Утром 11 марта партизанские дозоры обнаружили движение довольно крупных сил противника в направлении деревень Заозерье и Подлобное. Командир отряда С. А. Пацей решил и на этот раз перехватить инициативу боя у противника и выслал навстречу гитлеровцам два взвода с шестью легкими пулеметами. Бой начался в лесу, а не там, где предполагали оккупанты. Партизан было в шесть-семь раз меньше, но они в совершенстве владели тактикой лесного боя и в течение четырех часов так измотали противника, что он вынужден был отступить, не дойдя до цели.
Прошло четыре дня. 15 марта на рассвете под прикрытием сильного артиллерийско-минометного огня противник повел наступление на всем участке обороны Лепельской бригады. Основной удар и на этот раз был направлен на деревни Подлобное и Заозерье, где по-прежнему держал оборону 9-й отряд. Тяжелый, неравный бой пришлось вести бойцам и командирам отряда. Упорно сражались партизаны, но им все же пришлось оставить деревню Подлобное и отойти. Командование бригады послало на помощь часть 2-го и 13-го отрядов. Зайдя лесом противнику во фланг, партизаны вступили с ним в бой. Гитлеровцы попятились, а затем стали поспешно отходить. Партизаны «провожали» их до гарнизонов. По пути подбирали трофеи.
Все бы хорошо, если бы не тяжелая утрата. В бою пал всеобщий любимец командир отряда Сергей Пацей. Сообщение об этом острой болью сжало сердце.
Я смотрю на довоенный снимок Сергея Алексеевича с лейтенантскими кубиками в петлицах и будто снова слышу его голос. Какой это был обаятельный, скромный и вместе с тем решительный и твердый человек! Местный житель, он начинал трудовую деятельность учителем, был увлечен системой А. С. Макаренко, старался следовать его педагогическому методу. Пройдя путь от рядового до командира отряда, Сергей Алексеевич и во взаимоотношениях с подчиненными неукоснительно следовал макаренковскому правилу: как можно больше требовательности к человеку, как можно больше уважения к нему. Педагогический опыт помог Пацею создать монолитный, дисциплинированный, боеспособный партизанский отряд, прославившийся многими боевыми делами. Командир отряда принимал личное участие во всех основных операциях. В первых рядах он находился и при отражении атаки у деревни Заозерье. Вражеская пуля попала прямо в сердце. Такой это был отважный командир, прямо-таки незаменимый человек, что все мы долго не могли подавить в себе щемящую боль и чувство невосполнимой утраты. Но тем сильнее была наша ненависть к врагу.
Почти одновременно шли бои за деревни Будевцы, Заболотье, Осье. Там дрались кавалерийский эскадрон и 8-й отряд Лепельской партизанской бригады. В помощь им были посланы 1-й и 4-й отряды. Вместе они отбили все вражеские атаки. Многие бойцы и командиры отличились в этих боях. Пулеметчик 9-го отряда Григорий Габриков, бойцы Павел Ведерников и Петр Турков упорно ползли под пулями, пробираясь в тыл противника. Они не знали, сколько уложили фашистов, но панику посеяли среди них немалую. Во время этих боев погиб еще один замечательный человек — командир разведки 9-го отряда Федор Лавринович, уничтожив перед смертью четырех гитлеровцев.
Северная граница Полоцко-Лепельской партизанской зоны проходила по реке Западная Двина. Леса здесь подступают вплотную к обрывистым берегам реки, местами отходят от них и тянутся на много километров до границы Ветринского района с Ушачским. А там начинаются разделенные холмами голубые озера.
Наши северные рубежи удерживала бригада имени В. И. Чапаева. Она выросла из небольшого отряда, созданного зимой 1941/42 года. Бригада много сделала по организации партизанского движения в Ветринском, Ушачском, Полоцком районах. Самостоятельно установив связь с Большой землей, летом 1942 года чапаевцы переправили за линию фронта значительное пополнение для Красной Армии. Впоследствии бригада разделилась. Отпочковавшаяся от нее бригада имени П. К. Пономаренко перешла в район Каменя.
