Сам координатор надел полупарадную форму. Может, и глуповато было выряжаться ради каких-то дикарей, но он утешал себя тем, что, по крайней мере, не приходится надевать парадный мундир со всеми регалиями. Он уже натягивал куртку, когда послышались шаги Харта: капитан вновь спускался из своих апартаментов в каморку координатора.

– Все остальные разведчики на борту, – объявил Харт с порога.

– Ну и что?

– Повсюду одно и то же. Все племена до единого перебрались из прежних деревень в лачуги вокруг молелен и парников, построенных гораздо более изобретательно. А сами жители по уши в грязи и почти дохнут с голоду, в точности как ближайшие наши соседи.

– Так я и подозревал, – обронил Шелдон. Харт глянул на него искоса, словно прикидывая, как бы половчее накинуть на хвастуна петлю. – Это же логично, – добавил Шелдон. – Уверен, вы и сами считаете именно так. Если одно племя по каким-то причинам вернулось к дикости, надо полагать, что так же поступили и остальные.

– Но почему, мистер координатор? По каким именно причинам? Вот что мне надо знать.

Шелдон спокойно произнес:

– Я намерен это выяснить.

А про себя подумал: капитан прав, тут были какие-то причины. Если все они одновременно вернулись к дикости, то ради определенной цели, следуя какому-то плану. И чтобы разработать подобный план и согласовать в деталях между тридцатью семью деревнями, нужна безотказная система связи, куда лучшая, чем можно ожидать от культуры класса 10…

С трапа донеслись еще чьи-то торопливые шаги – вверх, вверх. Харт поспешно обернулся к двери, и Сальный Феррис, ввалившись в каморку, едва не налетел на капитана. Глаза у кока округлились от возбуждения, он шумно пыхтел после пробежки.

– Они открывают молельню, – выдохнул кок. – Они только что…

– Да я шкуру с них спущу! – зарычал Харт. – Я же отдал приказ не валять дурака и не приближаться к молельне!

– Это не наши, сэр, – сумел выговорить Сальный. – Это гугли. Они сами решили отпереть свою молельню.

Харт резко повернулся к Шелдону:

– Не надо бы туда ходить.

– Надо! – ответил Шелдон. – Они нас пригласили. В настоящий момент мы никак не можем позволить себе их обидеть.

– В таком случае возьмем личное оружие.

– Но с категорическим приказом не прибегать к нему до последней крайности.

Харт кивнул.

– И оставим здесь несколько человек с винтовками, чтобы прикрыли нас, если придется спасаться бегством.

– Звучит разумно, – согласился Шелдон.

Харт быстро вышел. Кок собрался последовать его примеру.

– Постой-ка, Сальный. Ты видел, как открыли молельню, своими глазами?

– Так точно, сэр.

– А что ты там, собственно, делал?

– Видите ли, сэр…

По лицу Сального было видно: он спешно выдумывает, что бы такое соврать. И Шелдон перебил:

– Я рассказал ему одну историю. Но до него, похоже, не дошло.

Кок сказал с ухмылкой:

– Ну, видите ли, дело было так. Гугли начали варить какое-то пойло, а я дал им несколько советов, просто чтобы чуть-чуть помочь. Они же все делали наперекосяк, и было бы жаль, если б классную выпивку сгубили по невежеству. Вот я и…

– Вот ты и наведался к ним еще раз – отведать, что получилось.

– Да, сэр, примерно так оно и было.

– Теперь понятно. Скажи мне, Сальный, а кроме как по части выпивки, других советов ты им не давал?

– Ну еще я рассказал вождю парочку историй.

– Понравились они ему?

– Не знаю, – ответил Сальный. – Он не смеялся, но истории ему вроде понравились.

– Я тоже рассказал ему одну историю, – повторил Шелдон. – Но она до него, похоже, не дошла.

– Может, и впрямь не дошла. Извините меня, сэр, но истории, какие вы предпочитаете, подчас чересчур того… Тонковаты, пожалуй.

– Об этом я и сам догадался. А еще что там произошло?

– Еще что? Да, вспомнил. Еще там один взял тростинку и принялся мастерить дудку, но тоже делал все наперекосяк…

– И ты показал ему, как сделать дудку получше?

– Точно, – признался Сальный.

– И теперь ты, наверное, чувствуешь себя героем, который пришел на выручку отсталому народу, дав ему сильный толчок к цивилизации…

– Мм… – промычал кок.

