– Представляешь, лежу я, боли в паху не чувствую, но все, что они говорят слышу, – рассказывал потом мне этот документалист. – И вот один хирург говорит другому:

– А как этот чечмек попал в нашу больницу?

– Да заплатил, наверное, кому надо, – отвечает другой.

Режиссер-документалист решил внести ясность.

– Как вам не стыдно, раз кавказец, значит сразу заплатил! А я, к вашему сведению, член Союза кинематографистов.

– Да ладно врать-то! – ответили ему хирурги, копошась в его грыже. – Мы же тебя не допрашиваем...

– Да как вам не стыдно! Я лауреат многих премий за короткометражки!

– Ну, это ты загнул! – ответил ему хирург. – Чурка-лауреат!

– Я по-моему видел тебя на Киевском рынке, ты орехи продавал, -уверенно сказал второй.

– Что?! Какие орехи! – чуть не задохнулся от возмущения документалист. –Я буду на вас жаловаться!

– Слушай, отрежь ему семенной канатик, – сказал негромко один хирург другому и наш документалист тут же сдался:

– Все, молчу, ребята, простите!

Через месяц, рассказав мне эту историю, документалист спросил:

– А какой толщины у тебя шрам?

– Никакой, – ответил я. – Почти незаметен...

– А у меня толщиной в сардельку, – грустно сказал документалист.

Поэтому я, зная эту историю, решил на всякий случай подстраховаться и пригласил в больницу Державина. Лучшего выбора нельзя было сделать. Миша переговорил со всеми медсестрами, уборщицами, нянями, рассказал, какой замечательный человек лежит у них в ожидании операции, хирургам подарил кассеты с нашими фильмами, представил им меня чуть ли не национальной гордостью страны и призвал применить все свое мастерство и умение для успешного проведения операции. Провожали его всем отделением, было долгое и теплое прощание в дверях отделения – на весь персонал он произвел неизгладимое впечатление, и моя операция прошла успешно. За что я Мише очень благодарен.

На съемках «Бабника» наш художник Паша Каплевич вдруг предложил мне:

– Анатолий Николаевич, давайте снимем Любку Полищук, она сейчас свободна.

– Я б с удовольствием, – сказал я Павлу. – Только роли подходящей для нее нет...

– А вот та девушка, что приходит к Ширвиндту, предварительно позвонив по телефону? – напомнил мне Каплевич.

– Так это ж ведь крохотная роль, – сказал я. – Даже неудобно ей предлагать...

– Я за это отвечаю – не берите в голову. Значит согласны?

– Согласен, – сказал я, будучи уверенным, что на такую роль Полищук не придет. Но она пришла.

Первый раз я увидел Любу в Доме Кино на эстрадном вечере, где она, еще незнакомая зрителям актриса разговорного жанра читала монолог проводницы. Было смешно. Потом она стала появляться в кино, а уж после того, как в «12 стульях»

Миронов в танце пробил ее головой оконное стекло (до сих пор меня корежит при воспоминании об этом эпизоде фильма) ее уже знали все. Красивая, комедийная (чем-то похожая на Мурзаеву, помните, в «Сердцах четырех»?) и кинематографичная она сразу стала звездой кино.

Крохотный эпизод, который она сыграла в «Бабнике» вышел мне боком.

– Как вы могли снять эту гениальную актрису в таком малюсеньком эпизоде? Для нее надо было написать роль! Нет, это нерентабельно, лучше бы вообще не снимали – только приготовились смотреть на нее, и все, конец! – таковы были замечания профессионалов по поводу участия Любы в «Бабнике»

Я объяснял, что Полищук появилась внезапно, до ее прихода на площадку я не был уверен, что она вообще придет. И потому ей досталась та роль, которая была свободна в сценарии... Если б я знал заранее, то конечно же... непременно... И т.д.

И в следующий раз (на «Моей морячке») опять для Любы была у меня небольшая роль, но уже написанная специально для нее и мне кажется, она исполнила эту «танцовщицу Ламбады» как всегда с блеском.

Потом я снимал серию анекдотов «Новый Одеон» и мне была нужна балерина, которая исполнила бы « Умирающего лебедя» Сен-Санса в гротесковой юмористической манере. Все балерины, к которым я обращался, отвечали мне холодным вежливым, а иногда и возмущенным отказом:

– Это кощунство! Танцевать «Лебедя» с сосисками на шее и банкой зеленного горошка в руке?! До такой профанации еще никто не додумывался! Нет и еще раз нет!

И тогда я понял, что надо искать исполнительницу этого номера не среди балерин, а среди комедийных актрис, которым такой замысел сразу будет ясен, а если танец будет не очень-то академичным – это уже не столь важно. Главное, «Умирающий лебедь» в балетной пачке, на пуантах и «трепыхает» руками, как крыльями...

