Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Ходить он где-то, - медленно пропела Катя, прикрывая зевок пухлой, в ямочках рукой. - Наобещает людям, а потом и гоняются за ним.

- Тетя Нюра велела, чтобы ты мне куртку зашила, - сердито буркнул Вовка.

- Велела! - засмеялась Катя. - Тоже выискалось начальство. Тебе что шей, что не шей, все равно порвешь. Хочете - обождите его, - обратилась она к Рыкову, - может, и явится скоро.

Рыков отказался. Жара в комнате и сытый, сонный покой этой женщины навевали на него душную дремоту.

- Ладно, скажу, чтобы пришел к вам, как прибудет, - пообещала Катя и, лениво растягивая слова, велела сыну: - Вовка, проводи!

На лестнице Рыкову и Вовке повстречались две девочки. Одна из них - лет пятнадцати, высокая, светловолосая, с маленьким пухлым ртом, другая - года на два младше, тощая, плосколицая, в больших очках с толстыми стеклами.

- Куда шлепаешь, Вовка? - спросила старшая девочка.

- На кудыкину гору, - сердито отозвался Вовка.

- Подожди, я тебя умою, - предложила младшая девочка, и некрасивое лицо ее осветила добрая застенчивая улыбка.

- Успеется, - степенно сказал Вовка и потянул Рыкова за собой.

На улице подле продуктового магазина стояла лошадь, запряженная в телегу, на которой восседал Саша. Заметив отца, Вовка кинулся к нему. Волнухин взял сына на руки, и, когда я подошел к ним, Вовка уже держал в руках вожжи, покрикивая:

- Ну, пошел!

- Гляди, какой у меня парень, - заулыбался Волнухин, - весь в меня, тоже, как батька, хочет быть возчиком. А конь мой нравится? Другого такого во всем Гужтрансе нет. Смотри - грудь, а бабки! Жаль только, что казенный, не свой! Закурим, что ли?

Взяв у Рыкова две папиросы, Волнухин одну положил за ухо и, закурив другую, стал размышлять вслух:

- Я вот все думаю, Геннадий, у тебя знакомства есть. Может, разрешат нам с тобой лошадку приобрести?

- Не выйдет, Саша.

- Жаль. А то зажили бы. По нынешним временам конь - это, соображать надо, богатство. Имей такого зверя, живи не тужи. В подсобных хозяйствах пахать - это раз, лес возить кому, кто строится, - это два... Много кое-чего сотворить можно. Так не выйдет, говоришь?

- Нет, Саша, - сказал Рыков.

- Ладно, обойдемся, Волнухин своим рукам везде приключения найдет. А где ты Вовку прихватил?

- Я у вас дома был.

- Поедем, папа, - потянул Сашу за рукав Вовка.

- Погоди ты, - оборвал его Волнухин. - Видел Катерину? Хороша, а? Это ты ее еще в полном параде не наблюдал. Приоденется, чище какой генеральши будет.

- Папка, поедем! - ныл Вовка.

- Отцепись ты! - цыкнул на него Волнухин.

Он вынул папиросу из-за уха, закурил и продолжал:

- Видел шкаф у нас? Там и платьев, и пальтов у Кати хватает, а когда я к ней пришел, ничего за ней, в общем, кроме красоты, не числилось. Пятый год живем вместе, вот только записаться не можем. Я предлагаю, а она смеется: "Я и без бумажки полностью твоя". Красивая она, Катя, а счастья ей до меня не было. Муж попался никудышный, прижил с ней двух девок и бросил. Старшая, Света, и личностью, и характером вся в Катю, а младшая, Галя, - некрасивая она, но сердце у нее золотое. Весь дом полностью на ней.

- Папка, прокати! - настойчиво потребовал Вовка.

- Вот прилип! - огрызнулся Волнухин. - Ладно уж, поехали. Так тебе, Геннадий, наверное, дровишек принести? Жди вечером! А ну, Орлик! - закричал он и ударил лошадь вожжами по гладкому крупу.

2

Всю зиму Волнухин снабжал Рыкова дровами. Дрова были сухие, жаркие. Попадались и тоненькие дощечки от продуктовых ящиков, и задымленные горбыли, и даже обломки старой мебели.

Приносил он сразу огромную вязанку, которой хватало на несколько топок, с грохотом сбрасывал ее на пол и при этом торжествующе заявлял:

- Видал! Пусть другой столько припрет. У него жила в животе лопнет.

Силой своей он очень хвалился и говорил, что все Волнухины были силачами.

Как-то рассказывал он Рыкову:

- Это еще до революции было. Меня тогда и в природе не значилось. Пахал мой батька землю, и завязла у него соха в борозде. Тащит он, тащит, и вытащить не может. Задумался, сел отдохнуть. А его конь пытается соху с места сдвинуть. Посмотрел на него батька и говорит: "Не тужись, Гнедко: если я не могу, куда тебе!"

- А он жив сейчас, твой отец? - спросил Волнухина Рыков.