– Да ладно, – примирительно сказал Шелдон. – Но на твоем месте я бы не слишком налегал на улучшенную выпивку.

– У вас все, сэр? – осведомился кок, уже занеся ногу за порог.

– У меня все, – согласился Шелдон. – Спасибо, Сальный.

Выпивка лучшего качества, подумалось Шелдону. Лучшая выпивка, лучшая дудка, несколько похабных анекдотов. Ну и что? Он покачал головой: все это вместе взятое тоже не имело никакого смысла.

Шелдон расположился на корточках по одну сторону от вождя, Харт по другую. С вождем произошла удивительная перемена. Прежде всего он помылся и перестал чесаться, и от него не воняло. И между пальцами ног больше не было грязи. Он подстриг себе бороду и макушку, пусть неряшливо, и даже прошелся по волосам гребешком – раньше в них торчали сучки, репьи, а может, и птичьи гнезда, и по сравнению с прежней прическа была колоссальным достижением.

Однако к опрятности дело не сводилось, случилось и что-то большее. Шелдон долго не мог сообразить, что именно, хоть мучился этим вопросом непрерывно, даже когда пытался вкусить от пищи, которую перед ним поставили. На блюде лежало месиво чудовищного вида, и исходивший от него запах тоже не внушал оптимизма. И что хуже всего, не было никакого подобия вилок.

Вождь по соседству с Шелдоном упоенно чмокал и чавкал, запихивая еду в рот обеими руками поочередно. И только попривыкнув к этому чавканью, Шелдон понял, что же такое изменилось в вожде. Он стал говорить правильнее. Днем он пользовался упрощенной, примитивной версией собственного наречия, а нынче овладел языком свободно, можно бы сказать – почти в совершенстве.

Координатор быстро обвел взглядом землян, расположившихся кружком на голой почве. Каждого землянина усадили меж двух гуглей, и если только аборигены не были слишком заняты чавканьем и глотанием, они считали своим долгом вести с гостями беседу. Будто у нас в Торговой палате, подумалось Шелдону: если уж затеяли званый обед, то каждый лезет из кожи вон, чтобы гости были довольны и чувствовали себя как дома. Какой же разительный контраст с первыми днями после посадки, когда туземцы лишь боязливо выглядывали из хижин и бурчали что-то невнятное, если не удирали от пришельцев во всю прыть…

Вождь вычистил свою миску круговыми движениями пальцев, а затем обсосал их, постанывая от удовольствия. И вдруг, повернувшись к Харту, сказал:

– На корабле я видел, что люди используют для еды доски, поднятые над полом. Я пришел в недоумение.

– Это называется стол, – пробормотал Харт, неловко ковыряясь пальцами в миске.

– Не понимаю, – произнес вождь, и Харт был вынужден рассказать ему, что такое стол и насколько удобнее есть за столом, чем на полу.

Видя, что все остальные принимают участие в трапезе, хоть и без особого восторга, Шелдон рискнул погрузить пальцы в свою миску. Не подавись, внушал он себе. Каким бы гнусным ни оказался вкус, подавиться ты не имеешь права… Но месиво оказалось на вкус еще гнуснее, чем можно было вообразить, и он подавился. Впрочем, этого никто, кажется, не заметил.

После нескончаемой гастрономической пытки – сколько же часов она длилась? – с едой было наконец покончено. За эти часы Шелдон поведал вождю о ножах, вилках и ложках, о чашках, стульях, карманах брюк и пальто, о счете времени и наручных часах, о теории медицины, началах астрономии и о приятном земном обычае украшать стены картинами. А Харт в свою очередь рассказал вождю о принципах колеса и рычага, о севооборотах, лесопилках, почтовой системе, о бутылках для хранения жидкостей и об орнаментах для украшения строительного камня.

Ни дать ни взять – энциклопедия, подумал Шелдон. Мой бог, что за вопросы он задает! Для чавкающего, сидящего на корточках дикаря 14-го культурного класса – самая настоящая энциклопедия! Хотя постой-ка, а принадлежит ли вождь по-прежнему к классу 14? Не вернее ли, что за последние полдня он поднялся до класса 13? Умытый, причесанный и подстриженный, улучшивший как свои социальные навыки, так и язык, – да нет, сказал себе Шелдон, что за чепуха, так не бывает. Полное, абсолютное безумие полагать, что такая перемена может свершиться за полдня.