут спустя. Мое появление его явно не обрадовало, но он натянуто улыбнулся и сказал, что не ожидал увидеть меня так скоро.

– Хэл, как дела? – спросила я со всей возможной небрежностью.

Актриса из меня неважная, и снять напряжение мне не удалось.

– Все хорошо. Что снова привело вас в Карнавию? По-прежнему работаете над той книгой? – В его голосе прозвучала насмешка. Кавальеро не любил, когда ему лгали. Сесть он мне не предложил.

– У вас есть минута для разговора со мной?

– Я, в общем-то, занят. – Он показал мне большие ножницы, но тут же понял, насколько глупо это выглядит. – Что вам нужно, Чейз?

– Я не отниму у вас много времени.

– Ладно.

С улицы доносились крики детей, играющих в мяч.

– Несколько лет вы работали с Рэчел Баннистер. Я правильно понимаю?

– Угу. Да, примерно так. Я уже вам говорил, Чейз: это было очень давно.

– Как я понимаю, отношения между вами были несколько напряженными?

– Неправда. Где вы об этом услышали?

– Это знают многие. Насколько мне известно, между вами случилась ссора в Клубе пилотов.

Он побледнел:

– Извините, Чейз, но я понятия не имею, о чем вы говорите.

– Некоторые из присутствовавших там до сих пор помнят о вашей ссоре. Почему бы вам не рассказать, что произошло?

Он долго смотрел на меня, затем опустился в кресло.

– Пожалуйста. – Голос его дрогнул. – Чейз, на вид вы вполне приличная женщина. Умоляю вас, забудьте об этом. Навсегда. Ничем хорошим это не закончится, ни для кого. Забудьте. – Он утер рот тыльной стороной ладони. – Пожалуйста. Прошу вас.

– Хэл…

Он покачал головой и плотно сжал губы. По щекам его потекли слезы.

– Можете мне доверять. Что бы вы ни сказали, дальше это не пойдет.

Он снова покачал головой и отвернулся.

Вернувшись в скиммер, я позвонила Алексу:

– Мое место все еще не занято?

Элиот Статкинс не обрадовался, когда я сказала ему, что мой очередной полет на корабле «Ригеля» станет последним.

– Почему, Чейз? – Он попытался взять отеческий тон, но не слишком преуспел в этом. – Мы всегда можем найти другого пилота, но вы отказываетесь от прекрасной возможности. Что, если вы немного подумаете? Спешить некуда. Когда прилетите на Аркон, пришлите мне сообщение. Мне лично. Сообщите о своем решении. Пока что я не буду ничего предпринимать.

– Элиот, полеты – это не для меня.

– Почему?

Похоже, мои слова его потрясли. Неужели я не осознаю, как глупо поступаю?

– Сами полеты тут ни при чем. Речь идет о…

– Да?

– О моих будущих отношениях с Алексом.

– С тем торговцем антиквариатом?

– Да.

– Не могу поверить, что вы действительно так считаете. Торговец антиквариатом? Что ж, дело ваше. Но я прошу вас подумать. Знаю, мы платим намного меньше его, но зато будем существовать и через тридцать лет, а он, черт возьми, завтра может свернуть лавочку. У нас вы получаете множество бонусов, не говоря уже о жилье, хорошей пенсии и страховке. Где еще вы сделаете такую интересную карьеру? Большинство пилотов отдали бы все за такую работу, как у вас.

Я поблагодарила его и сказала, что пошлю сообщение с Аркона. Час спустя я поднялась на борт «Гонсалеса» и начала готовиться к отправлению.