— Конечно, тогда девственности невесты придавали большее значение, чем теперь. Теперь мужчину это не волнует. Теперь все проще. Живи и давай жить другим. Раньше было по-другому. К примеру, Фред хотел спать со мной нагишом, но я ему этого не позволяла. «Я не из женщин легкого поведения, — говорила я Фреду. — И когда ложишься со мной в постель, будь добр одеться как подобает христианину».

— А по мне так плевать, если мужчина спит со мной голым, — сказала Элен.

— В жару это очень неудобно, — пояснила Керри. — Тела прилипают друг к другу, и просыпаешься вся мокрой и помятой. Пегги, я полагаю, ты должна настоять, чтобы он надевал что-нибудь на себя перед тем, как лечь.

— Боже, я не знаю, — взволнованно сказала Пегги. — Я никогда об этом не думала. Наверное, супружеская жизнь порождает столько новых проблем. Например, ванная. Я имею в виду, положим он бреется или еще что-нибудь, а мне необходимо в ванную. Могу ли я войти, пока он там?

Молодые женщины вопросительно посмотрели на Керри.

— Все зависит от ситуации, — глубокомысленно изрекла она. — Пожалуй, в первое время лучше не входить, но по прошествии некоторого времени и, знаешь, если тебе срочно надо, то ничего страшного в этом не будет.

— То есть, ты хочешь сказать прямо на глазах друг у друга? — с благоговейным ужасом осведомилась Пегги.

— Ну, вы же не будете друг на друга глазеть. Он будет мыться под душем или бриться, а ты заниматься своим делом, раз тебе срочно надо. В конце концов, он тоже человек.

— Да, наверное, — неуверенно проговорила Пегги. — Все это так непросто. Например, как быть с сексом? Что делать, если он хочет, а я нет? Или наоборот?

— Ты должна с самого начала поставить точки над «i», — посоветовала Керри. — Пусть не думает, что ты доступна в любое время дня и ночи. Например, когда он пьян или ты оделась и собралась куда-нибудь уходить или просто не хочешь. Надо поступать хитро. Знаешь, когда он в чем-нибудь провинится или ты хочешь что-нибудь купить… Ну, понимаешь, что я имею в виду.

— Я не думаю, что жена должна использовать секс как наказание или как подачку, когда она хочет, чтобы муж ей что-нибудь купил, — возразила Элен.

— Какого черта выходить тогда замуж, если ты не можешь прыгнуть на него, когда захочешь?

— Ты никогда не была замужем, — едко заметила Керри Эдвардс. — Ты не знаешь о чем говоришь.

— Можно придумать что-то вроде условного сигнала, — задумчиво промолвила Пегги. — Что-нибудь смешное, вроде того, что он бросает шляпу на кровать, или что-нибудь в этом роде.

— Да, или тебя бросает на кровать, — кивнула Элен. — Что-нибудь смешное вроде этого.

— Нет, я серьезно. Я хочу сказать, как же я узнаю, что он хочет, и как он узнает, что хочу я?

— Сигналы дело хорошее, — одобрительно отозвалась Керри. — Однако после того как вы проживете вместе какое-то время, ты обнаружишь, что это вошло у вас в привычку. Например, каждую пятницу Фред приносил домой получку и принимал горячую ванну. На ужин мы ели шницель по-венски и кислую капусту, пили пиво. Затем мы ложились в постель. Таким образом все вопросы снимались.

— А если он хотел во вторник или в четверг? — спросила Элен.

— Он просто не хотел. У нас был регулярный график и мы придерживались его.

— Шницель по-венски и кислая капуста, — повторила Пегги. — В пятницу вечером.

— Вот еще что, — сказала Керри. — Иногда, после того как мужчина проживет с женой некоторое время, он начинает считать, что имеет право на все. Ну, понимаешь, о чем я говорю. Однажды вечером, к этому времени мы были женаты уже почти год, Фред захотел, чтобы я… нет, я не скажу.

— Что? — хором спросили Пегги и Элен.

— Ну… — Керри задумчиво посмотрела вниз на носки своих туфель. — Ну… нет, лучше не буду вам говорить. А то вам еще придет в голову сделать это. Я сказала ему: «Фред, — сказала я, — ты можешь просить об этом своих знакомых шлюх, но не жди от меня, что я буду делать больше, чем того требует закон».

— И что он на это сказал?

