Они вместе отправились из хутора Санта-Тереса, бывшего раньше латифундией, а теперь принадлежащего угольщикам. Прошли по тропинке до широкой взлетно-посадочной полосы, построенной ИИРА, и продолжили свой путь по ней. Вот они уже в Соплильяре. Проходят мимо новой школы, покрашенной в светло-зеленый цвет. Деревянные дома, украшенные разноцветными бумажками, говорят о том, что здесь царит радость.

Рохелио и Карлос пробиваются к прилавку народного магазина, чтобы получить причитающиеся им от кооператива деньги и купить продукты к сочельнику. Администратор Кармель Эрнандес протягивает Карлосу чек. Тот не стал разменивать его. У него для покупок еще остались деньги от предыдущих получек. Он говорит, что раньше удавалось заработать лишь на то, чтобы оплатить еду да погасить огромные проценты по долгу. Перечень цен, висящий на двери, красноречив. Заработки угольщиков увеличились почти вдвое, а стоимость жизни понизилась. В результате благосостояние жителей Сьенаги выросло за несколько месяцев.

Час спустя Рохелио и Карлос вышли из народного магазина, неся домой по мешку, набитому продуктами и сладостями для детей.

Из Гаваны, которая находится очень далеко от Соплильяра, выехал автомобиль. В нем Фидель Кастро, премьер-министр Революционного правительства, и сопровождающие его лица. Мы проезжаем города и поселки, одинаково украшенные ветвями самой что ни на есть кубинской королевской пальмы. На домах флаги. Вдоль улиц протянулись разноцветные гирлянды. Все это — дань рождественскому празднику. Люди взволнованно приветствуют проезжающего Фиделя. Все хотят пожать ему руку, выразить поддержку революции. Это первый свободный рождественский праздник на Кубе.

После сахарного завода «Аустралия» машина выезжает на шоссе, пересекающее Сьенага-де-Санату. Там, где оно подходит к каналу, ведущему в Лагуна-дель-Тесоро, мы пересаживаемся из машины на катер. Вокруг собирается много машин туристов. Этот район уже не тот забытый уголок, о котором писал Хуан А. Коскульуэла в своей известной книге «Четыре года в Сьенага-де-Сапата», полной увлекательных рассказов о встречах с крокодилами и об археологических открытиях.

Несколько минут спустя мы в Лагуна-дель-Тесоро, и Фидель сразу же начинает проверять планы развития туризма в районе. Как в доисторические времена Кубы, на берегах озера возникнут индейские постройки, чтобы принять туристов, любящих старину. Одновременно рассматриваются проекты частичного осушения болот.

Пока мы изучали бумаги и карты, стало вечереть.

— Куда поедем? — задавался вопросом каждый из сопровождавших руководителя революции.

— К угольщикам. С ними поужинаем — таково решение Фиделя.

Вертолет шумно набирает высоту, и мы отправляемся в Соплильяр. Неуютно вечером в этих пустынных местах с их бесконечными трясинами и лесами, где лишь изредка виднеются огоньки лачуг. Около Соплильяра свет фонарей двух боио указывает Фиделю место посадки.

Прожектор вертолета бросает на землю яркий луч. Более дюжины детей со своими родителями выходят встретить нас; это семьи Карлоса и Рохелио. Они очень далеки от мысли, что это глава правительства республики, прибывший поужинать с ними. Вертолет во дворе боио смотрится как огромная ночная птица.

Мы садимся под дерево, ветви которого шелестят под порывами легкого зимнего бриза. Фонари высвечивают зеленые листья, контрастирующие с чернотой неба.

Запах поросенка, который жарится в нескольких метрах от хижины в широких банановых листьях, как это здесь принято, торопит начать крестьянский рождественский ужин.

Фелипе Сокорро, шофер из кооператива, пришел с гитарой. Заразительная веселость сделала его самым популярным человеком в Сьенаге. К нему присоединился Пабло Боначеа, который бутылку и ложку использовал как музыкальный инструмент. Этот дуэт всем нам доставил большое удовольствие. Пабло, кроме того, лучший импровизатор в округе, и в его частушках выражаются любовь и благодарность жителей Сьенаги Фиделю.

