Я сказал, что среди таких частей — тактические силы Повстанческой армии и полиция. Отвечая на вопрос Фиделя, высказал мнение, что прежде всего следует прибегнуть к помощи полиции и что в моем распоряжении на данный момент находится шесть верных товарищей, вооруженных винтовками.
Выслушав меня, Фидель приказал направиться в провинциальную комендатуру полиции Камагуэя и без кровопролития попытаться убедить находящихся там товарищей встать на нашу сторону. При этом он сделал упор на то, что комендатура во что бы то ни стало должна быть занята и стать опорным пунктом революции для оказания сопротивления силам предателей.
Я и еще пять товарищей вошли в полицейский участок. Здесь я увидел сержанта Хуана Гарсия Молину, моего знакомого по совместной подпольной работе в Камагуэе. Он в это время был дежурным по участку. Хуан сразу же согласился выполнять приказы революции. Собрав полицейских, находящихся в то время в участке, я объяснил им, в чем заключается предательство Матоса, и все высказались в поддержку Фиделя. Быстро разыскали по домам остальных офицеров и рядовых полицейских, большинство которых положительно восприняло наше обращение.
По просьбе Главнокомандующего звоню ему из полицейского участка и докладываю о выполнении приказа. Он поручает мне передать полиции Камагуэя благодарность за верность революции.
Согласно новым инструкциям, полученным от Фиделя, направляю лейтенанта Антонио (Тони) Хинеста и моего брата Мануэля, тоже лейтенанта полиции, во второй полицейский участок, личный состав которого также присоединился к нам.
Хинеста раньше командовал отрядом, который во время забастовки 9 апреля совершил дерзкий налет на электростанцию Камагуэя. Он недавно перенес инфаркт, но, несмотря на это, в числе первых прибыл в комендатуру. Его действия поистине были героическими.
Далее вместе с капитаном Орестесом Валерой, моим двоюродным братом Роберто и Сесаром Салемой мы зашли в дом капитана Арнольдо Перны, командира тактических сил, который, ни секунды не колеблясь, подчиняется приказу Фиделя. Вместе с ним и его женой мы выехали в казармы тактических сил, расположенные за городом. Прибыв на место, проводим беседы с командирами рот и солдатами. Только один из трех офицеров колеблется и заявляет о своем нейтралитете по отношению к Фиделю и Матосу. Капитан Перна выхватывает пистолет и пытается выстрелить в него, но я встаю между ними и, отведя Перну в сторону, убеждаю его, что лучше пусть офицер останется нейтральным, чем станет нашим врагом.
С двумя сотнями бойцов из двух верных революции рот возвращаемся в Камагуэй. Снова звоню Фиделю, который хочет знать о выполнении его указаний шаг за шагом. После этого он приказывает нашему отряду занять радиостанцию и телецентр города, телефонную станцию, аэропорт, больницу, электростанцию и аптеку для обеспечения себя медикаментами в случае начала боевых действий.
Во время перехода через город задерживаем шесть военных джипов, патрулирующих улицы, и требуем от солдат после кратких разъяснений определиться, на чьей они стороне. Экипажи четырех джипов высказались за Фиделя, остальных мы подвергли аресту и разоружили.
Выполнив последний приказ Фиделя, снова звоню ему в Гавану. На этот раз он предлагает мне взять под контроль одну из редакций газет, а также радиостанцию, способную вести передачи на всю провинцию, и выступить на рассвете с заявлением, разоблачающим предательство. После беседы, проведенной нами в редакции «Аделанте», рабочие типографии заявили о своей готовности подчиниться революционным приказам. С их помощью мы реквизируем подготовленный утренний выпуск газеты с сообщением об отставке Матоса. Эта информация явно отвечала целям заговорщиков. Сняв оттиски с двух статей, я их передал позже Фиделю, поскольку они могли пригодиться впоследствии на судебном процессе против Матоса.