И я сразу понял, что это сможет сделать Люба Полищук.

– Толь, как ты угадал! Я всю жизнь мечтала станцевать «Умирающего лебедя», – сказала мне Люба.

И как она это сделала, я надеюсь, многие из вас видели в фильме «Новый Одеон».

Но меня не покидало желание снять Любу в фильме, где уже в сценарии для нее будет специально написана большая роль. И наконец я такой сценарий написал – «Ночной визит». Позвонил Любе, чтобы дать ей прочитать и мне сказали, что Люба отдыхает на даче в Коктебеле. Ничего страшного, решил я, потому что на днях должен был ехать на фестиваль в Ялту, где в конкурсе участвовал мой фильм «Импотент», в котором Люба очень смешно сыграла опять же небольшую роль. Я решил, что один из фестивальных дней я потрачу на поездку в Коктебель и передам Любе для ознакомления сценарий. Но руководители фестиваля, узнав, что Полищук рядом, в Коктебеле предложили мне съездить и привезти ее на церемонию открытия фестиваля, которая должна завершится премьерой «Импотента». В день премьеры нам дали машину (для звезды выдеделили БМВ ) и рано утром мы с женой двинули через горные перевалы из Ялты в Коктебель. Любу мы застали в сарафане в саду, копошащейся в грядке. Я отдал ей сценарий и уговорил поехать в Ялту на премьеру. Люба как была в сарафане, так и поехала, прихватив сумку с косметикой и платьем для премьеры. По дороге мы попали в пробку на перевале: оказывается, военный бронетранспортер перевернулся и сейчас дорогу перекрыли – тягачи вытаскивали бронетраспортер из кювета. Ситуация была явно опасной – мы могли опоздать на премьеру. Я подошел к руководителю операции, военному и сказал, что у нас в машине Любовь Полищук, что мы едем на церемонию открытия фестиваля в Ялту и если нас в ближайшие 15 минут не пропустят через затор, премьера наша накроется. Полковник захотел лично удостовериться в правдивости моего рассказа и пошел вместе со мной к машине. Увидев в глубине машины женщину в блеклом сарафане, он вопросительно посмотрел на меня.

– Да. Это – Любовь Полищук!- стал уверять я военного. – Люба, товарищ полковник может нам помочь и пропустить в виде исключения через оцепление.

Люба все поняла и включила все свое актерсоке обаяние.

– Ой, вы нас очень выручите, товарищ полковник! – улыбнулась полковнику Люба. – Я обещала зрителям, что буду на открытии... Помогите нам, пожалуйста!

Полковник, сразу признав звезду, тут же дал клятвенное обещание, что все устроит незамедлительно и надеется получить автограф.

Полковник оказался человеком слова – тягач был отцеплен от бронетранспортера – тот скатился обратно в кювет, откуда его наполовину вытащили уже, и вся техника, занявшая проезжую часть – автокран и два тагача – съехали с дороги, освободив нам проезд. Полковник лично стоял «под козырек», когда мы проезжали. Вот такая любовь зрителей к нашей Любови Полищук.

Мы приехали в самый раз – народ уже собрался в зале «Юбилейного», шло представление участников фестиваля и меня сразу потащили на сцену, а Любу проводили в гримерку. Я должен был после окончания представления участников фестиваля и перед премьерой нашего фильма потянуть время до выхода Любы на сцену.

Но Люба появилась, когда церемония открытия фестиваля должна была вот-вот закончиться. Она вышла в умопомрачительном платье с кринолином, восхитительная в полном смысле этого слова и я был поражен, что за такое короткое время ей удалось из простой дачницы перевоплотиться в звезду. Зал встретил ее появление дружными аплодисментами. Тут я должен сказать, что до выхода Любы на сцену всем участникам фестиваля прямо на сцене дарили майки с эмблемой фестиваля. И как только Люба вышла на сцену к ней тут же подошел директор-распорядитель фестиваля и вручил полиэтиленовый пакет с майкой. Все мы, до этого получавшие такие майки, клали пакет себе подмышку и продолжали так существовать на сцене дальше. Люба же разорвала пакет, достала майку, показала эмблему зрителям, а потом надела на свое вечернее шикарное платье эту майку. Зал взорвался аплодисментами, раздались крики «Браво!» и как потом говорили мне многие участники фестиваля, приз «Золотая Деметра», который получил на этом фестивале мой «Импотент» (кстати, единственный пока приз в моей творческой биографии) во многом обязан блистательному появлению Любови Полищук на сцене киноконцертного зала «Юбилейный».