Люди действительно получили материальные выгоды. Но дело не только в этом. Не нужно забывать и о духовных факторах: о достоинстве освобожденного человека, о народе, взявшем власть в свои руки, о солдатах, о рабочих и крестьянах, превратившихся в милисиано, которые стали властью. О народе, который теперь имеет возможность бывать на пляжах. О неграх, которые всюду имеют одинаковый доступ. О народе, который чувствует себя хозяином страны и на деле является им.
Каждая из принятых революцией мер развивала сознание. Народу начали объяснять все проблемы, стоящие перед страной, стали опираться на него. Ему стали говорить о трудностях, о наличии ресурсов, обо всем том, что помогало ему понять, что раньше он жил в условиях режима эксплуатации, помогало начать понимать, что такое социализм. Все преобразования народ связывал с социализмом. Люди стали говорить: если это социализм, то добро пожаловать социализму. Вначале принимается социализм, а потом начинается принятие марксизма-ленинизма. Другими словами, здесь факты предшествовали теоретическим объяснениям. Потом настало время и теоретических объяснений. И из каждого факта, каждого события извлекался урок, делался вывод. А затем, в заключение, делался теоретический анализ проблемы. Таким образом, теория закрепляла созданное мнение, объясняла происшедшее. Она закрепляла настроение, созданное в народе: если это социализм, то мы за него. Я считаю, что именно факты, революционные законы и условия, созданные революцией, привели к тому, что народ перешел на позиции социализма. В действительности люди восприняли социализм потому, что отождествили с ним все, что сделала революция.
Конечно, пришлось упорпо сражаться против антикоммунизма. Нужно было много раз выступать по этому поводу. С этой целью использовались телевидение, радио, все другие средства пропаганды. Ведь враг немедленно попытался внести раскол в наши ряды, попытался использовать еще существовавшие предрассудки. А политика единства проводилась неуклонно.
Кстати, я хочу сказать об одном. Суть дела в том, что антикоммунизм существовал лишь на поверхности. Он основывался на невежестве людей. А социалистические и коммунистические убеждения опираются на знания, на политическую грамотность. Ведь социализм сам по себе исключительно привлекателен. Возьмем, например, товарищей, которых я привлек для участия в штурме Монкады. Они не были марксистами, не были коммунистами. Это были простые трудящиеся. Но стоило им дать соответствующий материал, соответствующее марксистское толкование проблем, как сейчас же у них пробуждался интерес. Они начинали понимать, что раньше пребывали в состоянии политического невежества, что марксизм является тем лучом солнца, который делает ясным все проблемы. То, чего раньше они не могли понять, теперь через призму классовой борьбы, через призму понятия об эксплуатации человека человеком они начинали понимать очень быстро. Ведь марксистско-ленинское учение исключительно богато по содержанию. Мы, бесспорно, намного сильнее, чем наши капиталистические противники, в том, что касается доктрины. Социализм и марксизм-ленинизм очень привлекательны не только с точки зрения своей теории, но и моральной силы. Нужно послушать, что говорит паше население, когда сегодня с ним говорят о капитализме. Словом, антикоммунизм был как бы лаком, наложенным на невежество людей, а социализм имеет глубокие корни, он заложен в сознании и культуре людей.
Я думаю, что, по-видимому, и в Советском Союзе, когда у вас началась борьба за социализм, только незначительное меньшинство представляло себе в действительности, что такое социализм в теоретическом плане. И там происходил аналогичный процесс, когда крестьянам дали землю, был завоеван мир, рабочие стали хозяевами средств производства.
В Эфиопии, если говорить еще об одном примере, должно произойти то же самое. И в Анголе тоже. Много ли людей там имеют марксистско-ленинское сознание? Очень мало. По что означает, скажем, МПЛА? Оно означает независимость, свободу, социальную справедливость.
Как мне кажется, наверное, во всех революционных процессах фактические преобразования предшествуют политической культуре и политическому сознанию масс. И в этом суть огромного значения революционных программ. Программы революционных партий должны выражать чувства, желания и стремления масс. Хорошая программа — та, которая выдвигает требования, соответствующие стремлениям масс, и реально осуществима в данной конкретной обстановке.
На Кубе у нас, конечно, сложилось особое положение: во время войны мы не могли вести пропаганду за социализм и марксизм-ленинизм из-за международного положения — это привело бы к удушению революции американцами. Да и народ еще не был готов к этому, он не понял бы нас.
Возьмем такой документ, как „История меня оправдает“. В нем изложена программа Монкады. Там есть положение об участии рабочих в прибылях предприятий. Я помню все споры, какие мы вели по этому вопросу. Мне очень хотелось включить в программу требование национализации предприятий, но я сказал себе, что этого не следует делать. Хотя я знал, что концепция участия в прибылях ревизионистская, и, не разделяя ее, я все-таки включил ее в программу. Поскольку нельзя было поставить вопрос о национализации предприятий, я поставил вопрос об участии рабочих в прибылях предприятия. Конечно, программа Монкады была практическим документом, она не преследовала цель теоретического освещения вопроса. Ее задача состояла в том, чтобы открыть глаза массам. И она действительно открыла глаза массам. Любопытно, что программу Монкады никто не обвинил в коммунизме или социализме. Но именно она привела нас на путь социализма. Я уже говорил о том, что революционное движение должно выдвигать такую программу, которая была бы реальной в данный момент. Поэтому все разговоры о том, что революция пошла не так, как имелось в виду, беспочвенны. Такой подход к революционному процессу не диалектичен. Ведь нельзя же выдвигать программу, которую невозможно выполнить. Но когда программа выполпена, выдвигается новая программа, в которой содержатся задачи, осуществимые па новом этапе.
Наши враги очень широко использовали тезис о том, что революция оказалась, мол, преданной, потому что мы были связаны с коммунистами. Но все дело в том, что осуществление программы Монкады — аграрная реформа, городская реформа, социальное законодательство и т. д. — само по себе обостряло классовую борьбу, вызвав сопротивление контрреволюционных сил. Классовая борьба существовала и раньше, но не воспринималась с такой ясностью. Это была инстинктивная борьба людей, ненавидевших систему, но не понимавших ее теоретического существа. Революция еще более усиливает классовую борьбу. А когда усиливается классовая борьба, то крестьяне, рабочие, все бедные группируются на одной стороне, а богатые — на другой. Произошло разграничение лагерей. Борьба к тому же приобрела не только национальный, но и интернациональный характер.
И что очень интересно? Антикоммунизм в ходе этой борьбы развалился как карточный домик. Люди пошли навстречу марксизму и социализму. У некоторых из них еще оставались предрассудки против старых коммунистов, еще в какой-то форме проявлялся антикоммунизм, но это уже не затрагивало проблему социализма в основе. Постепенно и это было преодолено, и антикоммунизм исчез».
К этим внутренним причинам, оказавшим влияние на развитие общественного сознания па Кубе, следует добавить международные факторы. «После победы революции, — говорил Фидель Кастро, — империализм организует блокаду страны, развязывает против нее агрессивные акты, пытаясь уничтожить ее всеми средствами. В то же время СССР, другие социалистические государства поддерживают революцию, помогают Кубе выдержать блокаду, поставляют ей топливо, предоставляют кредиты, покупают ее товары, предоставляют оружие для защиты от агрессии. Все это привело к небывалому росту народного сознания».
Советское правительство признало Революционное правительство Кубы 10 января 1959 года. В феврале 1960 года были подписаны советско-кубинские соглашения о товарообороте и платежах и соглашение о предоставлении советского кредита Кубе в размере 100 миллионов долларов. В мае 1960 года состоялось официальное установление дипломатических отношений между революционной Кубой и СССР.
