— Эстра Феличиана, — сказал он тихим голосом, не меняясь выражения бесформенной морды, — Давненько я не видел вас здесь.

— Привет, Горго, — улыбнулась женщина, подхватывая кружку, — Рада тебя видеть. Давай, рассказывай, что у вас здесь приключилось.

Трактирщик покосился на посетителей в зале.

— Здесь не лучшее место для бесед, — тихо сказал он и громко крикнул, — Прошу за мной, я покажу вам номер. Хильга, замени меня.

Из задней комнаты появилась широкомордая коренастая шерглинка с длинной рыжей шерстью, одетая в поношенное платье.

Хозяин кивнул ей и шаркающими шагами направился к покосившейся лестнице, уводившей на второй этаж. Остановился возле неё и лениво поманил гостей за собой.

— Сюда прошу. Осторожнее, третья ступенька сломана.

Горго провел их мимо столиков в отдельную комнатку наверху. Усадив их за стол он позвал слугу и велел подать гостям вина и закусок.

— Вы приехали не в самое удачное время, мон эстра, — сказал он, присаживаясь с краю.

— Что здесь произошло, Горго? — спросила Феличиана.

— Все началось неделю назад, — сказал он, — Поутречку прибыл Грах на своём плавучем гробу. А с ним какой‑то сушёный старик. На вид как сухая ветка. Не из наших, но и на медвежьих не похож. Древний, страшный, чёрный как смола. Вдвоем они явились к губернатору. Не знаю уж, о чем они с ним говорили, только случился у них какой‑то скандал и Грах этот со своим спутником тем же вечером отвалили с острова. Кое‑кто из замковых поговаривал, что речь у них будто бы шла о странной вещице. Толком никто ничего сказать не мог, так как говорили они обо всем за закрытыми дверями. Да вот только не договорились. Рыжая Тармала, что в замке прачкой служит, рассказывала, что дело едва до драки не дошло.

— Ну это понятно, ктары с Медвежьих Островов — народ не самый тонкий, — заметила женщина.

— Вот то‑то и оно, эстра, — сказал трактирщик, — День прошел как будто бы без суеты. А на утро следующего подошла к нам эскадра. Пять кораблей, те что вы видели уж наверное. Форт продержался всего шесть часов.

— А дворец губернатора? — спросил Андрей.

— Замок держится, пока, — ответил Горго, — Они его не особенно‑то и обстреливали. Барон Талдарииль приказал не убивать никого из видных лиц, — он понизил голос, — Говорят, во дворце как раз гостила леди Меднорог, супруга сами знаете кого.

— Кого? — спросил Андрей.

Трактирщик недоверчиво глянул на него.

— Юноша из дальних краев, — сказала Феичиана, будто бы извиняясь, — Ничего не знает о наших делах… Но леди Меднорог? Медведи совсем спятили? Осаждают порт под протекцией Манавира и угрожают жене командующего Восточным флотом?

— Кто их знает, — пожал плечами трактирщик, — Помяните моё слово — все дело в том старикашке и той вещице, что ищет барон.

Феличиана залпом осушила бокал с вином.

— Нам нужно срочно увидеть губернатора, — сказала она.

— Увидеть‑то оно может и можно. А вот поговорить с ним получится не особенно.

Люди барона взяли дворец в кольцо.

— Это ерунда, они нас пропустят, — отмахнулась женщина.

— Может быть, но я не думаю, что губернатор откроет вам ворота. По крайней мере, пока медведи караулят его на выходе.

— Ладно, мы что‑нибудь придумаем, — заключила ди Бруне, — Хочу, чтобы ты передал губернатору через своих людей весточку о том, что мы в городе. Сделаешь?

— Это можно, — согласился Горго, — Оставайтесь на ночь здесь. Как только дела прояснятся, я вам сообщу.

С этими словами трактирщик оставил их. Ди Бруне и Андрей еще немного посидели молча, наслаждаясь едой. Островные блюда, даже такие незамысловатые, казались королевским пиром по сравнению с морскими пайками.

Слуги принесли им ещё мясных блюд и продолжали подливать вина.

— Андре, мой мальчик, — сказала женщина, — Надеюсь вы понимаете, почему мы этим занимаемся?

— Безусловно, — ответил он, — Вы благородная женщина и помочь оказавшимся в беде, несомненно, считаете своим долгом.

