Мария Михайловна ушла.
Весь стол уже был усеян маленькими вязанками. Теперь палочек хватит не только своим малышкам, которые их порастеряли и пораздавали, но и всем остальным первоклассницам в школе. Пусть учатся считать!
Витя подсел к Лиде и шопотом спросил:
— Пришло письмо?
— Нет, я же тебе говорила — никаких новостей нет! Мы сами ждем, ждем…
Витя, обескураженный, вышел из комнаты.
В вестибюле его остановила Женя.
— Виктор, ты мне так ничего и не скажешь? — Она в упор посмотрела на него.
Витя надел шапку и молчком прошмыгнул мимо Жени к выходу.
Теперь Женя места себе не находила. Она начала было помогать девочкам прибирать пионерскую комнату. Подмела пол, а стружки под столом остались. Постелила скатерть, но криво. Бросила все и ушла в вестибюль. Там тоже еще надо навести порядок. В вестибюле не должно быть ни пылинки — это зал дяди Вани!
За стеной, в пустом кабинете директора, зазвонил телефон.
Женя подбежала и взяла трубку.
— Алло! — солидно, тоном взрослой произнесла она. Ей очень нравилось говорить по телефону.
— Можно Тамару Петровну?
— Ее нет, — ответила Женя и хотела объяснить, что Тамара Петровна ушла домой обедать. Но глуховатый женский голос продолжал:
— Передайте, пусть Тамара Петровна завтра заедет ко мне в управление. Это звонит Журавлева.
У Жени от волнения пересохло в горле. Сама Журавлева? Из управления?.. Значит, Витька не зря говорил: «Скоро узнаешь!» Женя изо всех сил стиснула трубку:
— Товарищ Журавлева! Товарищ Журавлева! Вы уже узнали что-нибудь про Зину? Да? Узнали? Скажите мне, это Максимова у телефона, Женя!
Трубка отвечала назойливыми частыми гудками.
Глава одиннадцатая. Ссора
Прибирая вестибюль, Женя прислушивалась к шагам за входной дверью. Она знала походку всех — и девочек и воспитательниц. Мария Михайловна поднималась на крыльцо отдыхая, медленно, и ступеньки тяжело поскрипывали, точно жалуясь. Вожатая Валя взлетала одним прыжком и, отряхивая на крыльце снег, громко топала, точно отбивала барабанную дробь. У завуча шаги были легкие, ровные. Их-то и ждала сейчас Женя: Тамара Петровна сразу позвонит Журавлевой, все разузнает, и они вместе пойдут в управление.
А вдруг там Зина?..
У Жени от волнения холодели руки, когда она думала об этом.
И на цыпочках, стараясь не стукнуть, чтобы не заглушить шум за дверью, она расставляла скамеечки вокруг стола.
«Тссс… Идет? — Женя замерла со скамеечкой в руке. — Нет, опять мимо!»
Женя стала протирать зеркало.
Вот они наконец, эти легкие, почти бесшумные шаги. На парадном раздался звонок. Жене хотелось кинуться, крикнуть: «Тамара Петровна, пойдемте! Скорей!», но она пересилила себя.
Рывком ока откинула крюк.
— Вам звонила Журавлева. — Женя старалась говорить как можно спокойнее, хотя это ей было нелегко. — Велела зайти. Сейчас же. То-есть не сейчас, а завтра…
— Ничего не понимаю… Когда зайти? — Тамара Петровна говорила так, словно ничего особенного не произошло, словно подполковник Журавлева только и делала, что целыми днями звонила в детский дом.
Женя слово в слово передала свой разговор с Анной Игнатьевной.
— Тамара Петровна, позвоните сейчас!
Тамара Петровна обняла Женю и вместе с ней прошла в свой кабинет:
— Что ты, Женечка, уже поздно. И ведь она просила не сегодня, а завтра.
Тамара Петровна включила настольную лампу, и на окнах заискрились причудливые ледяные цветы и листья. Потянула шнурок, и белый сказочный лес скрылся — шелестя, медленно сдвинулись синие шторы.
— Не надо волноваться, Женя. Сестру твою ищут. Но, конечно, она не вдруг, не сразу найдется… Терпение, как говорит Анна Игнатьевна, терпение!
Опять терпение! Зачем оно, это терпение, если можно снять трубку и сразу все узнать!
Женя не отходила от стола и перебирала карандаши в деревянном стакане, стоявшем возле чернильного прибора.
«Волнуется, — подумала Тамара Петровна, — а звонить при ней нельзя. Никак нельзя! Кто знает, какие новости привезла Журавлева!»