Одна из статей была написана политиканом Фаустино Миро Мартинесом для редакционной колонки этой газеты. В ней говорилось: «Сообщение об отставке майора Уберта Матоса Бенитеса с поста, занимаемого им в провинции, потрясло общественность. И хотя эта информация не была еще подтверждена официально, наблюдались проявления недовольства и слышались выражения солидарности с командиром 9-й колонны имени Антонио Гитераса. Симпатии народа — высшая заслуга майора Уберта Матоса Бенитеса. И хотя он родился не на земле Камагуэя, он пользуется широкой поддержкой и искренней признательностью среди населения провинции. Его боль и радость отражаются на настроении народа, который восхищается им и уважает его».
В другой статье говорилось: «Провинциальная федерация учащихся старших классов Камагуэя, узнав из сообщений прессы об отставке доктора Уберта Матоса Бенитеса, командующего военным гарнизоном Камагуэя, проявляя заботу об укреплении революции, полностью исходя из гуманных и национальных чувств, за которые отдали жизнь столько патриотов, зная о больших заслугах доктора Уберта Матоса, сообщает учащимся и населению провинции в целом, что она в настоящее время находится в боевой готовности, ожидая официального сообщения Революционного правительства».
Далее там же указывалось следующее: «Доводится до сведения всех учащихся техникума, педагогического и коммерческого училищ, училища воспитателей дошкольных учреждений, школы художественных ремесел, а также всех студентов Камагуэя, что их присутствие обязательно на внеочередном заседании генеральной ассамблеи федерации, которое состоится в 20.00 в помещении коммерческого училища. Ввиду важности этого чрезвычайного заседания просим всех принять в нем активное участие».
Заявление подписали семь местных руководителей федерации, и это еще раз подтверждало, что письмо Матоса с просьбой об отставке полностью утратило «личный» характер, поскольку его автор постарался, чтобы о нем узнали все, в том числе учащиеся, утверждавшие, что видели это письмо опубликованным в печати. Ни в какой печати они не могли его увидеть. Упомянутое заявление красноречиво само по себе: они знали, что текст письма должен быть опубликован в печати на следующий день.[23]
Из редакции газеты я и семь бойцов направились на радиостанцию «Лехендарио», располагавшуюся на третьем этаже здания по улице Республики. В ушах у меня еще звучали последние слова, сказанные по телефону Фиделем: «Займи радиостанцию и удерживай ее во что бы то ни стало».
В одном из предыдущих разговоров Фидель также сказал: «К вам направляется Камило…»
21 октября с первыми лучами солнца мы начали вести передачи по радио «Лехепдарио», разоблачая предательство. Так что уже рано утром Камагуэй узнал о хитроумных и черпых замыслах контрреволюционеров, возглавляемых кучкой интриганов и изменников.
Несколько позже один из товарищей, запыхавшись, вбежал в кабину, откуда я вел передачу, и сообщил, что Фидель, безоружный, сопровождаемый толпой народа, идет по улице Республики по направлению к нашей радиостанции. Быстро спускаемся, чтобы присоединиться к Фиделю.
Он приказал нам объявить по радио о своем прибытии в Камагуэй и назначить сбор всех революционеров провинции возле здания Национального института аграрной реформы.
Вновь поднимаюсь в студию и выполняю его указания. Через несколько минут мне звонят из ИHPА и передают приказ Фиделя прибыть туда.
На подходах к ИНРА уже собрались тысячи камагуэйцев, выражающих свою непоколебимую преданность революции.
Во внутреннем дворике здания института встречаюсь с Фиделем и Камило. Фидель отдает приказ выступить без оружия маршем по направлению к военной комендатуре провинции и сам становится во главе колонны. На полпути его догоняет грузовик, на котором он и продолжает путь.
Караульные военной крепости попытались было загородить дорогу, но одного жеста Фиделя было достаточно, чтобы ворота крепости распахнулись перед народом Камагуэя.
Народ Камагуэя во главе с Фиделем нанес сокрушительный удар предателям!
Глава XXXII
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ КАМИЛО
Хорхе Энрике Мендоса заканчивал давать свидетельские показания по делу о предательстве Матоса, когда открылась дверь комнаты в Президентском дворце, где мы находились, и вошел командир Повстанческой армии майор Камило Сьенфуэгос. Он высок, строен, с черной густой бородой; под широкими полями техасской шляпы сверкает его белозубая улыбка; он весь прямо светился заразительным весельем.