С самого начала и до весны 1944 года ядром партизанской бригады имени В. И. Чапаева был отряд имени М. В. Фрунзе. На его боевом счету числилось много боевых операций. Отряду обычно поручали наиболее ответственные и сложные задания. Душой отряда были его командир Афанасий Яковлевич Конев и комиссар Геннадий Полуэктович Лапшенков. Первый — с Урала, второй — из Иванова. Эти люди ни внешне, ни по характеру абсолютно не походили друг на друга. Командир — рослый, плечистый, с рыжим бобриком волос. Комиссар — невысокий, плотный, глаза добрые, умные, в уголках губ улыбка. Конев нрава крутого, в выражениях не особенно разборчив. Лапшенков, напротив, предупредителен, нетороплив, вежлив. Командир ездил на буйных, горячих лошадях. Комиссар подобрал себе лошаденку низкорослую, спокойную. Такие разные во всем люди обычно редко сходятся. Конев же и Лапшенков как бы дополняли друг друга. Отчаянная храбрость командира в сочетании с мудрой рассудительностью комиссара с самого начала помогли выработать тот единственно правильный стиль управления отрядом, который был первым условием плодотворной боевой деятельности партизан в тылу врага.
Бои на участке фрунзенцев и их соседей начались 9 марта утром. Противник численностью до трех полков пехоты при поддержке полка артиллерии, трех танков, полковых и батальонных минометов повел наступление одновременно на трех направлениях — со стороны Полоцка, от станции Горяны и с правого берега Западной Двины на Первое и Второе Городище, расположенные при впадении реки Туровлянки в Западную Двину.
Более часа длилась интенсивная артиллерийская подготовка. Враги обстреливали передний край партизанских рубежей. Затем противник перенес артогонь в глубину обороны и двинул в атаку танки и пехоту. Начался бой, доходивший до рукопашной. Случилось так, что соседи отряда имени М. В. Фрунзе не сумели сдержать сильный натиск гитлеровцев и отошли. А. Я. Конев и Г. П. Лапшенков с отрядом оказались в окружении. Конев посоветовался с комиссаром и собрал командиров. Приказал подпустить противника ближе, сосредоточить весь огонь в юго-восточном направлении, чтобы пробить коридор в кольце гитлеровцев и через него вырваться из окружения. Замысел удался. Ураганный огонь партизан действительно образовал брешь в кольце оккупантов. Уничтожая карателей огнем автоматов и гранатами, фрунзенцы пробились к своим. С ходу они заняли основную линию обороны в Городище.
9 марта наступающим немецким частям все же удалось добиться тактического успеха. Прорвав первую линию партизанской обороны, они вклинились в расположение бригады имени В. И. Чапаева, заняли деревню Туровля, форсировали Западную Двину и овладели Первым Городищем. Беспокойной была ночь с 9 на 10 марта. Противник укреплялся на занятых позициях и одновременно вел сильный артиллерийско-минометный и ружейно-пулеметный огонь по второй линии нашей обороны.
По приказу опергруппы, представитель которой находился на месте боевых действий, в помощь В. В. Мельникову вышли батальон из полка И. Ф. Садчикова, два отряда из бригады имени В. И. Ленина (комбриг Н. А. Сакмаркин) и часть 16-й Смоленской бригады. Подкрепление подоспело своевременно: противник ночью попытался атаковать второй рубеж и выйти во фланг обороны. Отряды под командованием И. К. Косьмина и А. И. Турова открыли сильный ружейно-пулеметный огонь, и гитлеровцы откатились назад. Всю ночь над рекой Туровлянкой полыхали пожарища. Горела Туровля, горели другие деревни.
На следующий день немцы трижды пытались атаковать партизанские рубежи в Городище. Наступающим помогала артиллерия. Однако, «несмотря на сильный артиллерийский огонь, — свидетельствует запись в деле бригады имени В. И. Чапаева, — ни один партизан не ушел с линии обороны». Бои у Городища показали, что под артиллерийским огнем бойцы гораздо лучше чувствовали себя в траншеях, чем в дзотах, так как дзоты были хорошей мишенью для стрельбы прямой наводкой. Это пришлось учесть в последующих боях.
Днем небольшой группе гитлеровцев удалось переправиться на правый берег Туровлянки. Во второй половине дня 10 марта командиры отрядов Конев и Копьев получили приказ зайти в тыл противника со стороны Туровли и в районе Городища зажать его в угол, образованный при впадении Туровлянки в Западную Двину. Появление партизан в тылу заставило гитлеровцев убраться на правый берег Западной Двины у деревень Шматово и Литвиново. Переправа была не из приятных: улепетывающих за реку оккупантов преследовал меткий огонь партизанской 76-миллиметровой пушки.