— Вот что, Женя, — мягко сказала она. — Занимайся своим делом, а я займусь своим. Мне еще надо узнать, как наш пятый «Д» приготовил арифметику.
Тамара Петровна направилась к двери, и Жене волей-неволей пришлось выйти из кабинета.
Она снова принялась подметать вестибюль.
«Занимайся делом»… Легко сказать!.. А разве она не занимается делом?.. Но ведь ей надо узнать про Зину! От Журавлевой до сих пор никаких известий не было. А теперь Анна Игнатьевна, видно, все узнала. Потому и звонит. Как же не волноваться!
Женя отодвинула столик с высокой хрустальной вазой, которая когда-то так ее поразила. Это был приз Лиды Алексеевой за фигурное катание на коньках.
Женя провела по полу щеткой и опять осторожно придвинула столик к стене.
Вот и Витя — зачем он сегодня приходил? Узнать, нет ли новостей от Журавлевой, — вот зачем!
Тамара Петровна прошла в кабинет директора. Дверь она за собой плотно закрыла. И Женя не то что услышала, а скорее догадалась, что Тамара Петровна звонит по телефону.
Женя не выдержала и приоткрыла дверь.
Тамара Петровна стояла спиной к двери и тихо говорила:
— Управление? Попросите товарища Журавлеву.
Женя, как во сне, шагнула через порог. Сейчас там, в огромном доме на улице Кирова, глуховатый женский голос скажет: «Приходите скорей за Зиной!» Женя даже услышала голос, доносившийся из трубки.
— Как нет в Москве? — переспросила Тамара Петровна. — Она нам только что звонила.
Голос в трубке что-то объяснял, но Женя ничего не могла разобрать и подошла ближе. Тамара Петровна услышала шаги, обернулась и сердито махнула рукой.
Женя, чтобы не мешать, отступила.
— Куда? Куда? — громко переспросила Тамара Петровна, прикладывая руку ковшиком к трубке. — И надолго уехала?.. Ах, вот как, только что… Поняла! Значит, все эти дни она в управлении не будет, это точно?.. Ладно, ладно, поняла…
«Вот, я же говорила… Надо было сразу позвонить!» — в сердцах подумала Женя, круто повернулась и вышла из кабинета.
Подметая вестибюль, она не переставала думать о звонке Журавлевой, о том, как Анна Игнатьевна ездит по деревням и селам и повсюду ищет Зину Максимову. Скольких девочек она перевидала! Вот если б Женя была с ней! Да она только одним глазком бы взглянула — и сразу бы узнала свою Зину. «А Тамара Петровна-то… позвонить не захотела сразу, пока Журавлева была на месте. Зина, может, нашлась, а теперь ничего и не узнаешь, потому что Тамаре Петровне все равно. Она не понимает! Ей некогда, ей не до меня…» И Женя почувствовала, как горло ее вдруг сжалось.
Щетка, сердито стукнув о дверь кабинета, еще раз прошлась по навощенному полу. Женя оглядела его придирчивым взглядом. Ничего, блестит, только сор на совок подобрать. Но уж это пусть сделает Нина, она тоже сегодня за вестибюль отвечает.
Из кабинета вышла Тамара Петровна. Вместе с Ксенией Григорьевной она стала собираться в районо. Застегивая портфель, Ксения Григорьевна показала на Женю:
— Вот кто сегодня в задаче разобрался!
Тамара Петровна потрепала Женю по плечу:
— Скоро отличницей будет!
Отличницей! Женя на минуту даже забыла про свою обиду. Неужели правда? У нее ведь еще и тройки есть!.. Но если сама Тамара Петровна сказала… По русскому Женя до сих пор занималась с Ниной Андреевной, ходила к ней на дом. И если бы еще поднажать на остальные предметы, опять, как раньше, заниматься с Тамарой Петровной… Надо ее попросить… Ладно, вот вернется из районо, тогда.
Тамара Петровна с Зиминой ушли. Женя закрыла за ними дверь.
— Нина! Дежурная! — громко позвала она свою помощницу.
Никто не откликался.
— Нина, да где же ты? Нина!
«Забралась в пионерскую! — подумала Женя. — Сейчас я ей задам. Нечего туда зря бегать!»
Нина и в самом деле была в пионерской комнате. Она стояла возле окна. Рядом с ней на подоконнике сидела Галя Гришина и пыхтела, как паровоз. Одной рукой она прижимала к себе яркожелтое ведерко, а другой старалась отломить крепкий, острый лист агавы — той самой агавы, которую Женя бережно выхаживала. Агава понемногу оправилась, окрепла, и недавно на ней показался первый молодой листок.
