За длинным столом стало еще веселее: дежурные косились на Женю и порхавшую вокруг нее Майю. Но Галя Платонова быстро спохватилась:
— Ладно, будет вам! Кончайте скорей, убирать надо!
Еще утром Мария Михайловна, проходя мимо, заметила, что Майя что-то слишком весело «обслуживает» Женю, и перед обедом подозвала старших:
— Девочки, наказали вы Женю правильно. Только, я вижу, кое-кого веселит, что она у нас гостья. Но ваши насмешки обижают Женю, а обида помешает ей понять свою вину.
Майя смутилась, а Шура сказала:
— Девочки, давайте будем посдержанней.
И теперь, хоть и трудно было удержаться от смеха, глядя на Майю, девочки заговорили о чем-то другом.
А Женя смотрела на шумливых дежурных, и ей стало еще обиднее и тяжелее.
Аля заметила, что Женя смотрит на нее.
— Женя, — сказала она, — пошли после обеда в рабочую комнату. Я тебе покажу, что задано по литературе. Там стихи…
— Захочу — и сама узнаю! — перебила Женя. Ей хотелось делать все наперекор.
— Смотри, как бы двойку не получить! — солидно произнесла Аля.
— Не твое дело! — осадила ее Женя. — Я завтра не пойду в школу. Мне и дома весело.
И чтобы никто не догадался, как ей тяжело и обидно, Женя с невозмутимым видом кивнула «официантке»:
— Спасибо, Майя!
Когда девочки в рабочих комнатах готовили уроки, Женя снова обнимала горячую батарею.
Разбудил ее какой-то шум. Кто-то бегал по коридору, слышались возбужденные голоса. А внизу, в сенях, девочки стучали и громыхали лопатами, скребками.
— «Ледяной воскресник»! — кричала Аля.
Каток будут делать. Нет, дудки, она больше не желает сидеть одна! И ведь она «ледовый бригадир» — так сами пионерки решили.
Женя быстро надела зеленую телогрейку, меховую шапку и выбежала в сад.
Во всех уголках сада работали метелки, лопаты, скребки. Девочки очищали главную аллею, сгребали снег к забору. Вдоль него уже вырос «горный хребет» со снежными вершинами.
— Раззудись, плечо! Размахнись, рука! — смеялась Аля и ловко вправо-влево размахивала метлой. — Что работаю — все мне спорится!
Весь сад был наполнен радостными голосами, песнями, шумом дружного, веселого труда. И Жене вдруг тоже стало легко и весело. Она побежала по разметенной дорожке, радуясь чудесному, бодрящему морозцу. Эх, сейчас она целый Казбек снега накидает! Как говорит Аля: «Раззудись, плечо!»
На тонком проводе медленно покачивались фонари, и вместе с ними покачивались причудливые тени закутанных в снег деревьев. Повсюду сверкал иней, лед, блестели сосульки.
— Девочки, дайте кто-нибудь лопату! — крикнула Женя. — Я вам покажу, как работать по-нашему, по-фронтовому!
— Лопату? — удивилась Галя Платонова. — Что ты!
А Кира сказала:
— Нет, Женечка, никаких лопат, ты еще можешь устать, белы рученьки заболят! Вот вечером, если хочешь, давай в шахматы сыграем.
— При чем тут шахматы! — Женя посмотрела по сторонам — нет ли где брошенной лопаты или хоть скребка, и споткнулась об Алину метлу.
— Болтаются тут под ногами! — буркнула Аля.
Женя отбежала к беседке. Тут ее обдало тучей белой тонкой пыли. Это Лида лопатой сбрасывала снег с крыши. Хлоп! С крыши снова сорвалась глыба. Хлоп! Хлоп! Хлоп!.. Вокруг беседки поднялась настоящая метель. Женя шарахнулась в сторону и наткнулась на санки с корзиной, полной снега. Корзина свалилась, снег высыпался.
— Женя, давай лучше бабу лепить! — крикнула Майя, скатывая огромный снежный ком.
Женя, нахмурясь, отошла к забору.
— Садись!
Кто-то вдруг подтолкнул ее на санки. Кто-то подхватил веревку и повез санки к беседке. На колени к Жене на ходу села Галя Гришина. На Галю навалилась Нина. Под общий смех Майя крикнула:
— Куча мала!