- Помер. Лет пятнадцать назад помер. В деревне у меня одна сеструха живет. Незамужняя. Дом, можно сказать, пустой стоит. Я бы там со всем семейством разместился.

- Ну и забирай всех туда.

- Ишь что придумал, - усмехнулся Саша. - Катерина всю жизнь в городе прожила. К колхозным делам она не приспособлена. Нет уж, лучше пускай сидит дома. Волнухин всех вытянет, не сомневайся. Вот скоро работенка предвидится доходная. Тут один деятель сруб купил, хочет в дачу преобразовать. Он думал цельную бригаду нанять, а я один подрядился.

- И справишься? - недоверчиво спросил Рыков.

- Справлюсь, - решительно сказал Саша. - Перевезу и поставлю. Понимать надо, мне деньга нужна. Катя мечтает, чтобы я ей котиковую шубу купил. В общем, как потеплеет - сразу примусь.

После этой беседы Рыков не видел Волнухина месяца два. Пришла весна, печи перестали топить, и "дровяной король", как называл Сашу сосед по квартире, экономист Григорий Ефимович, не навещал Рыкова.

Рыков встречал Катю несколько раз у ворот, где она, как сытая, гладкая кошка, грелась на солнце.

Однажды они столкнулись при выходе из кино. Катя была, как сказал бы Саша, "в полном параде". На ней было зеленое габардиновое пальто, на голову накинута голубая косынка. В одной руке она держала маленькую лакированную сумочку, другой прицепилась к высокому гривастому молодому человеку. Заметив Рыкова, она улыбнулась своей ленивой улыбкой и, не сказав ни слова, проплыла мимо.

Спустя неделю объявился и сам Волнухин. Это случилось в воскресенье. В квартире все еще спали, и только тетя Лиза гремела кастрюлями на кухне.

Сначала Рыков услышал ее резкий, визгливый голос:

- Топаешь, лешай, носит вас тут!

Потом без стука в комнату ввалился Саша. На нем по-прежнему был неизменный ватник, туго перетянутый ремнем. Рыков давно не видел Сашу и поэтому мог заметить, как сильно он изменился. Лицо его осунулось, стало землисто-серым, под глазами появились грязно-сиреневые круги.

- Чего разглядываешь меня, как девку? - с недоброй усмешкой спросил Волнухин. - Страшен стал? Ладно, все расскажу. Чаю сегодня хлебать не будем.

Он вынул из кармана брюк пол-литровую бутылку водки и сказал:

- Давай стаканы и закуску, только не очень-то старайся, не обедать пришел.

Рыков поставил на стол два граненых стакана, тарелку с чайной колбасой и хлеб.

Волнухин налил водку в стаканы, выпил свою порцию и, вяло пожевывая кусочек колбасы, сказал:

- Наблюдаешь? Думаешь, Волнухин пьяница? Это я недавно приобщился, лечусь. Да ты пей, а то нам не понять друг друга.

Рыков отпил немного из стакана, Волнухин вылил оставшуюся в бутылке водку в свой стакан и начал рассказ:

- Помнишь, Геннадий, я тебе говорил, что подрядился дом ставить. Сначала все шло порядком. Разобрал я старый сруб, перевез его на новое место, фундамент оборудовал и стал действовать. Сам знаешь, на работу я злой, да и тянуть мне эту музыку некогда было. В общем, все уже к концу подвигалось, подводил я дом под крышу и вдруг... Как это случилось, не соображу. Конечно, погода всему виноватая была. День тогда был дождливый, ходить склизко. Ну, значит, взял я одно бревно, не то чтобы тяжесть в нем была великая, потащил его, оступился, упал, а оно возьми и накрой меня. Прямо по ребрам проехало. Поднялся я, чувствую, вроде что-то хрустнуло во мне, бросил работу, затянул потуже ватник - и домой. Двое суток отлежал дома, не раздеваясь. Если, думаю, поломал - срастется. Днем, значит, я в Гужтрансе, а по вечерам - на стройке дачи. Кончил работу, получил деньгу, все как положено. Только чувствую я, в боку у меня колет, и кашель завелся. Катя говорит: "Сходил бы ты в поликлинику, а то по ночам бухаешь, спать не даешь". Сам бы я, понятно, не пошел, но раз баба беспокоится - подчиняюсь. Пришел к врачу, рассказал ему все, как было. Он осмотрел меня и спрашивает: "Так, говоришь, перетянулся ремнем, полежал два дня и все?" - "Так точно", - отвечаю. Не поверил он мне, еще раз спросил, как было. Я ему еще раз объяснил. Тут он собрал других докторов и всяких студентов, которые были в поликлинике, показывает им меня, они удивляются, ахают. Надоело мне это. "Кончайте, говорю, скорее, доктор, а ваши студенты, если им нужно, пусть на скелетах упражняются". Остались мы с доктором вдвоем. Он и объявляет: "Скажу тебе, парень, легко ты отделался, и то потому, что у тебя организм железный. Однако надо тебе беречься, так как ты повредил внутренности, и лучше тебе оставить тяжелую работу и съездить на курорт".

3
{"b":"237917","o":1}