Чем глубже ночь, тем больше собиралось соседей, привлеченных музыкой и желанием принять участие в рождественском веселье. Хосе Кабальеро здоровается с людьми, одетыми в почетную оливковую форму.

— Какая разница! Год назад желтые[34] убили племянника. До сих пор никто не знает, где его закопали. Сеньоры, мы же родились заново!

С Хосе пришли два его сына — Хосе Максимилиано девяти лет и десятилетний Альфредо. Они с большой гордостью вручают Фиделю на нужды аграрной реформы 6 песо и 80 сентаво, которые они заработали, выжигая в своей малюсенькой печке уголь для кооператива.

Фидель временами покидал нас, чтобы поговорить с другими крестьянами округи.

— Фиделю нравится в лесу, как оленю, — говорит угольщик Алинио.

Один из мальчишек показывает премьер-министру удостоверение бойца молодежного патруля. Это Альфонсо Бауса. На вопрос Фиделя он отвечает:

— Молодежные патрули созданы для защиты народа, для помощи аграрной реформе. Они защищают революцию.

Фидель внимателен ко всем. Ему хорошо с этими людьми. К Фиделю подходит какой-то старик из местных и говорит:

— Когда вы сражались в горах, я, говоря откровенно, не думал, что эта революция будет такой честной. Столько раз приходилось разочаровываться до этого! Я, как никто, знаю Сьенагу, но ее скоро будет не узнать. В Соплильяре уже есть 148 кооперативов, в Буэнавентуре — 190, а в Пальпите — более 80. Добавьте к этому шоссе, пляжи, народные магазины.

К двенадцати часам мы уже все сидели за столом из грубых досок, на котором лежал жареный поросенок, блюдо с юкой, салатом, редиской и рисом. Фруктовое вино и халва, купленная в народном магазине, — все национального производства.

Прошел первый год победившей революции. Не обошлось и без горестных переживаний: трагическое исчезновение майора Камило Сьенфуэгоса; гибель невинных граждан, вызванная диверсиями и воздушными нападениями пилотов-изменников, перешедших на службу к сильному врагу; каждодневная борьба с наследием четырех веков колониализма и зависимости.

Прямой контакт с людьми из народа, с угольщиками, которые относятся к нему как к члену семьи и разделяют его чувства, принес радость Фиделю. И у нас было приподнятое настроение. Я думаю, что Фидель, придя в самую гущу народа, чтобы отметить рождество, встретившись с этими мужчинами, женщинами и детьми, проявил свою глубокую любовь к беднякам, которая роднит его с Марти.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Перед читателем этой книги прошли события первого года после победы Кубинской революции, который вошел в историю страны как год Освобождения.

Это было сложное и трудное для кубинского народа время. Свержение кровавой диктатуры американского ставленника Батисты отнюдь не означало автоматического претворения в жизнь извечного стремления кубинцев к подлинной национальной независимости и социальной свободе. Этому препятствовало упорное сопротивление объединенных сил местной олигархии и американского империализма, которые почувствовали реальную угрозу своим интересам и привилегиям. Будучи уже не в силах «закрыть» набравший силу революционный процесс, они делали все, чтобы выхолостить его, свести дело к легкому косметическому подкрашиванию «под демократию» неоколониальной системы, существовавшей на Кубе.

Для достижения своих целей внутренняя и внешняя реакция использовала все возможные средства — экономическое и политическое давление, военную угрозу, заговоры, подкуп политически неустойчивых революционеров и т. д. Среди этих средств важнейшая роль отводилась идеологическим диверсиям, и прежде всего использованию жупела антикоммунизма.

Реакционные силы пытались широко использовать то обстоятельство, что огромные массы людей в стране хотя и были недовольны системой жестокой эксплуатации и бесправия и активно поддерживали борьбу против диктатуры, том не менее не обладали достаточно развитым политическим сознанием, зачастую были сбиты с толку, дезориентированы буржуазной пропагандой в отношении подлинных задач, стоящих перед революционным движением. Далеко не все понимали очевидную в наше время истину, что настоящего решения проблем своих стран народы, борющиеся за освобождение от колониальных и неоколониальных пут, могут добиться лишь на пути радикальных преобразований общества, направленных на создание социалистического строя.