— Бросьте это, Андре, — грустно усмехнулась Феличиана, — Благородной крови во мне не больше чем в вас. Некоторых из людей, запертых сейчас в замке, я могла бы назвать друзьями, но я бы никогда не стала так рисковать попусту, — щёки женщины розовели от вина, она мечтательно улыбнулась, — Однако же, сейчас наша прекрасная Салардия отчаянно нуждается в союзниках на юге. Здесь, — она ткнула пальцем в стол, — Именно поэтому я и прибыла сюда. Если мы поможем им, несчастные, безусловно, запомнят этот жест и мы с губернатором, что вполне вероятно, сможем подмахнуть наш договор. Понимаете, мой мальчик, дело даже не в Ренегране, а в её могущественных покровителях.

— Я прекрасно все понимаю, — заверил её Андрей.

— Замечательно, — сказала женщина, — Но самый главный пункт нашего плана — мы с вами, лапочка, должны остаться в живых. Это самое главное. Я знаю, вы молоды и кровь ваша играет от ощущения опасности. Но поверьте, мертвыми мы ничего не добьемся — я не подпишу договор, а вы уже никогда не увидите свой родной дом.

— Безусловно, — вновь согласился Андрей.

— Я говорю это, потому что вы должны понять, — понизила голос женщина, — Мы сделаем всё возможное, чтобы извлечь выгоду из происходящего. Попытаемся в тайне увезти несколько действительно видных персон — одного — двух — и доложить обо всем лордам Манавира. Но не будем делать никаких глупостей.

— Я не совсем вас понимаю, мон эстра. Зачем вы говорите мне это?

— Потому что вы, Андре — авантюрист, — отрезала женщина, — Да, и не пытайтесь меня обманывать. Добрые люди не тонут в море Рифов… Дворец губернатора битком набит золотом и другими сокровищами, которые рано или поздно попадут в руки медведей. А еще там не менее дюжины девиц, готовых на все, лишь бы спастись с проклятого острова.

И вдвое больше солидных людей, которые будут обещать вам земли и еще черт знает что…

— Я все еще не могу понять, к чему вы клоните, ма эстра, — улыбнулся Андрей.

— Скажу предельно прямо, Андре, — серьезным тоном сказала посол, — Будем действовать по моему плану. С моим покойным мужем я бывала в подобных переделках бессчетное число раз. И, как видите, ещё жива. Так вот — попытаетесь сорвать мой план или выкинуть в замке какую‑нибудь штуку, мой сладкий, и я лично вас пристрелю.

С этими словами она извлекла из складок плаща громадный кавалерийский пистолет, больше напоминавший карабин без приклада.

— Ну, это лишнее, эсса ди Бруне, — снова попытался улыбнуться Андрей, — Я буду делать все в точности так, как вы прикажете.

— Чудесно, — ответила женщина, расплывшись в хмельной улыбке, — Я знала, что могу на вас рассчитывать Андре. Иначе бы ни за что не взяла с собой.

Андрей задумчиво покрутил в руке вилку.

— Кстати об этом, эсса ди Бруне, — сказал он, — Зачем я вам здесь?

— Потому что мне известно о вашем даре, Андре, — ответила она, — Мы с вами провели на одном корабле столько времени. На таком расстоянии магу моей квалификации не составляет особого труда следить за всеми изменениями в эфире. Манипуляции с материей всегда оставляют следы, а то, что вы делаете — это действительно потрясающе. Я абсолютно не знаю, как вам это удаётся и, мне кажется, этого не знаете даже вы.

— Бог с вами, эстра Феличиана, ничего подобного я…

— Оставьте, — оборвала его она, — У нас ещё будет уйма времени поговорить о ваших способностях. Прямо сейчас мне нужно лишь одно — помощь в нашей небольшой операции. Нужны ваши глаза.

Андрей побледнел.

— Во имя всего святого, Андре! — воскликнула женщина, — Прекратите считать меня ведьмой, мечтающей съесть вашу печень! Да, я давала вам непроверенные микстуры…

— Микстуры? То есть эликсир Марштейма был не единственным препаратом?

— Ну конечно, — она жестом остановила его, — Послушайте. У меня почётная медаль Рейвенолской Академии, я прекрасно понимала, что делаю. Ваш потенциал огромен — от ложки соли река не станет морем, Андре.

Он улыбнулся. Особых причин не доверять словам посла у него не было.