Санки перевернулись, девочки повалились в снег. Кира подбежала и стала всех поднимать, но сама очутилась в сугробе рядом с Женей.
Все смеялись, а Жене было не до смеха. Вчера на сборе у нее было только одно чувство: не извиняться, не уступить девочкам! Раз она гостья, она найдет себе дело по вкусу. А тут она наконец поняла: вот как они решили ее наказать — чтобы она томилась без всякого нужного дела!
Женя выбралась из сугроба и, не слушая девочек, которые звали ее играть, не отряхнувшись от снега, вышла во двор. И вдруг швырнула в снежную бабу снежком и побежала в дом. Она знает, что делать! Девочки забыли, что у нее есть еще тридцать пять подруг!
Сбросив пальто, Женя поспешила в рабочую комнату. На этажерке лежали портфели пятиклассниц. Женя открыла первый попавшийся портфель, достала тетрадь для домашних заданий «Ученицы пятого класса «В» Аллы Березкиной». Первый — арифметика, задачи № 309 и 311. Второй — литература, повторить: характеристика Гарасима из «Муму». Кажется, кто-то идет… Женя спрятала тетрадь за спину и отскочила от этажерки. Прислушалась. Нет, никого, в доме тихо.
Она снова открыла тетрадь. Так… Последний — история. Всего четыре урока.
Женя сунула тетрадь на место и побежала в пионерскую. Вот она узнала все, что надо, никого ни о чем не выспрашивая. Пусть Аля не воображает!
В уголке за пианино Женя приготовила уроки. Она бы и еще учила и учила, ей даже досадно было, что уроков мало, что все они такие легкие. Потому что ей опять стало нечего делать.
В комнату вошла Шура. Она только что вернулась из Дома пионеров. Ей, как начальнику строительства Города Мира, приходилось там часто бывать — то надо взять планы и чертежи, то посоветоваться с инструкторами.
— Женя, вот тебе. — Шура дала Жене бумажный ромбик — Маринкину записку.
Отчего ты не приходишь и не пишешь? Я прочла «Принц и нищий» и получила пятерку по арифметике. Напиши, какие у тебя и Нины отметки и что ты прочитала. Приходи с Ниной.
М. К.
Непременно надо ответить!
Женя сунула ромбик в карман и открыла книгу. Но она только делала вид, что читает, а сама прислушивалась к тому, о чем говорят пятиклассницы, собравшиеся возле пианино. Они, оказывается, готовят толстый альбом: «Жизнь и творчество А. С. Пушкина». Для школы! В нем будет полно картинок!
Лязгая ножницами, Галя Платонова старательно вырезала из журнала большой, во всю страницу, портрет поэта. «А ведь я столько его стихов знаю! — подумала Женя. — Всего «Руслана» хоть сейчас прочту и не собьюсь.
…Там чудеса, там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит…»
Жене представился темный, дремучий бор, еле заметная тропинка, и на ней следы диковинных невиданных зверей. Да в таком бору она сама бывала в Партизанском крае.
«Они меня не зовут! — с горечью думала Женя. — Ну и пускай!» Зато в пятом «В» у нее тридцать пять подруг, и уж они-то от Жени Максимовой не откажутся!
— Женя, ты приготовила уроки? — спросила Шура.
Женя хмуро ответила:
— Я заболела. Я в школу не пойду!
Конечно, Жене не терпелось пойти в школу. Она только виду не хотела подать.
Пускай думают, что она и завтра останется дома, пускай!
Глава четырнадцатая. Гнилой грипп
Утром Женя поднялась с таким видом, словно она в школу и не собирается.
Девочки забеспокоились:
— Женя, что с тобой? Надо в школу!
А она отвечала:
— Что хочу, то и делаю.
Девочки уже строились во дворе, а она, одетая по-домашнему, в вестибюле читала «Пионерскую правду». Вот здорово, какой каток открыли! И ледяную гору!
«Пусть они воображают, что я опять не пойду в школу. А я в самую последнюю минуту возьму и прибегу!»
В вестибюль влетела Галя Платонова. Второпях она и не заметила, что ее заснеженные валенки оставляют мокрые пятна на паркете.
— Будет тебе упрямиться! — Она потянула Женю за руку. — Пошли! До урока сорок минут осталось, мы опоздаем! Мы больше не можем тебя ждать! — Галя посмотрела на Женино платье и испугалась: — Да тебе еще переодеваться!