— Боже мой, как он взвился! Он с проклятиями выбежал из дома и не возвращался до полуночи. Вернулся пьяным как сапожник и от него разило дешевыми духами. Прошло несколько недель, прежде чем я подпустила его к себе, и за это он должен был купить мне новое пальто. Серое с кроличьим воротником. Больше он со мной этих заморских штучек вытворять не пробовал. Это я вам говорю.

— Ну, видишь ли, Керри, — Элен пожала плечами, — ты сама говоришь, что времена изменились. Сегодня делают многое такое, чего не делали раньше. Кто знает, может Пег нравятся эти заморские штучки. Тебе нравятся, Пег?

— Ну, — сказала Пег, внимательно рассматривая свое обручальное кольцо. — Я не… Он мог бы… Ну, видишь ли… это зависит… прежде всего, он не из тех мужчин, которым это нужно. Я хочу сказать, что он такой спокойный. Меня вот что беспокоит — о чем мы будем говорить с ним? Зачастую мы встречаемся — и просто сидим и молчим. Но чтобы так каждый вечер? Я хочу сказать, не странно ли это, если мы будем сидеть так каждый вечер, неделю за неделей, год за годом?

— О, вы найдете о чем поговорить, — заверила ее Керри. — Он будет приходить домой и рассказывать о том, что произошло за целый день в офисе, а ты будешь ему рассказывать о своих спорах с бакалейщиком и мясником. А затем появятся другие темы — счета, соседи и дети, если они у вас будут. Мне так и не посчастливилось иметь их. И к тому же, всегда есть радио, телевидение и кино. Не волнуйся, вам будет о чем поговорить.

— Да, наверное, — печально проговорила Пегги. Она взглянула на Элен и глаза ее вновь заволоклись слезами. — Ну, дорогие мои, конец нашему веселью. Не гулять мне больше по барам.

— Верно, — улыбнулась Элен.

— Вроде как жизнь моя в каком-то смысле заканчивается, — Пегги вздохнула и приложила к глазам салфетку. — Грустно. Как будто вся радость позади.

— Но ты ведь хочешь выйти замуж, не так ли? — спросила Керри.

— О, конечно. Но это, знаешь, как будто ты хотел чего-то всю жизнь, а затем получил и выясняется, что ничего хорошего в этом вроде бы и нет. Я думаю, он хороший парень и все такое, и мы наверное будем счастливы, но я не знаю…

Элен подошла к дивану, на котором сидела Пегги, обняла ее за плечи и поцеловала в щеку.

— Не волнуйся, малыш, — прошептала она. — Все будет хорошо. Все будет замечательно, точно как ты хотела. Ты заполучила мужчину и собственный дом. Хотела бы я быть на твоем месте. Ты не будешь больше просыпаться утром одна. Каждое утро рядом с тобой будет твой собственный муж.

— Но только позаботься о том, чтобы он что-нибудь надевал на ночь, — закончила Керри.

В субботу утром они долго не просыпались. Наконец яркий луч света пробился в окно и ударил в глаза Гарри Теннанту. Он заворочался, поднял голову и открыл глаза. Лимонно-желтое октябрьское солнце заполняло комнату. Свет вливался через широкое окно, растекался по полу, струился по мебели, со всех сторон окружая кровать.

Солнечные лучи пронизывали рыжеватую поросль на груди Гарри. Он посмотрел на себя, увидел, как неяркое солнце золотит него кожу, и замурлыкал от удовольствия.

Он перевернулся на живот, поднялся на локтях и посмотрел на Элен. Та спала на спине, зажав руки между колен. На ней была мужская пижама. Длинные рукава скрывали даже пальцы. Из-под голубых отворотов виднелись только розовые ногти. На кармашке была вышита монограмма «МГ».

Гарри протянул руку к своей подушке и вытащил из нее маленькое перышко. Он погладил им нежную выемку на горле Элен. Мышцы ее шеи напряглись, она заерзала, что-то простонала и перевернулась. Тогда Гарри принялся щекотать ей подбородок, нос, уши.

Она открыла глаза и мгновение смотрела в потолок. Затем повернула голову и подозрительно уставилась на Гарри. Но тот уже успел закрыть глаза и неподвижно лежал на животе, глубоко дыша.

Элен прикрыла глаза, а потом быстро открыла их, захватив Гарри как раз в тот момент, когда он собирался пощекотать перышком ее губы. Возмущенное выражение ее лица вызвало у него приступ хохота. Он обнял ее и крепко прижал к себе.