Врага ошеломляла находчивость партизан, молниеносная быстрота их действий. Пятеро смельчаков из отряда имени С. Г. Лазо — политрук взвода П. И. Симуков, командир отделения М. Г. Подгорных, боец П. С. Путинцев и пулеметный расчет Н. И. Маслюкова нарвались на скорострельный пулемет противника. Местность перед пулеметной точкой была ровная, хорошо простреливалась. Партизаны сделали попытку пройти в обход, но наскочили на обоз. Разгромив его и видя, что пулемет молчит, партизаны попробовали идти вперед. Однако пулеметная точка снова ожила. Тогда все трое поднялись во весь рост и бросились на пулемет. Каратели опешили и стали разбегаться. Один из вражеских пулеметчиков, собравшийся бросить гранату, был сражен автоматной очередью.

На участке полка И. Ф. Садчикова противник, осветив местность, преградил путь сильным прицельным огнем. Во главе с командиром полка партизаны атаковали фашистов и ворвались в их оборону. Первым шел 3-й батальон (комбат И. И. Ерашов), Отряд этого батальона под командованием В. Н. Зверева одну за другой подавил пять огневых точек противника, уничтожил миномет с расчетом и шесть повозок с боеприпасами. Завязался рукопашный бой. Каратели не выдержали натиска и побежали.

Пуля ранила комиссара 1-го батальона К. С. Кумбарга. Он отстранил подбежавших санитаров (дороги секунды!), левой рукой зажал рану на груди и повел батальон дальше.

Был в партизанском полку скромный застенчивый радист Г. С. Пономарев. Он исправно делал свое дело, все время возился с радиоаппаратурой, антеннами, в самых сложных условиях обеспечивал внутреннюю связь и связь с Большой землей. Привык к трудным переходам, научился наравне со всеми переносить голод, холод, усталость. Все считали его тихим парнем, которому не дано совершать подвиги. И вот этот «тихий парень» в самый напряженный момент боя под сильным огнем вдруг вскочил с земли и первым бросился на врага:

— Вперед! За Родину!

Для всех это было неожиданным. Незаметный радист Жора Пономарев вдруг превратился в боевого комбата, которому не в первый раз приходится поднимать в атаку бойцов. Пономарев увлек за собой партизан. Ворвавшись во вражескую оборону, он схватился врукопашную с дюжим фашистом и победил его.

Несколько огневых точек подавили в бою пулеметчики братья Славик и Павел Куксенки. Братьям было не больше 14–15 лет. Юные пулеметчики и прежде изумляли всех бесстрашием и воинским мастерством. Они умело использовали опыт боев по разгрому гарнизона Расходное, за Гашники, в которых проявили мужество при уничтожении огневой точки и охраны склада с боеприпасами.

Разведчик Михаил Егоров, командир отделения Василий Морозов, рядовые Михаил Капелько, Захар Низохин также отличились в бою в ночь на 5 мая. Каждый из них уничтожил по нескольку гитлеровцев, обеспечил успешное продвижение наступавших подразделений.

Кажется, не так и велико то поле, а показалось таким огромным и вместе с тем тесным. И, наверное, сколько людей осталось в живых, столько и былей было сложено и поведано другим — тем, кто не был участником этих событий. Вместе с другими выходила из окружения и партизанка из бригады «За Советскую Белоруссию» Л. В. Смирнова. Вот как ей запомнилось то, что пришлось пережить:

Вместе с партизанами в прорванную мощным ударом брешь устремились и местные жители, которые находились в боевых порядках отрядов и в их ближнем тылу. Многие матери бежали по полю, прижав к себе грудных детей. Вражеские пули и осколки настигали безоружных людей, и они падали на сырую землю, обагряя ее кровью. Раненых подхватывали и помогали им двигаться дальше.

Но вот деревни Паперино и Новое Село позади, главная опасность миновала. Из груди вырвался вздох облегчения. Плакали женщины, дети, старики. Скупо, медленно поползли слезы по обветренным, суровым лицам партизан…

Я смотрел на эти лица, искал среди них капитана И. И. Зиненко. Вскоре встретил его и очень обрадовался. Этот исполнительный, аккуратный, волевой командир был незаменим, и меня весьма опечалило, когда позже узнал о его гибели где-то в районе озера Палик.

Не все вышли в ту ночь из матыринского леса. Оставшиеся разрозненные группы пришлось собирать А. Ф. Бардадыну, который с несколькими автоматчиками отстал от основных сил, а также другим командирам.

«Ночью, — вспоминает А. Ф. Бардадын, — мы услышали сильный бой в направлении деревень Новое Село и Паперино. Стало ясно, что бригады пошли на прорыв. Я со своей группой поспешил в район боя. К сожалению, мы оказались далеко от места прорыва и поэтому не успели. По пути встретили несколько небольших групп партизан. От них узнали, что главные силы партизан прорвали укрепления немцев и вышли из окружения.

К этому времени кольцо окружения снова сомкнулось. Я собрал несколько групп партизан и решил, пока ночь, вести их на прорыв. Но нам не удалось подойти близко к оборонительным укреплениям противника. Нас обнаружили и встретили сильным огнем. По всей линии стояли в боевой готовности танки и при нашем появлении тоже открыли огонь. Мы вернулись в матыринский лес, на последний партизанский островок.

С наступлением темноты решили снова идти на, прорыв. В течение дня трижды вступали в жестокий бой с карателями. Вечером западнее деревни Новое Село нам удалось перейти сильно укрепленную дорогу Ушачи — Кубличи и 6 мая добраться до Селищанской пущи. Вместе с нами вышло много мирных жителей. Затем стали пробираться в сторону березинских лесов».

Группа А. Ф. Бардадына не единственная вырвавшаяся из окружения после прорыва основных сил соединения. Таких групп, вышедших в разных направлениях, было немало. Одни из них скрытно переходили и переползали позиции врага, обходили посты, другие маскировались и пережидали в лесу. Некоторые из оставшихся приняли страшную, мученическую смерть от рук фашистских извергов.

Вот что рассказывает очевидец зверств карателей жена партизана из Лепельской бригады Грудницкая: «Я была с тремя малыми детьми. Детей тоже надо было приучить к боевой обстановке, чтобы не боялись. У меня были хорошие дети и выполняли все, чему учил их папа-партизан.

Я ухаживала за ранеными, старалась, как умела, успокаивать их, согревать материнской лаской и заботой. До того совсем незнакомых, нас роднили смертельная опасность и нависшее над нами большое человеческое горе.

На моих глазах в бою был ранен мой муж. Боевые друзья помогли мне уложить его на повозку. Рядом с отцом посадила детей. Сама была врачом, медицинской сестрой, делала перевязки. Когда после прорыва основных сил мы остались в лесу, старалась успокаивать раненых.

Нас стали окружать со всех сторон. Не желая сдаваться врагу живыми, некоторые покончили с собой…

Подошли каратели с собаками и стали убивать раненых. Приближалась наша очередь. Увидев на повозке моего раненого мужа, они набросились на него, как звери. Стащили на землю и на глазах детей расстреляли. Пятилетний сынишка вскочил на повозке, закричал не своим голосом: