Вечером Фидель стал рассказывать Вальдо Франку, Калило Сьенфуэгосу, Селии Санчес, Лупе Велис и мне захватывающие истории о партизанской борьбе. Но около полуночи американский романист — он смертельно хотел спать — отправился отдыхать. В час ночи он проснулся и, возмущаясь, сказал, что кубинцы вообще не спят никогда и, кроме того, мы слишком громко говорим.

Камило, который и пяти минут не мог прожить спокойно, без шуток, искоса смотрит на нас и разражается смехом над словами писателя. Но делает это настолько добродушно, что Вальдо Франк не сердится на него.

13 конце этой поездки Вальдо Франк прочитал нам несколько страничек из своих записей о Кубе:

«В течение последних двух недель я был свидетелем рождения Кубы. Я жил в самой гуще народа, был вместе с его вождями, и, конечно, с человеком, которого все называют здесь Фиделем. Некоторые говорят о нем как о брате, другие — как о сыне, воплотившем в дела самые дорогие мечты родителей, третьи — так, как может говорить только девушка о своем возлюбленном или женщина о своем муже, четвертые — как солдаты, рассказывающие о своем командире, справедливом, но требовательном и, если нужно, даже жестком. И все говорят о ном с нежностью и любовью.

Я видел, как Фидель неожиданно, без предупреждения приезжал в город или селение и из уст в уста передавалось: „Фидель здесь!“ И народ выскакивал на улицу, окружал здание, где он беседовал с государственными служащими, и ждал, когда он появится.

На Кубе повсюду видны свершения, призванные вдохнуть новую жизнь в народ, который в течение долгого времени был угнетаем, который в течение долгого времени сбивали с толку, который в течение долгого времени был беззащитен. Я видел эти свершения. Многие из них были предприняты еще до того, как повстанцы сошли с гор Сьорра-Маэстра. Безусловно, главным из этих свершений является закон об аграрной реформе».

Когда Франк закончил чтение, Фидель поблагодарил его за поддержку Кубинской революции.

В конце сентября 1959 года на Кубе высадилось несколько вооруженных групп, сформированных из бывших солдат батистовской тирании и располагавших поддержкой Пентагона. Их цель — захват аэропорта Баракоа в Орьенте, с тем, чтобы превратить его в опорную базу для вторжений под покровительством доминиканского тирана Рафаэля Леонидаса Трухильо. Одновременно контрреволюционные банды, поддерживаемые ЦРУ и доминиканским диктатором, развернули действия в Сьерра-де-лос-Органос.

Подразделения под командованием майора Дермидио Эскалопа быстро ликвидировали банды, заброшенные в Органос. Среди пленных несколько американских граждан, которые сами себе присвоили высокие воинские звания, например «полковник» Аустин Джон, использовавший псевдоним Джим Смит, и «майор» Джон Лэмбтон.

Контрреволюция пыталась завербовать сторонников в рядах Повстанческой армии, куда после январской победы проникли некоторые чуждые элементы.

В ответ на происки врагов Камило Сьенфуэгос начинает операцию «Чистка». Он приказывает всем военнослужащим новой кубинской армии оставаться в казармах, а также задерживать тех, кто, одев форму оливкового цвета или отрастив бороду и шевелюру, совершал преступления. Вспоминается диалог между Камило и солдатом-повстанцем, который без увольнительной ушел из казармы по своим любовным делам. Обращаясь к командиру Повстанческой армии, он говорит:

— Буду откровенным… Я ушел с товарищами, чтобы встретиться с одной бабой…

Камило резко оборвал его:

— Отправить его в Матансас, и пусть он заплатит штраф в 15 песо в пользу аграрной реформы за вульгарные выражения по отношению к женщине.

Одновременно с проведением чистки в рядах новой кубинской армии состоялся выпуск первых 47 офицеров-повстанцев. Торжественный акт проводился в «Сьюдад Либертад». Камило, выступая с заключительной речью, сказал:

— Эту форму, которую мы носим, нужно почитать и сохранять ее престиж, завоеванный до 31 декабря. Мы создадим небольшую армию из людей смелых, из людей честных и достойных, которые с гордостью будут носить эту форму оливкового цвета. Погибли сотни кубинцев, носивших ее. Не стоит забывать, что, хотя мы военные, мы не только военные. Мы — частица народа в военной форме…

Глава XXVII

ЛИК ЛАТИФУНДИЗМА

В воскресенье 20 сентября 1959 года мы выехали из столицы и по Центральному шоссе направились в Пинар-дель-Рио.

При выезде из Гаваны Фидель приказал остановиться у «Сьюдад Либертад».

Обойдя военный пост, Фидель пошел к механическому и литейному цехам военного завода, бывшего Национального арсенала, где сейчас развернуто производство кроватей, тарелок и других предметов крестьянского обихода. Все это делалось по указанию Фиделя.

Из «Сьюдад Либертад» мы поехали в Каймито-дель-Гуаябаль. Там остановились, чтобы пообедать в маленьком ресторанчике. Как обычно, нас окружила группа мужчин и женщин из поселка. Особенно много учащихся. Фидель стал рассказывать им о планах развития, намеченных Революционным правительством, а главное, о перспективах аграрной реформы.

— Если вы хотите увидеть прекрасно работающий кооператив, поезжайте в Бауту, в усадьбу, принадлежавшую Эусебио Мухалю (профсоюзному босу времен Батисты. — Н. X.). Этот кооператив служит образцом любви кубинцев к сельскому хозяйству, образцом ответственности перед задачами, стоящими перед ними, образцом революционности наших сельских жителей.

Просто и доступно Фидель преподает собравшейся молодежи урок политической экономии.

Затем мы поехали дальше по Центральному шоссе. После открытой местности, характерной для окрестностей Гаваны, начинается участок, проходящий в тени огромных старых деревьев. От них веет прохладой. Вдруг видим поваленные деревья с изуродованными ветвями — гиганты, ставшие жертвами безжалостного топора. Это работа Электрической компании, которая стремилась предохранить кабели. Фидель возмущается подобным варварством:

— Посмотрите на эти загубленные деревья. Больно видеть это! Ведь они могли с таким же успехом проложить линию на несколько метров дальше от дороги и тем самым не нанести такой непоправимый ущерб тому немногому, что осталось у нас из растительности.

Мы приехали в усадьбу «Ла-Коронела», во владение, принадлежавшее казнокраду свергнутого режима тирана Батисты. Сейчас это свободная территория ИНРА. На площади 50 кабальернй выращиваются пангола, просо и фасоль. Здесь работают сторонники реформы. Нас принимает руководитель зоны сельскохозяйственного развития инженер Роландо Фернандес. Фидель задает множество вопросов о деятельности 17 кооперативов, созданных в районе Сан-Кристобаль, и знакомит со своими планами строительства свиноводческих хозяйств, что позволит прекратить импорт сала, обходящийся ежегодно более чем в 30 миллионов песо. Ознакомившись с этим районом, мы продолжили поездку, держа курс на восток. Вот и Сан-Диего-де-лос-Баньос, бывшее имение «Кортины», владение площадью свыше 1000 кабальерий плодороднейшей и красивейшей земли.

Мы останавливаемся перед въездом в латифундию. Перед нами изумительная по красоте каменная стена, напоминающая бастионы испанских средневековых крепостей. Огромные ворота с цепями создают иллюзию подъемного моста. Лейтенант Повстанческой армии Эвидио Мендес берется за металлическое кольцо, на котором изображен герб бывшего знатного рода, и стучит в ворота. Слышен скрип открываемых ворот. Кажется, что сейчас нам навстречу выйдет некий средневековый персонаж. Но нас встречает приветливо улыбающийся крестьянин; это уполномоченный государства в имении «Кортины», то есть работник ИНРА, которому вместе с его сотрудниками поручено обеспечить выпуск продукции и сохранность имеющихся в имении художественных ценностей.

Вспоминается наш путь до жилого дома: огромный сад, освещенный старинными бронзовыми фонарями, стоящими вдоль дороги; у каждого дерева — скульптурное изображение Венеры, сатира и египетского сфинкса; их мраморная обнаженность контрастирует с лнстпой огромных деревьев.